- Спасибо, что пустил их! – искренне поблагодарил меня Чем.
Он и Трибэ сидели у костра на корточках так близко, что ещё немного – и сами станут дровами. Я попробовал усесться так же. Надо же, и вправду тепло. Даже, можно сказать, жарко. Хороший способ согреться, только ноги с непривычки устают. Вот наши гопники – тем, наверно, удобно. Они, как я заметил, на корточках часами могут заседать.
- Ну отопление в капсуле работает всегда, – ответил я. – Следить за костром всё равно надо, а брать у меня там нечего.
- А пищевые пайки? – вскинулся Трибэ.
- Их там осталось пять штук! – признался я. – Так что даже если возьмут, я не сильно расстроюсь. Нужно искать местный источник еды…
И мы все трое, не сговариваясь, посмотрели на мясо. Подозрительно тёмное, но на вид такое аппетитное…
Если верить военным, которые вскрывали поверженного мною монстра, физиология местных животных не особо отличалась от нашей. В наличии имелось сердце, которое гоняло кровь. А ещё органы, похожие на почки и печень. И даже было что-то вроде желчного пузыря. Ну и какой-никакой мозг, само собой.
Однако внутри органы располагались иначе. А в убитой зверюге – так вообще, совсем иначе. К примеру, печень и почки (ну или их аналоги) прятались в переплетении кишок. А сердце обнаружилось ниже желудка. Однако тут надо сказать, что «картофелина» вообще слабо была приспособлена для передвижения.
Эта тварь миллионами лет затачивала стратегию выживания на то, чтобы сидеть в засаде. Поэтому у неё желудок был просто огромный, трёхкамерный. В первой камере можно было за раз растворить, ни много ни мало, меня самого. А во второй – плескалась какая-то вонючая жидкость, которую Дунай обозвал раствором для бальзамирования.
Так и сказал: видимо, сначала пищу растворяют, потом бальзамируют, а затем медленно переваривают. Мол, этот зверь пару месяцев может в засаде сидеть, не шевелясь и пребывая в каком-то анабиозе. А энергию для жизнедеятельности, вероятно, добывает из того забальзамированного раствора, который поступает в третью камеру желудка.
Поэтому и не нужны «картофелине» ни уши, ни глаза. А зачем? Лежи и жди, когда добыча сама к тебе придёт. Если жертва небольшая – съесть её, и всего делов. А если большая – то хоть кусочек откусить, а потом снова замереть.
Видимо, поэтому самые толстые мышцы и сухожилия были на пасти. Длинные задние лапы и те оказались слабее. Они были слишком энергозатратны для такого организма. Видимо, нужны были, чтобы прыгнуть один-два раза: либо чтобы догнать убежавшую добычу, либо чтобы выйти из-под мстительного удара той твари, которая только что потеряла кусок.
Кожа убитой «картофелины» не пахла ничем. Наоборот, даже была вымазана пылью, чтобы ещё больше напоминать валун. И если сделать два больших прыжка и замереть, то никакой обиженный зверь тебя уже не найдёт, перепутав с камнями.
Впрочем, это были наши догадки. А вот что было заметно сразу – кровь. Она была не красная, а коричневая. Почему? Мы понятия не имели. Но оттого и мясо было коричневатым. И куда более тёмным, чем привычное нам.
- Думаешь, его можно есть? – осторожно принюхиваясь, уточнил Трибэ.
- Не знаю, – признался я. – Утром попробуем… Но пахнет мясом. И выглядит как мясо. Цвет только странный… Но на этой планете вообще много чего странного.
Я положил древко себе на колени и принялся прилаживать к нему кремневую пластину. Вот она-то у меня получилась очень удачно. У неё даже был хвостик, который гарантированно пролезал внутрь деревянной трубки. Дальше каменная пластина расширялась, а потом переходила в длинное остриё. Жуть какое острое!..
Надо было только вставить внутрь древка эту пластину, а затем уплотнить всё так, чтобы надёжно держалось. Чем я и занимался, используя небольшие щепки и волосатый мох.
- Новое копьё? – уточнил Чем.
- Ага, – ответил я. – Надо до леса дойти… Там древесина есть. А как? Вчера я две трети пути прошёл и нарвался. Работы на весь день. Сегодня снова попробую… А если опять нарвусь? И моё деревянное копьё – всё, сломалось.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
- Какой смысл этим цифровым мозгам отправлять нас сюда без всего? – вдруг возмутился Трибэ, который как раз о чём-то сосредоточенно думал.
