никчёмным парнишкой. Слабым, забитым, изгоем. И моя дочь, боярыня Смирнова! — он вздохнул. — Сам понимаешь, отдать её за простолюдина я не мог.
— Но сейчас вы говорите в прошедшем времени.
— А-а-а, — он с улыбкой погрозил мне пальцем, после чего достал из стола два бокала и початую бутылку с чем-то янтарным, плеснул обоим и первым поднял. — Ну, чего ждёшь?
— Я...
— Что? Не пьёшь? Кого ты обманываешь, Илья? Уж я-то знаю, чем ты промышляешь.
Я снова напрягся, так как события закручивались всё сильнее, а со мной не были ни костюма, ни даже перчатки. Точнее, она была, но в рюкзаке, который висел в конце кабинета.
— Не волнуйся, отныне в моём доме тебя никто не тронет и будет относиться с должным уважением, — произнёс Смирнов, ожидая, когда я возьму свой бокал. — Если б я желал тебе зла, то стал бы приглашать к себе домой? Ты ведь прекрасно знаешь, как работают аристо в тени.
— Эм, наверное... — осторожно ответил я.
— Илья, — Смирнов снова нахмурился. — Не валяй дурака. Я знаю, что происходит в школе и за её пределами. Нападение людей Звонарёвых не осталось незамеченным.
— Это да, но ведь следствие доказало, что Морозовы ни при чём.
— И ты в это веришь?
— Конечно, нет.
— Вот и молодец, — он протянул ко мне бокал, и мне ничего другого не оставалось, как звякнуть своим. После чего Смирнов с довольной миной залпом осушил его, я же слегка пригубил. Алкоголь горчил, но в то же время от него оставалось приятное послевкусие. И чтобы не обидеть хозяина дома, пришлось выпить остальное. — Хорошая штука, неправда ли? — он кивнул на бутылку. — Подарок из глубинки Англии. Там такого осталось всего сотня на весь мир. И одна из них у меня.
— Ого, — я поставил бокал на стол. — И таким сокровищем вы решили поделиться со мной?
— Надеюсь, теперь ты понимаешь, что я на твоей стороне, Илья? — он прищурился.
— Господин Смирнов, я...
— Ладно, отложим это, — отмахнулся мужчина. — Не стоит лести, иначе я обижусь, — он внезапно ударил по столу. — Мне нужен цепкий и умный работник, который поможет возвеличить мой род и... — на этом он запнулся и прикусил губу.
— И вырваться из власти Тарникова? — закончил вместо него я.
— Какой смышлёной, — хмыкнул он.
— Много мозгов не надо, чтобы понять, что под властью узурпатора живётся тяжело.
— А об этом тебе рассказала ваша директриса?
— И она тоже.
— А кто же ещё?
— У меня есть знакомые, господин Смирнов, — я чуть поклонился.
— Ох, Илья, — он покачал головой. — Странный ты, конечно, человек. Но мне это даже нравится. Не люблю играть в загадки, но пока ты не принёс неприятностей ни мне, ни моей семье, я спокоен. Более того, готов подписать договор, — наигранно вздохнул, — на твоих условиях.
— Год, — просто ответил я. — И ферма развивается под моим присмотром. Остальное меня пока мало волнует. Но я бы хотел ознакомиться с вашей родословной и близкими родственниками.
— А это ещё зачем? — напрягся Смирнов.
— Чтобы знать, от кого ждать подставы.
— Думаешь, кто-то решится пойти на нас войной?
— Моя жизнь именно к этому и привела. Родители таинственно погибли, внезапно объявилась тётушка, корпорация делает вид, что помогает мне.
— Что верно, то верно, — пробормотал мужчина и достал кипу бумаг. — Вот, можешь ознакомиться. Это договор Вассала, — он положил документы передо мной, но руку не убрал. — Хотя я не должен тебе их отдавать. Аганько внезапно оказалась за решёткой, её земли под арестом. У меня ведь никакой выгоды, по сути.
— Думаю, Степан Александрович смог договориться о временном аресте. Пруды уже совсем скоро перейдут...
— Ага! — ухмыльнулся он. — Вот ты и попался! Сболтнул лишнего! Откуда ты знал, что я знаком с прокурором?
— Знал, — с самодовольной улыбкой ответил я. — Поэтому и сболтнул лишнего.
Смирнов удивлённо вскинул брови.
— Знал он... — пробормотал он, смотря в сторону. — И всё-то ты знаешь, Филатов...
Глава 18
Ужин прошёл под общий смех и задор. Я был скромен, но от искромётных (как мне казалось) шуток удержаться не мог. Как говорится: «Редко, но метко». Люда иногда хмурилась, однако я видел, как дрожат её губы. Порой девушка настолько сильно сдерживалась, чтобы не рассмеяться, что приходилось прикрываться салфеткой.
— Да брось, дорогая, — улыбался Семён Остапович, глядя на дочь. — Не стоит стесняться своих эмоций, тем более в собственном доме. К тому же, — он с прищуром посмотрел на меня, — Илья теперь почти что член нашей семьи. По крайней мере, на ближайший год. А там посмотрим, как всё закрутится.
При этих словах я ощутил тепло, идущее от девушки. Она смущённо потупила взгляд. Все мы прекрасно понимали, на что намекает Смирнов, но произносить вслух, конечно же, не собирались.
— Прекрати, — встала на защиту дочери госпожа Смирнова. — Им и так тяжело, всё-таки скоро школьная олимпиада. Но теперь на «Пепел и Крылья» многие обратили взоры.
Ну да, ведь в школе появился я... будто мне нечем больше заняться.
— Кстати, да, Илья, — глава рода выпрямился на стуле. — А что ты думаешь по этому поводу?
— Вы про олимпиаду?
Он кивнул.
— Считаю, что это отличный конкурс по отбору талантов и их показ большой аудитории.
— Ого, конкурс талантов! — вновь рассмеялся мужчина. — Хорошая аналогия, я бы и не подумал это так называть. Но ты прав. Многих одарённых учеников замечают на подобных мероприятиях. И их жизни складываются куда лучше, чем могло было быть.
— Но признаюсь честно, мне не особо по душе участие в них, — всё же выпалил я.
— И почему же? — вскинул брови мужчина.
— Отнимают слишком много времени. А у меня теперь есть обязанности перед вами. Всё же осетровая ферма сама себя не построит.
— Это правильно, — довольно улыбнулся он.
— У тебя постоянно какие-то дела, — обиженно произнесла его дочь, глядя на меня. — А ведь школа может дать тебе пропуск в лучшую жизнь.
— Может, — не
