Рассказывая это, Варя ловко обтерла малышку мягкой губкой с теплой водой, обсушила ее мягкой пеленкой из сумки, которую чья-то рука пропихнула в комнатку. Пока Варя одевала ребенка в приготовленные вещички и пеленала в теплое одеяльце, я себя привела в порядок. Обтерлась, переоделась в чистую одежду и успела даже немного проверить свое состояние. Никакой патологии не нашла, все нормально, как и должно быть. Даже сил прибавилось. Видимо, последнее время ребенок тянул магию с меня.
— Как назвать хочешь? Или Дара подождёшь?
— Нет, я давно решила, пусть будет Любочка. Красиво, да? Любовь Дариановна!
— Не забудь добавить — Ее Светлость! — Хихикнула Варя.
Покормив дочку и полюбовавшись сосредоточенно сопящим личиком, оставили Любочку спать на мягком тюфячке на широкой скамье, мы вышли в другую комнату. Там уже собрались все наши и "заморский гость". Выкладывалась на широкий стол провизия, в углу стояла коробка с Муркиным семейством, сама Мурка сосредоточенно что-то жевала из небольшой плошки рядом с коробкой. В другом углу стояли пластиковые контейнеры с мальками, и Петя уже сыпал туда корм. Коробки с саженцами стояли небольшой пирамидой у стенки. Коля суетился у стола, помогая матери и сестре. Незваный гость сидел на небольшой скамеечке у самых дверей, из-за пазухи и впрямь выглядывала небольшая собачья мордочка, лохматая, жадно принюхиваясь к ароматным запахам… И впрямь, аромат какой, бутерброды так не пахнут. Это мы с собой привезли, что ли?
— Это Рахмон нам целую сумку напихал своих блюд в контейнерах! А Вера поставила ее у печки, вот они и остались тёплыми. — Ответила на мой удивленный вопрос Нина.
И действительно, я узнала контейнеры с едой, которые частенько привозил парень с доставки от кафе Рахмона. Вот как не вспомнить добрым словом человека! Даже о такой мелочи позаботился!
— Эй, как тебя там? Мой руки, лицо, и садись есть! И блохоловку свою покорми, тоже есть видно, хочет! — Нина командовала, как будто всю жизнь тут жила.
Бомжик послушно пошел к раковине и выполнил требуемое. Заодно и скинул верхнюю кучу тряпья. Под ним оказался старенький, вытертый, но чистый свитер и такие же потертые, бывшие когда-то давно тёмно-синими джинсы. А вот на ногах какие-то опорки, ботинками их назвать нельзя. Отросшие волосы и неопрятная бороденка делали мужика старше, а так ему на первый взгляд было лет сорок. Хотя точно тут сказать нельзя, переход сильно влияет на возраст. Вон Нинуле сейчас не больше тридцати лет внешне. Вера ничуть не изменилась, хотя куда ей молодеть-то?
Мужик опустил свою собачонку на пол. Это была когда-то светло-серая небольшая болонка, а сейчас просто кудлатая тявкаяющая "Дикая собака бздинго", испуганно жавшаяся к ногам хозяина.
И тем более жалким смотрелся на ней выцветший, некогда красный бантик, завязывающий хохолок на голове, чтобы длинная шерсть не падала собачонке на глаза. Положив собаке еды в освободившийся контейнер и налив ей пока земной воды, оставили собаку ужинать. Увидев неожиданную гостью, Мурка зашипела, выгнула спину дугой и опрометью кинулась в коробку с котятами. И мы тоже приступили к вечерней трапезе.
— Ну, рассказывай, мил человек, кто ты, откуда, и как сюда попал?
Мюллер, в исполнении артиста Броневого — жалкая самодеятельность, по сравнению с нашей Ниночкой.
Мужик испуганно отложил ложку.
— Так Сема я… Нас с Клепой эти бандюки опять споймали, и повезли на карьеры, надо было им там породу посмотреть какую-то, а потом им позвонили по дороге, и они вот поехали туда и видно, вас ждали. Машину развернули, сами вышли, а нам сидеть велели. Только когда вы там, на таран пошли, я всё-таки выскочил. А потом от бандитов нас вначале ваша машина прикрыла, а потом их же и придавило ихним джипом. А я решил, что надо удирать, только в городе все равно некуда, так и будут бандиты ловить, а потом, и грохнут, рано или поздно. Вот я и прыгнул на легковушку, даже сам не знаю, как получилось. Ногами на сцепке вашей упирался, а пузом на капоте лежал, за зеркала держался, ладно перчатки старенькие были… все думал, как бы Клепу не придавить, а уж как на поляне, когда бандюки стрелять начали, я уж и вовсе напугался, думал, все. Чуть не обосс…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Мужик смущённо кхекнул и запнулся.
