— А другие печати? Что про них говорит Совет?
— Есть временные печати. Они хоть не запрещены, особо не приветствуются. Тут все просто. Печать может поставить любой маг. Обычно она держится пару дней или недель, все зависит от срока. Но ее можно снять в любой момент, надо лишь знать ключевое слово — слово, которое маг заранее вплетает в узор.
Я нахмурилась. Вот теперь я запуталась в логике Совета. Почему он одни печати запрещает, а другие нет? Ведь это та же опасная печать, которая лишает мага сил. А вдруг, например, злой колдун решил запечатать силы мага-героя в момент яростной схватки? Тут ведь не будет никакого спасения и зло победит! Где логика?
— Значит, — стала рассуждать я вслух, — если один маг другому поставит печать, Совет ничего не сделает?
Лира рассмеялась. А что я такого сказала?
— Пускай он сначала сможет поставить печать, при этом не получив по голове от другого мага, — сквозь смех ответила Лира явно представившая очень забавную картину. — Тут нужна сосредоточенность, а о какой концентрации идет речь, если тебя каждую секунду будут лупить по голове посохом? Да и если связать другого мага, он с легкостью сможет снять печать. Маги с ранних лет учат своих учеников, как снимать оковы весьма оригинальным способом — ставят на воспитанников печати и спокойно ждут, пока они сами из них выпутаются. Спроси у Дамира и Фила, они могут тебе многое рассказать про любимое развлечение их учителя. Он обожал задавать им такие сложные головоломки.
— А-а-а…
Я задумалась. Нравы, царившие в обществе магов, отличались от тех, что приняты в обычном обществе. Заставлять своих детей мучиться, чтобы они научились противостоять магии других? Хотя с другой стороны такие традиции прививают магам с ранних лет чтить законы.
— А знаешь, Эрика, ты мне напоминаешь мою старшую дочь — обе упрямые и чересчур любопытные.
Мне показалось или я и впрямь явственно услышала в ее фразе упрек? Стойте. У нее есть дочь? Конечно, я понимала, что бывшей колдунье намного больше лет, чем кажется на первый взгляд, но я просто не могла принять это за действительность — Лира выглядела довольно молодо, ненамного старше меня. Почему маги живут намного дольше обычных людей? Как тут понять, сколько им лет? Как не ошибиться? И что самое противное, они ведут себя не характерно возрасту. И если она мать, то почему ведет себя, как молоденькая девчонка? Где те характерные черты, присущие замужним женщинам?
— Дочь? У вас уже есть дети?
— Конечно, — рассмеялась Лира, хлопнув меня по плечу. — Дорогая, я тебе в прапрабабушки гожусь, а что выгляжу молодо, так это из-за магической энергии, которая до сих пор течет в моих жилах… И у меня есть сын и две дочки. Ты мне так напоминаешь Полю, — она глубоко вздохнула и вдруг со всей силы саданула кулаком по столу. Ваза, стоявшая близко к краю со звоном упала на пол, разбившись на мелкие осколки. — И где пропадает эта мерзавка!
Я нервно улыбнулась и тихонечко отошла от нее. Какие сильные чувства она питает к своему ребенку! Бедные дети… Как я сейчас хорошо понимаю Полю — я бы тоже сбежала от такой матери. Стойте, но ведь час назад она утверждала, что я похожа на нее! Почему у нее так быстро изменилось мнение? И эта история…
— А какая мораль была у вашей истории? Что же вы хотели мне сказать?
— Мораль? — удивилась она. — А тебе она нужна? Просто запомни, что всегда надо думать, прежде чем что-то делать. Легче потратить пару лишних минут, чем пытаться потом все исправить. Всегда полагайся на логику, а не на чувства, — вдруг она, нахмурившись, махнула рукой. — Хотя кого я обманываю? Конечно, об этом легко говорить, а вот сделать… Я сама-то делаю все наоборот.
Нет, мне что-то плохо вериться в солидный возраст бывшей колдуньи. Она уж слишком… странная. В который раз я уже понимаю Дамира— лучше держаться от этой женщины подальше, пока она тебя не свела с ума своими рассуждениями. Воистину магистр Гоннери святой человек, идеал. Терпеть возле себя и тем более, любить эту даму столько лет… Великая, в мире остались такие святые люди, как магистр Гоннери? Если есть, то мне, прошу, отложите, пожалуйста, самого красивого и благородного. Но если возвращаться к рассказу Лиры, то мне не понятна еще одна вещь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— А все же, как Дамир победил демона? Вы про это ничего не говорили.
