Арабелла надула свои прелестные губки.
— Эдвард, бедняжка. — Виконтесса смотрела, как ее гость двигается вдоль буфетного стола, который рядом с ним казался крошечным. — Кажется, я не видела тебя целую вечность, дорогой. — Она очень старалась говорить игриво. — По-моему, больше двух недель. Это твои новые родственники не дают тебе появляться на людях?
— Новые родственники? — Эдвард сел за стол, даже не сняв плаща, и взял вилку. — А, ты имеешь в виду мальчика?
— Да, мальчика. И его незамужнюю тетку.
Эдвард ухмыльнулся и попробовал кусочек фазана. Неплохо. У Арабеллы поваром был француз, достигший заоблачных высот в искусстве сверх всякой меры усложнять блюда. На этот раз завтрак ему удался. Никаких таинственных соусов и кремов.
— Ну-ка, посчитаем, — сказал Эдвард, пережевывая мясо с мечтательным видом. — Сегодня четверг, не так ли? В течение всего одной недели новый герцог Роулингз до смерти напугал трех нянек, дюжину раз дрался на кулаках с конюхами, вдребезги разбил фарфоровый чайный сервиз, который подарил матери король Эдуард, вылил чернила на голову учителя французского языка и едва не довел Эверса до сердечного приступа тем, что бойко ругался за обедом.
Леди Эшбери рассмеялась:
— Он ведет себя как настоящий Роулингз. А что его тетушка с либеральными взглядами?
— Прошу прощения?
— Синий чулок с либеральными наклонностями. Как она? Наверное, педантична и чопорна? Тебе следует познакомить ее со священником. Они прекрасно подойдут друг другу.
— Не думаю. — Эдвард скорчил гримасу. — Ей не особенно везет со священниками. Когда я приехал в Эпплсби, один из них как раз сделал ей предложение. Так вот, он потирал голень, которая довольно сильно столкнулась с носком ее ботинка.
Виконтесса Эшбери заморгала бесцветными ресницами и в явном смятении переспросила:
— Священник делал ей предложение?
Эдвард положил себе ветчины с тонкой фарфоровой тарелки.
— Вот именно. — Он жевал, глядя в окно на нетронутую белизну снега, покрывшего всю территорию Эшбери-Хауса. — А кофе есть?
Леди Эшбери даже не пошевелилась, чтобы налить ему чашечку кофе, что было абсолютно на нее не похоже. Она сидела с рассеянным видом, в руке застыла бесцельно поднятая серебряная ложка. Эдвард посмотрел на нее, затем, пожав плечами, сам налил себе кофе из стоявшего на столе серебряного кофейника.
— Не понимаю, — медленно проговорила виконтесса. — Я-то думала, что эта мисс Макдугал старая дева.
Эдвард попробовал кофе, решил, что он слишком горяч, и добавил туда сливок.
— Дева — да, старая — нет. Ей всего двадцать лет, а по мне, так она выглядит на пятнадцать.
— Двадцать лет! — Арабелла нахмурилась. — Но, Эдвард, она же совсем девчонка!
— Угу, — кивнул Эдвард с полным ртом.
— Не можешь же ты позволить ей оставаться в Роулингзе вместе с тобой! Молодая незамужняя женщина и к тому же без компаньонки…
— Компаньонка уже нашлась. Это миссис Прейхерст.
— Миссис Прейхерст! О, Эдвард! Наш прием в конце недели! Как же быть с приемом, если там будет молодая девушка?
Эдвард вновь пожал плечами, его явно раздражала ее театральность.
— Что же я могу поделать, Арабелла? Выбросить ее на улицу?
— А ты мог бы отослать ее к каким-нибудь родственникам в Лондон или что-то в этом роде?
— Нет, я не могу отослать ее в Лондон. Во-первых, она не согласится, и потом, будь я проклят, если стану платить за ее городские забавы, какой бы крови ни стоило пребывание этой девицы в Роулингзе. Ты представляешь себе, во что сейчас обходится приличное содержание для девушки? Да даже если бы я и предложил это, она никогда не оставит мальчишку одного. Как ты помнишь, именно из-за этого я и привез ее сюда. — Он покачал головой. — Да что с тобой происходит? Ты, кажется, несколько отупела с нашей последней встречи.
— А мне кажется, это ты лишился здравого смысла. — Голос леди Эшбери стал скрипучим. — О чем ты думал, позволяя молодой девице вроде этой селиться в Роулингзе? Она все разрушит!
Через широкое эркерное окно Эдвард заметил стайку оленей — они пробирались среди голых деревьев у ручья. Он пристально смотрел на грациозных животных, а в мозгу безотчетно рисовался образ Пегги Макдугал. Она была длиннонога и изящна как лань, сказать по чести, даже более изящна, чем ему нравилось в женщинах. Но никому и в голову не пришло бы обращать внимание на этот недостаток, если он только взглянул бы в сверкающие зеленые глаза. Кроме того, Эдварду было известно лучше, чем кому бы то ни было, что, несмотря на тонкую фигурку, в тех местах, где нужно, у нее все было в порядке…
— Эдвард? Ты меня слушаешь? — Леди Эшбери подняла серебряную ложечку, чтобы разбить сваренное в мешочек яйцо, но вместо этого даме пришлось постучать ею по столу. — Эдвард!
Он оторвал глаза от оленей.
— Прости. — И неловко улыбнулся. — Так что ты говорила, Арабелла?
Глаза леди Эшбери превратились в две молочно-белые щелки.
— Я говорила, что не понимаю, почему ты не выбросишь ее вон.
— Выбросить ее вон? Я не могу этого сделать, Арабелла. — Эдвард ухмыльнулся и сделал еще глоток кофе. — Вся прислуга в ней души не чает. Кроме того, если я от нее избавлюсь, мальчишка не слезет с меня живого. Только когда он с ней, в доме теперь бывает спокойно. — Лорд с искренним недоумением покачал головой. — Мне не доводилось видеть ничего подобного. Каждый лакей в доме в нее влюблен, служанки ее боготворят. Кухарка заявила мне на днях, что отныне, если мне вздумается заказать рубец, то придется идти в «Козла и Наковальню», поскольку мисс Макдугал не любит его, а кухарка больше не собирается готовить ничего, что не по вкусу тетушке его светлости. Если бы я не знал, что это не так, то подумал, что девица их всех околдовала.
— Девица? — Леди Эшбери сжала губы так, что они превратились в тонкую линию. Последовав примеру Эдварда, она устремила невидящий взор на оленя, который объедал кору на ветле. — Значит, девица. Как я понимаю, типичная шотландка? Долговязая, с кривыми зубами? Неуклюжая и косноязычная?
Эдвард покачал головой, его взгляд по-прежнему был прикован к оленю.
— Вовсе нет. Она премилая маленькая штучка. Но с характером. Выкладывает все, что у нее на уме. По меньшей мере, она была такой, пока не свалилась с тонзиллитом…
— С тонзиллитом!
— С тонзиллитом. Паркс сказал, что это действие йоркширского климата. Там была авария. Метель, экипаж опрокинулся, и это задержало нас на несколько часов на дороге. Тебе разве Алистер не рассказывал? Я еще на время взял коня из твоей конюшни…
Арабелла достала носовой платок и аккуратно промокнула губы. Она произнесла:
