До своей кельи добрался уже на ощупь, ничего и никого не видя перед собой и вокруг себя. Беседа-то уже началась: в его черепе отчетливо, но тихо – очень велико расстояние между собеседниками – звучал голос, и весь обзор закрывала собой обросшая полосатой шерстью голова, на которую был надет серебристый обруч. На обруче были закреплены десятки пластин, соединенных между собой проводами. Полосатая морда принадлежала настойчивому собеседнику Даля, его щедрому нанимателю и тайному оружию, благодаря которому алибинос обязательно – иначе быть не может! – осуществит давно запланированную месть.
– Почему так долго не отвечал?! – недовольно щелкнул клыками полосатый.
Наверняка он хотел добавить «мерзкий чистяк», но сдержался, хотя по слухам обладал несносным характером. Подобно князю, он слишком уж нуждался в услугах говорца-альбиноса, потому-то и выбирал выражения.
Проигнорировав вопрос, Даль сразу заговорил по существу:
– Мор встревожен.
– Причина?
– Пустяковая, но странная. На испытании некий молодой человек освободил пленного полукровку и сбежал.
Полосатый как-то сразу предельно расслабился, всем своим видом продемонстрировав, что сообщение его ничуть не заинтересовало. Так не заинтересовало, что от скуки он сейчас зевать начнет.
– Молодой… э-э?.. – ковырнув когтем в клыках, обозначил полосатый не вопрос даже, а так, всего-то намек на вопрос, даже тень намека.
– Обычный парень, – в иной реальности, где не было никаких собеседников и со всех сторон окружала унылая келья, Даль добрался до своего топчана и рухнул на него без сил. – Леший. Довольно высокий, уши оттопыренные. На руке родимое… Впрочем, неважно.
Взгляд полосатого стал стеклянным. Забывшись, он рыкнул:
– Родимое что, мерзкий ты чистяк?!
Альбинос предпочел не заметить оскорбления.
– Родимое пятно в виде хищной птицы, раскинувшей крылья.
Полосатый тяжело задышал. Куда только девалась показная расслабленность?
– Но это еще не все… – Даль выжидательно замолчал.
– Ну-у?! – не выдержал его полосатый собеседник.
– Мор отправил за парнем в погоню отряд ратников и следопыта на зоге со сворой волчарок. Мало того, он выказал желание лично присутствовать на казни предателя. У нас ведь за содействие полукровкам казнят.
– И-и?
– Парня поймали.
– Что?!
– Однако он вновь умудрился сбежать. Мор вернулся в Мос ни с чем.
Услышав о побеге, полосатый облегченно выдохнул.
И вот тут Даль рассказал ему то, что утаил от хозяина:
– Следопыт и отряд ратников продолжили преследование. Вот что следопыт сообщил: «Мальчишка сам себя загнал в смертельную ловушку. Он не доживет до рассвета».
У полосатого задергался глаз. Он сорвал с себя обруч – и связь прервалась.
Надо же, какая бурная реакция. Значит, Даль сообщил нанимателю нечто очень важное. Ну очень-очень важное.
Говорец лежал на своем скрипучем топчане. Из носа, из ушей и даже из-под век у него сочилась кровь, но он улыбался.
Он был доволен.
Ему удалось разворошить осиное гнездо.
* * *
Опять сверкнуло. И громыхнуло почти сразу.
Ойкнув, Ларисса сжалась, став вдвое – втрое! – меньше.
Взвыл ветер, наклонил подсолнухи. Еще недавно светлое жаркое небо укрылось от края до края тяжелыми темно-серыми облаками. И пока что робко, невсерьез брызнули первые, еще теплые капли.
– Не бойся, чего ты?.. – рыжий здоровяк осторожно, будто опасаясь сломать ключицу, тронул Лариссу за плечо.
Она отшатнулась.
Парни переглянулись. Только девичьих истерик с соплями им не хватало.
Но все же Зила беспокоило больше совсем другое:
– Почему они не преследуют нас?
Понятно, что он имел в виду Сыча и его команду. С одной стороны вроде как радоваться надо, а с другой – уж очень подозрительно вел себя следопыт.
Проследив за его взглядом, – а смотрел Зил на ледяную гряду – блондинка ничего не сказала. Зато не смолчал Траст:
– Потому что они трусы!
Он пригрозил ратникам и следопыту кулаком.
Словно испугавшись его угрозы, Сыч махнул рукой, и край гряды быстро опустел.
– Видел, братец ушастый? Они сбежали!
Со зрением у лешего было все в порядке, но он никак не мог сообразить, почему следопыт отказался от погони. Решил поберечь людей и псин, а то еще разобьются при спуске? Ерунда. Плевать ему на всех и вся. Испугался поражения в схватке среди подсолнухов? Еще большая ерунда.