- А почему ты решил, что без всего? – заспорил Чем. – У тебя есть капсула. Вон, на Вано посмотри: у него там даже отопление теперь. От холода не помрёт.
- У меня там и вода есть. Так что жажда тоже не грозит, – заметил я.
- Вот видишь! Это просто мы ничего не можем… – Чем шмыгнул носом. – Привыкли чуть что, всё в сети узнавать. И что большую часть работы за нас роботы делают. Мы сами не знаем ничего…
- Ну почему ничего? Военные умеют, вон, шкуры обрабатывать! – не согласился Трибэ.
- Они это умеют, потому что Дунай и Кострома охотой увлекались, – заметил я. – Как военные они даже костёр из подручных материалов не умеют разводить. Без зажигалки – ни-ни!.. Их, знаете ли, хорошо снабжали.
- А ты умеешь? – спросил Трибэ.
- Что, костёр разводить? Нет… И я не умею, – признался я.
- И как же вы его развели? – удивился Чем. – Или у Ромы увели уголёк?
- Нет у него там углей! – отмахнулся я. – Он добывал трением дерева об дерево. А я вспомнил картинки с разными приспособлениями предков. Мы пару идей использовали. Ну и быстро развели.
- Каких идей? – заинтересованно спросил Трибэ, и я вспомнил, что он недавно подходил с этим вопросом к Роману.
- Да там суть проста! – пояснил я. – Её Сочинец вспомнил. Чем сильнее дерево об дерево давит, тем вернее загорится. Добывается-то всё трением. Раньше ещё лучок специальный делали. Тетиву обматывали вокруг палочки и двигали лучок. У нас лучка не было – мы просто в две руки старались. Но самое главное – плотно придавливать деревяшку к деревяшке, понимаешь? Мы как всё это вспомнили и поняли, так сразу за десять минут и справились.
- Хм… А ты сейчас ваш секрет не выдал? – спросил Чем.
- Какой к хренам секрет, ребята? – удивился я. – Вы вообще о чём? Вы тут сколько людей видите вокруг? Тысячи?!
- Нас тут сорок человек, – мрачно оглянувшись, проговорил Трибэ.
- И скоро станет ещё меньше… – кивнул я. – О каких секретах речь? Нам бы выжить, блин! А не секреты разводить. Так что… Чем больше людей костёр научится разводить, тем лучше!
Я оказался тем дурным Нострадамусом, делающим мрачные предсказания, которые незамедлительно выполняются. Зашумело… Сначала раздался какой-то свист, затем грохот, а потом – гул, как будто ракета стартует. Я невольно вскинул голову… И уставился на белую капсулу, поднимающуюся над землёй неподалёку.
- Кто там жил? – сглотнув, спросил я.
- Непонятно… Сходим! – Чем решительно встал и первым побежал к месту отлёта капсулы.
Следом кинулся Трибэ. А я сначала подкинул дров в костёр. И только потом двинулся следом. Копьё я как раз доделал, поэтому чувствовал себя довольно уверенно. Но от костра старался далеко не отходить. Благо, и не требовалось.
Отбывающая капсула раньше стояла неподалёку от моей.
- Ну что там? – спросил я, не решаясь подходить ещё ближе, чтобы не оставить костёр совсем без присмотра.
- Девушка тут! – ответил непривычно бледный Чем, который подошёл ближе всех. – Вены себе вскрыла, похоже...
- Кто она? – не отставал я.
- Одна из тех, кто так и не вышел… – поёжившись, отозвался Трибэ. – У неё окно было занавешено комбезом. Тут у неё пара палок осталась. Из капсулы на землю выпали. И четыре пищевых пайка.
- Забирайте пайки. И тащите тело к костру, – предложил я. – Мне возвращаться надо, приглядывать… А её, наверно, стоит похоронить по-человечески.
- Это точно…
Вскоре к костру прибежал Чем: положил рядом пищевые пайки. Снова убежал. Со стороны отбывшей капсулы снова донёсся шум, и я решил всё-таки посмотреть, что там ещё происходит.
Представшая картина была сродни постапокалиптическому сюрреализму… Чемодан и Трибэ отступали от горланящей толпы из женщин и мужчин в белых трико. Видимо, на шум прибежали все, кто вообще сидел у костра Романа.
