– Это как? Ты же распорядитель и…
– Помнишь я тебе когда-то говорил, что не думать вредно для здоровья?
– Ну да.
– Что ж теперь я вынужден сказать, что слишком много думать, на пользу здоровью тоже не идет.
– Все на столько… –Уже который раз мне не дают договорить.
– Дерьмово? – Внешне Старик оставался спокойным, но голос выдавал злобу. – Как тебе сказать? Произошедшее оставило след на людях. Город еще долгое время будет помнить о «казни», и нет чтобы… Да к черту, ты все равно вечером узнаешь. Ты не в курсе, но теперь приказы отдает Д`Аль собственной персоной. И приказы эти – один говенее другого. Последний раз, когда я видел его сиятельство, он приказал разгрести пепелище за стенами, чтобы вид не омрачали.
«Что он сказал?» – Мои руки задрожали.
– Прям так и сказал?
– Прямо так. – Старик замолчал. Он смотрел на меня в ожидании реакции.
– Ублюдок. В нем есть хотя бы частица милосердия? – От переполнявшего меня гнева, голос стал тихим.
– Милосердия? Громкое слово для этого места, я тебе скажу. Да что уж там, для всей нашей жизни. Как ты и сказал, этот урод, что, брызжа слюной, отдал ни в чем не повинных под нож, тот еще ублюдок. Соглашусь, тяжело с этим спорить. Но скажи, являются ли меньшими ублюдками те, что стояли на стенах и молча наблюдали за тем, как их друзей, родных и близких рвут на части, насилуют и жгут, как их ловят будто загнанную дичь? Являюсь ли я меньшим ублюдком? Ведь я не сделал ничего в тот день, как и многие… Как и ты. – Стальной блеск взыграл в голубых глазах.
– Но… Это ведь… Но нельзя же этого так оставлять!! – Из-за перевыполнявших меня эмоций я дернулся, чай расплакался, каплями попав на костер. Раздалось шипение.
Старик оставался спокойным. Он помотал головой.
– Нельзя. Но что ты можешь сделать? Или ты думаешь мне приятно осознавать, какая тварь сидит во главе? Или остальным? Мы все причастны, мы все виновны. К сожалению, не нам менять этот мир, Сигвард.
Наступила тишина. Старик спокойно курил трубку, посматривая на слабый огонек, я допивал чай, молча пытаясь уложить сказанное в голове.
– Не верю.
– М? – Выказал Старик непонимание.
– Я не верю, что ты это всерьез. Кто угодно может так сказать, но не ты.
– В честь чего это?
– В честь чего? Может быть в честь того, что на протяжении семи лет ты вдалбливал в меня лишь одно слово – «честь»? Может с того, что за семь лет нашего знакомства ты никогда не давал даже малейшего повода усомниться в своих словах? С того что ты из раза в раз доказывал свою правоту, несмотря на все причины негодования и невзгоды? И сейчас ты говоришь, что жизнь не справедлива и мы должны стоять молча и…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Ты много не знаешь, парень, лучше оставь этот пустой пафос.
– Да плевать, мне достаточно того, что я знаю. Тем более ты сам сказал, думать и знать о слишком многом тоже бывает вредно.
Старик лишь в очередной раз вздохнул, а после расхохотался.
– Пхахахаха! Подумать только, бывают же такие дурочки. Вера вещь спорная, учти это, почти никогда до добра не доводит, хотя и спасает порой.
Старик улыбался, курил трубку и поглядывал на извивающиеся языки пламени.
– Не нам менять этот мир…
– А ты бы хотел этого?
– Чего?
– Ну, поменять этот мир. Никогда не думал, чтобы хотел в нем поменять?
– Хм… – Он схватил лежавшее рядом с камином полешко и подбросил его в костер. – Пожалуй… Нет. Я бы не хотел.
– Почему?
– А ты сам подумай, в этом же нет смысла. Захочешь сделать мир справедливым? Так справедливость у каждого своя. Не угодишь. Сделать всех счастливыми? Ну так для счастья для одного, несчастье для другого. Уровнять всех? И как? Даже если ты раздашь всем благо, да так чтоб на всю жизнь хватило, найдутся те, кот позарится на чужое, те, кто попробует свое приумножить, те, что все свое по миру пустят. Люди, да и не только люди, мы все разные, всегда будут обделенные и защищённые, всегда будет богатство и нищета… – Старик сделал затяжку, после чего пустил дымное кольцо.
– Значит… – Пожимаю плечами. – Только богам дано менять и править?
– Хм-м-м… Да, думаю да.
– Получается и судьба тоже от нас не зависит?
– Это почему же? Считаю, что как раз-таки судьба только нам и принадлежит.
– Это как же? Ты же сам только что сказал….
– Вот поживешь – увидишь, а на сегодня хватит с меня философии.
– Да мы еще даже не начинали!
– Зато закончили уже успели.
– Вот ты вредный…
– Старею, что тут скажешь, хе-хе. – Подкинув еще пару дров, Старик затянулся. – Что ж, делу время, а потехе час. Ты давай – грейся, сушись, мне нужно будет сходить к Корье, а тебе – к «мелким», нужно провизии немного закупить.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– К Корье?! К Корье то тебе зачем? Какое дело может быть к торгашу?