Так что не нравилось все это Зилу, ой как не нравилось.
Рядом бесшумно возник тайгер:
– Нам нужно убираться отсюда.
– Нам? – Зил хмыкнул. – Кому это – нам?
Будь у него алебарда, он с удовольствием снес бы полукровке седую башку. Будь нож – перерезал бы глотку. Ну а так-то оставалось лишь демонстрировать гордый вид и презрение к исконному врагу.
– Братец, а давай свернем котенку шею?
На предложение Траста тайгер отреагировал мгновенно. Он вильнул хвостом, остановив ядовитый шип у веснушчатого лица, которое враз побледнело.
И все же здоровяк сумел выдавить:
– Или заставим ублюдка сожрать свой хвост?
Дождь полил сильней.
– Мы на своей земле, – Ларисса вновь стала собой, то есть дерзкой вздорной стервой. – А ты, полосатое ничтожество, проник к нам, чтобы убивать и грабить. Да я сама тебя…
Она шагнула к тайгеру – и наткнулась на нож рептилуса, вынырнувшего из-за пелены дождя. Ларисса замерла. Сделай она еще хоть полшажка, и лезвие по самую рукоять вошло бы ей в живот.
Зил обернулся. Позади него, угрожающе подняв крыло, стоял пирос. В любой момент он мог отрубить лешему голову уцелевшей острой кромкой.
– Ну вот, все в сборе. А я-то, наивный, думал, что наш союз был временным.
Проигнорировав несмешную шутку Зила, тайгер велел рептилусу:
– Хэби, свяжись с Советом, сообщи…
– Фелис, к сожалению, я не могу этого сделать, – рептилус пожал плечами, едва не разрезав при этом куртку Лариссы, заодно он чуть не вскрыл девчонке брюшину. – Лопоухий чистяк утопил мой передатчик в ручье.
– Шершень?
– Прости, босс, но мой разбило взрывом.
Тайгер – полукровки звали его Фелисом – опустил хвост.
– А мой отобрали чистяки, когда в плен попал. Хотели еще базовый активатор забрать, – он провел лапой по груди, обнажив на миг серебристую штуковину, спрятанную среди густого меха. – Но его можно вырезать только с сердцем, а им нужна была показательная казнь в честь праздника.
– Босс, значит, связи с Советом нет? И значит, нам надо…
– Заткнуться для начала. И слушать мои приказы.
Пирос моргнул раз-другой, но больше не произнес ни слова.
Тайгер Фелис обратился к троице чистяков:
– У нас общий враг, против него нам по отдельности не выстоять. Но если будем вместе, появится шанс. Это как у менталов. Если ментал один, то он просто ментал со своим даром, и все, и ничего больше. А если менталов двое, и они вместе?.. А если трое заодно, так и сил у них в десятки раз больше, чем если б сложить их отдельные силы. Так и мы, если вместе.
Зил опять хмыкнул. Надо же, полукровка рассказывает менталу о сцепках. Кому, как не Зилу знать, что сцепка из менталов образует дуос. Из троих – триос. А четыре ментала вместе – это уже квадрос. И так далее. В зависимости от того, какой именно дар управляет сцепкой, свойства его не только усиливаются, но и могут быть несвойственными кому-либо из сцепки по отдельности. Батя Лих говорил, что можно изменять порядок соединения в сцепке, получая различные новые дары. Потому-то Зил мечтал пройти испытание и попасть на службу в легион менталов. В легионе ему подобрали бы боевых товарищей, с которыми он раскрыл бы свой дар по-настоящему.
– Всерьез верите, что следопыт отстанет? – продолжал увещевать чистяков Фелис. – Что ратники развернутся и пойдут домой, забыв о приказе Мора? Но это же смешно!
В небе грохотало, лило уже как из ведра, и это мешало обдумать сказанное тайгером. И все же и так понятно, что чистяки – или один из них, Зил, к примеру – зачем-то понадобились полукровкам. В то, что им необходим военный союз с чистяками, мог поверить только полный идиот. В отличие от диверсантов, Зил и Траст с Лариссой не воины. Это раз. Во-вторых, Сычу нет дела до полукровок, он не будет их преследовать, не было у него такого приказа. Так что по уму Фелису и его соратникам надо держаться подальше от чистяков. А лучше – просто убить Зила, Траста и Лариссу, оставив следопыту трупы.
Но даже если отбросить эти доводы, – а каждого больше, чем достаточно, – в пути троица будет лишь тормозить полукровок, потому что двигается медленнее.
Так не проще ли связать троицу и заставить подчиняться? А вот не проще. Любое насилие вызывает противодействие. Другое дело – когда жертва добровольно топает туда, куда ее ведут. Поэтому…