— Я не знаю, — девушка спокойно пожала плечами, как будто это был какой-то пустяк. — Спроси у него сама. Мне Дами категорически отказывается что-либо говорить.
Я решительно кивнула головой. Я у него спрошу и обязательно все узнаю. А то вдруг окажется, что колдун заключил сделку с демоном?! Нет, не вдруг, а точно Дамир водится с демонами! Наверное, на моем лице отразилась такая праведная решимость, что Лира обреченно вздохнула:
— И кого я пытаюсь обмануть? Ее исправит лишь могила. Надо было нещадно пороть эту мадам в детстве, чтобы она слушала старших.
Я пропустила ее реплику мимо ушей, еле сдерживаясь, чтобы в ответ не нагрубить. В отличие от некоторых, у меня отличное воспитание. И я всегда была послушной.
Глава 14
Спускаться обратно в гостиную к магам было немного страшно. Я здесь живу уже больше месяца, но до сих пор не могу привыкнуть к некоторым аспектам жизни в замке. Зимой темнело рано, но в отличие от дворца и всех привычных для меня заведений, в доме колдуна факелы горели только в тех коридорах, которые очень часто посещал маг, в остальных же царила темнота. Я уже возмущалась по этому поводу, но Дамир, ухмыляясь, говорил: «А почему вы так поздно вечером гуляете по замку? Не лучше ли искать плоды фантазий днем? Ну а если вы так любите ночью гулять под луной, может, вам брать с собой факел? Нет, я, конечно, не настаиваю, но все же…».
Этому магу было совершенно безразлично, что я могу подвернуть ногу или ненароком куда-нибудь упасть. Сам он решал проблему очень легко — создавал яркий светящийся огонек, который за ним всюду следовал. А Милене, как я узнала, и не требовалось освещение, оказывается, домовые умеют видеть в темноте. Я уже молчу про Джека — призрак завел привычку пугать меня, прячась в темных закоулках. Самое смешное, что один раз он нечаянно нарвался на Дамира, который читал на ходу и очень сильно пожалел о своей безобидной шутке. Маг, как выяснилось, испытывает какие-то особые чувства к фолиантам. Тогда Дамир от неожиданности нечаянно уронив книгу, помял и испачкал листы и около получаса пытался поймать призрака, посылая ему проклятия на неведомом языке.
Поэтому вечером я не очень любила гулять по замку. Сидела в своей комнате, либо в гостиной читая книжки или разговаривая с Миленой. Иногда общалась с колдуном — обычно мы беседовали по поводу котенка, тренируясь в язвительности.
Я и Лира спускались в гостиную, но в этот раз от непроглядной всепоглощающей тьмы нас спасал канделябр с тремя свечами. Мы завернули в галерею, которая находилась неподалеку от гостиной, где собралась компания магов, но в ней было непривычно темно. Я очень удивилась. Как не мне знать, что здесь всегда светло? Что-что, а я сразу запомнила места, где можно не нарваться на «весельчака» Джека. Лира тоже нахмурилась и пробормотав: «Совсем у Дами Милена распустилась» — смело пошла по коридору. Я от нее не отставала.
Нет, я не боялась темноты, просто у Лиры был канделябр, и я опасалась нарваться на Джека. Когда неожиданно пытаются подкрасться ко мне со спины, у меня всегда срабатывают привитые мастером рефлексы, а бить не материальное, очень холодное тело призрака было крайне неприятно. Да и страшно.
Вдруг кто-то, будто почувствовав мои невеселые мысли о Джеке, положил руку на плечо. По моей спине пробежали мурашки. От неожиданности я вздрогнула и, мгновенно развернувшись, со всего размаха, наотмашь ударила рукой нежданного нападающего. Послышался звонкий, смачный удар и глухой звук падения.
Сердце бешено билось в груди, ладонь, горя, неприятно пульсировала в такт моему тяжелому дыханию. Я даже немного опешила — рука, вопреки обыкновенному, не прошла сквозь ледяное тело призрака, не слышан был и его тихий издевательский смех. Неужели я хорошенько приложила живого человека?