— Только смотрю — пули до вас не долетают, а назад в бандюков летят. Я и решил не высовываться, мало ли что, а потом сюда поехали. Все.
Из всей этой речи Нина быстро вычленила главное.
— Так, говоришь, бандиты тебя на карьер везли, породу проверить? А ты кто у нас по жизни-то, Сема?
— Так геолог я… был когда-то. Уже к пенсии дело подошло, приезжаю я домой из экспедиции, а жена моя развелась со мной, и из квартиры выписала… хоть я ее и получал когда-то. Вот я и запил, потом с бомжами закорешился, с ними жил, ну и пил, конечно. А Клепу на дороге подобрал, ее из машины выбросили, я видел. Больно уж собачка плакала там. Ну, я ее и взял. А потом меня как-то бандиты нашли, вот и начали таскать, посмотри то, посмотри се… там в одном карьере каменный уголь лежит, прямо чуть не на поверхности, подгоняй экскаваторы и копай… ещё глины есть хорошие, для кирпичей на завод пойдет… и рядом с городом. А что сейчас там нашли — не знаю, не доехали ведь.
— Так, ясно, ты Сема, Семён, то есть. А блохоловка твоя Клепа. А полностью ее как величать?
— Ну, так Клеопатра же!
Мы захохотали. Вот это чудное создание — Клеопатра? Нда, египетская царица, небось, даже мумией перевернулась…
Сема оправдывался.
— Не, ну, в самом деле, на ней ошейник был, с бляхой такой, там и написано — Клеопатра! И номер телефона. Я позвонил, думал, вдруг они потеряли собачку, а мне сказали, чтобы больше им не звонил, не нужна им она, а Клепа долго переживала, плакала во сне. Потом вот ничего, прижилась со мной.
Он отчаянно обвел нас взглядом, как будто умоляя не выбрасывать их с Клепой из нормальной жизни. Да ладно, тут все, если не кошатники, то собачники, так что не выгоним и Клепу с хозяином. Да и хозяин думаю, нам тоже пригодится.
— Так, люди! Нам геолог нужен? — Нина повернулась к нам.
С моей точки зрения, геолог нам был очень нужен. Я вопросительно посмотрела на ребят. Варя сидела с задумчивым видом, а парни, и Коля и Петр энергично кивали головой. — Нужен, нужен!
— Тогда моем, стрижем, переодеваем, и никакой пьянки! Клепу тоже моем, стрижем, блох выводим, ставим на довольствие!
Нет, Ниночке точно надо в Генштабе служить, в отделе стратегического планирования!
Наконец, я заметила первые признаки появления ступора у Веры и нашего гостя Семы. Кивнула на них головой парням, те понятливо потащили их в другую комнату. А Нина просидела за столом неподвижно, глядя в одну точку перед собой, всего минут пять, потом тряхнула головой, как будто сбрасывая наваждение из головы и бодро спросила.
— Ну, и где тут у вас удобства?
И была сопровождена туда Варей. Надо же, как быстро у нее прошло единение с миром. Я прислушалась к себе, и вовсе ничего особенного не ощущаю, все как обычно, как будто и не уходила из этого мира.
Тем временем вернулись и Нина с Варей, и парни наши. Коля, присев на скамью у стола, наконец, пришел в себя и сказал.
— Так вот какой сюрприз вы нам готовили! Вот чуял я, что не все так просто, что не договариваете вы, хитрите! А теперь, маменька, на полном серьёзе, говори, откуда сестрица взялась? Не верю я, что ты согрешила тринадцать лет назад и бросила ребенка.
Тут я решила вмешаться.
— Не тринадцать, а семнадцать лет. Да-да, Верочке шестнадцать лет, это она выглядит так.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
И я рассказала страшную историю жизни Верочки. Варя, не скрываясь, рыдала, Петя, сжимал кулаки, а Коля молча скрипел зубами да играл желваками на скулах. Наконец, проглотив ком в горле, Николай сказал.
— Мам, прости, я дурак! Конечно Вера моя сестра, однозначно! Я просто знаю, что ты иначе бы и не поступила! И тебе, Аня, спасибо, что спасла сестрёнку!
Потом, опомнившись, поинтересовался.
