Он подошел к колонне, отступил на несколько шагов назад, потом влево.
— Центр яйца находился примерно здесь. Оно простиралось примерно на двадцать футов в стороны, и на пятнадцать — вперед и назад.
Анна подошла к Мордену, медленно обошла вокруг него на названном расстоянии, вглядываясь в пыль под ногами.
— Они не могли передвинуть его, — повторил Морден.
— Тогда или его передвинул кто–то другой, — ответила Анна, — или оно само передвинулось.
— Значит, смотрите, куда ступаете, — заметил Морден.
Справа от нее трещина в каменистой поверхности расширялась с нескольких дюймов до примерно двух футов и оставалась такой широкой примерно десять футов, а затем сужалась опять.
— Я не помню этой трещины в изображениях, которые передавал зонд. Яйцо стояло сверху?
Морден подошел к трещине:
— Должно быть.
Пыль того и гляди занесет все позади них. Тем не менее, трещина тянулась подобно черному ручью, будто тьма насыщала воздух, упорная, оставляя после себя негатив изображения подобно свету, оставляющему след на пленке. Анна опустилась на колени. Характерный для планеты красновато–коричневый поверхностный слой уходил в этом месте в глубину менее, чем на 30 сантиметров. Под ним виднелась черная, поглощающая свет порода, из которой были сложены стены пещеры. Отвесные стены расселины были неровными, зазубренными.
— Я не могу разглядеть, насколько глубока расселина. Но они не могли здесь спуститься. Им бы пришлось устанавливать платформу.
— Они могли свалиться, — заметил Морден.
Анна не могла видеть выражения его лица, все скрывал песок.
— Камень зазубренный, — Анна наклонилась, всмотрелась в глубину трещины, — но я не вижу никаких обрывков одежды или фрагментов оборудования.
Ей не хотелось признаваться в том, что она не очень–то много смогла разглядеть в темноте, и что любые обломки могло унести ветром.
— Это все равно не дает ответа на вопрос, что случилось с яйцом. Трещина для него слишком узка.
Анна встала. Она устала, и у нее больше не было никаких идей. Они все могли погибнуть — и Чанг, и Черльзстейн, и Петрович, и Скотт, но сорок техников?!
— Вы действительно полагаете, что яйцо могло сдвинуться само по себе? — спросил Морден.
— Почему бы нет? В основе своей яйцо — инструмент или какого–то рода машина. Его предназначением может быть и передвижение. Признаю, что его форма не предполагает этого, но здешняя технология настолько отличается от нашей, что мы и предположить толком не можем, каково предназначение этой штуки.
— Все, что хотите, — задумчиво сказал Морден.
— Если эта штука обещает именно это, тогда все очень грустно, — Анна связалась с остальными членами ее группы и приказала им возвращаться в краулер.
Мышцы ее ног ныли, но она пробивалась вперед, сопротивляясь напору ветра. Морден держался сзади.
— Надо, чтобы кто–то прикрывал вас со спины, — заметил он. — Вы теперь главная.
Глава 13
Джеффри Синклер уронил голову на руки.
— Майкл, скажи мне, что все в порядке.
— Почти в порядке, — ответил Гарибальди.
— Скажи это снова. Увереннее.
У него была тысяча проблем, и он был бы рад решить хотя бы одну.
— Все будет в порядке, как только я выслежу Марко.
Джефф поднял голову.
— Ты что, до сих пор его не нашел?
Гарибальди воздел руки.
— Мы проследили за ним до Коричневого 3. Мы почти на месте. Дай нам еще час.
— Прекрасно. Чтобы я не видел здесь твоей физиономии до тех пор, пока ты не его поймаешь. До церемонии открытия осталось меньше сорока восьми часов, а здесь все разваливается на части.
Гарибальди сунул руки в карманы.
— Ты уже готов искать новую работу?
— Я готов просить повышения. А теперь убирайся отсюда.
Гарибальди вышел из кабинета, и Джефф откинулся в кресле, размышляя об остальных проблемах, требовавших его внимания. Самым важным делом для него по–прежнему была просьба Деленн. Он говорил с сенатором Хидоши, который отправил его к научному советнику президента Сантьяго — доктору Ле Блан. Потом его захлестнул хаос, творящийся на станции. Лишь сейчас Джеффу удалось связаться с доктором, и спустя минуту она появилась на экране монитора STELLARCOM.
— Доктор, я — Джеффри Синклер, командир Вавилона 5.
— Я надеялась, что мне предоставится возможность встретиться с вами. Поздравляю вас с этим назначением, — в свои пятидесят лет она была элегантной женщиной с волосами цвета платины, зачесанными назад. На ее плече был шарф, заколотый золотой брошью.
— Благодарю вас. Боюсь, то у меня появилась довольно серьезная проблема, и мне потребуется ваша помощь.
— Это интригует. Продолжайте.
— Недавно со мной связалась посол Минбара. Она сказала, что мы отправили корабль к планете, находящейся недалеко от Предела, называемой Альфа Омега 3, и что этот корабль должен быть отозван. Сенатор Хидоши посоветовал мне обратиться к вам, полагая, что это, должно быть, какое–то научное судно. Посол Деленн считает это делом огромной важности, и она также сказала, что этот корабль представляет собой потенциальную угрозой для всех нас.
Ле Блан выпрямилась.
— Корабль, отправленный к Пределу? Мне не известно ни об одной подобной экспедиции. Должно быть, ее организовала часная компания. Сообщила ли она вам название корабля или какую–нибудь другую информацию?
— К сожалению, нет.
— Вам известно, откуда она взяла эту информацию?
— Нет. Она…
— Она объяснила, почему минбарцы проявляют такой интерес к этой экспедиции?
— Она сказала, что на кону стоят много жизней. Больше она ничего не сказала.
Ле Блан постучала покрытым лактем ногтем указательного пальца по поверхности своего рабочего стола.
— Коммандер Синклер, что вы думаете о после Деленн?
— Я знаю посла Деленн совсем недолго, но считаю, что она честна и не склонна к преувеличениям. Если она говорит, что там таится серьезная опасность, то я ей верю.
Он сам удивился своим словам. Он знал ее совсем недолго, и уже поет ей дифирамбы. Но Синклер верил в то, что эта опасность существует, а раз так, то ему надо сделать все, что в его силах, дабы помочь Деленн.
Ле Блан провела указательным пальцем по подбородку.
— Вы уверены, что посол Минбара была с вами совершенно откровенна?
— Не могу сказать, что у нее нет секретов. Но это не значит, что сказанное ею — ложь.
— У вас интересный взгляд на вещи, коммандер. Как бы там ни было, мне не известно ни о какой экспедиции к Пределу. Я проверю это и снова с вами свяжусь.
— Доктор, пожалуйста, поторопитесь. Я уверен, что эта опасность весьма реальна. И, даже если вы в это не верите, в вопросах межпланетных отношений в наших интересах сотрудничать с минбарцами. Мирное решение дипломатических проблем, подобных этой — вот главная цель, ради которой президент Сантьяго основал проект „Вавилон”.
Ле Блан натянуто улыбнулась.
— Коммандер, мне прекрасно известно о дипломатических тонкостях. Я свяжусь с вами.
На мониторе снова появился логотип STELLARCOM.
Джефф вздохнул и откинулся на спинку кресла, потирая затекшую шею. Пока она не выйдет на связь, он больше ничего не мог сделать. Ничего, кроме как заниматься остальными девятьсот девяноста девятью проблемами, которые нужно было решить в течение следующих сорока восьми часов.
— Боевая тревога! — приказал Джон.
В пустоте среди звезд два находившихся прямо по курсу корабля были совершенно неразличимы даже на огромном наблюдательном экране. Джон старался держать дистанцию. Все шло так, как ему хотелось. Если он не мог их видеть, то и они не могли его заметить. Во время переправки взрывчатки Джон удерживал „Агамемнон” в состоянии боевой готовности на расстоянии предельной дальности действия сканеров. Сканеры „Агамемнона” могли следить за вражескими кораблями, но, как уверял генерал Лохшманан, благодаря переданной им стелс–системе, ни нарнский, ни земной корабли не могли засечь „Агамемнон”.
— Капитан, шаттл возвращается на нарнский корабль, — доложил Корчоран, — уверен, что переправка взрывчатки завершена.
Джон подумал, что Корчоран от этого хоть немного оживится, но тот по–прежнему оставался мрачным и угрюмым. Может быть, черты его лица производили столь ошибочное впечатление?
Корчоран проверил показания сканеров.
— Нарнский корабль уходит, он открывает точку перехода.
— Отлично. А крейсер?
— Крейсер лег на курс к зоне перехода Карутик — нарнской зоне перехода, которая находится примерно в десяти часах лета отсюда. Оттуда они смогут отправиться к Вавилону 5.
Пока что все шло по плану. Больше всего Джона тревожило то, что сканеры определяли крейсер Земной Гвардии как земной корабль. Устройство приема сигнала „свой–чужой” распознавало этот корабль как „свой”. Это означало, что либо опозновательные сигналы корабля были подделаны, а это, как предполагалось, было невозможно, (а если даже и возможно, то привело бы к большим неприятностям), либо крейсер был украден из Космофлота Земного Содружества, либо целая фракция внутри Космофлота была в сговоре с Земной Гвардией.
