Осознание своего эгоизма по отношению к ней, грызло меня изнутри. Я хотел, чтобы она осталась. Навсегда. Но умом понимал, что это не возможно. Насколько бы сильно я этого не делал, жизнь поставит нас на место.
Я принял решение, которое битым стеклом рвало изнутри. Шёл к ней навстречу, понимая, что это последний день вместе. Хотел впитать в себя все мгновенья, чтобы согреваться потом, в одиночестве, на которое обрекла меня жизнь. Я не заслужил её, а она должна быть свободна.
Хотелось улыбнуться ей и сказать так много, но лицо будто парализовало. Оно как маска, не хотело двигаться, а слова исчезли куда-то. Молча взял её за руку и повел к машине. Я должен.
— Джим, куда ты меня ведёшь? Что случилось? — спрашивала она, пытаясь высвободить руку из моей хватки.
— Я тебя отвезу, — все, что смог ответить ей, стараясь не смотреть в глаза.
— Куда? — в её голосе послышался страх.
— Домой, Джесмин. Я отвезу тебя в город к твоим родителям, — ответил ей и наконец-то разрешил себе посмотреть ей в лицо. Хотел увидеть реакцию.
Она остановилась на месте, упираясь, не давая вести её к машине. А я не хотел это продолжать, но должен. Вывернувшись из моей хватки, она напряглась, сложив руки на груди.
— Значит, вот как ты решаешь проблемы? Решил избавиться от меня, даже не спросив, что я думаю?! Воспользовался мной, а когда стало неинтересно, то сразу выбросить решил? — горькие возмущения опалили её лицо жарким румянцем и дорожкой слёз.
Вместо того чтобы хоть что-то объяснить, я думал о том, как хочу слизнуть с её щеки слезу. Попробовать на вкус её грусть.
— Так будет лучше для всех. В первую очередь для тебя, — ответил я на автомате, глядя ей в глаза.
— Лучше? Ты зачем играл со мной, скажи?! А, кажется, я понимаю, в чём дело, — она, горько усмехнувшись, прикрыла лицо рукой и отвернулась. — На смену пришла новая подружка. Теперь можно избавиться от меня. Что ж, поехали! Я только рада буду! — крикнула она и сама пошла к машине, а я стоял на месте.
Ошибся?
Разблокировал машину, и она яростно в неё запрыгнула, громко хлопнув дверью. Может закрыть её здесь? Не хотел её отпускать, но должен. Иначе потом никогда этого сделать не смогу.
Сел внутрь, завел двигатель, и мы молча поехали.
***
POV Джесмин
Сейчас я совсем ничего не понимаю. Мне так горько. Стыдно признаться себе в том, что не хотелось уезжать. Я ругала себя за это чувство, ведь это не правильно. Они для меня чужие люди. Он чужой. Не мой. С чего я вообще решила, что мы больше, чем есть на самом деле. Вор и заложница, вот и вся правда, кто мы.
Он не смотрел на меня, а лишь сжимал руль и давил на газ. А мне так хотелось увидеть, что ему не всё равно. Что он делает ошибку, о которой будет сильно сожалеть.
М-да уж, ключевое слово «будет».
Внутри все переворачивается от его равнодушия. Зачем он заставил меня смотреть на него иначе? Зачем были эти слова о желанной гостье?! Я не понимаю.
И тело моё так реагирует на его близость как сумасшедшее, горит огнем, тянет магнитом. Мне плохо. Сражаюсь сама с собой, чтобы не унижаться, не просить остаться. Зачем, если он всё уже решил?
Проклятые слёзы катятся по щекам. Выдают меня и мою печаль. Отворачиваюсь к окну, чтобы волосы на лицо упали и скрыли это унижение. Ведь я радоваться должна, домой везут. Чего ещё надо для счастья? Совсем с ума сошла, раз плачу. А остановиться не могу, что за проклятье такое?! И нос течёт, и шмыгнуть не могу, чтобы он не услышал, не увидел всё это.
Катись к чёрту, Джим! Кричу на него в мыслях, и как назло он поворачивается ко мне. Я вижу это боковым зрением. Ощущаю, как его взгляд буквально касается моей кожи до мурашек, что вызывают щекотку на затылке.
— Почему ты плачешь? — в тишине раздался его вопрос.
— Не важно, — отмахнулась я, продолжая смотреть в окно.
Машина тормозит.
— Джесмин, посмотри на меня и ответь, — буквально требует он.
А я не могу на него смотреть! И нечего от меня требовать. Командир тут нашелся.
Развернувшись ко мне, он берёт за меня подбородок и поворачивает к себе. Я злюсь, но в то же время ждала этого. Его глаза сейчас такие тёмные, что я невольно снимаюсь под этим тяжёлым взглядом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Я спрашиваю ещё раз. Почему ты плачешь? — повторил он.
— Какая разница почему? Ты уже всё решил. Так что давай, заводи двигатель и мчи в город, к моему порогу, — как можно безразличнее процедила я.
Перестань так смотреть, Джим. Я сейчас умру от переизбытка эмоций, что рвутся наружу.
Ему явно не понравился мой ответ, судя по участившемуся дыханию.
— Я спросил тебя о причине слёз, а не просил совета, что мне делать, — грозно сказал он, впившись рукой в спинку сиденья, что та скрипнула.
— Что ты хочешь услышать, скажи? Что я не хочу уезжать, да?! — практически выкрикнула в ответ то, что вертелось на языке, и всё же сорвалось.
Его лицо сразу же изменилось. Оно обрело изумлённый вид, брови сдвинулись на переносице, а в глазах промелькнуло что-то похожее на грусть.
— Почему? — снова задал он вопрос.
— Потому что всё изменилось. Я и ты… я не знаю что, но это странно. Ты что-то сделал со мной, а теперь решил бросить. Избавиться, как только на горизонте замаячила старая подруга. Ты использовал меня! — я снова сорвалась на крик и плач. Какого черта?
— Всё не так. Ты глупая, не понимаешь ничего, — ответил он как-то безразлично.
— А как? Ответь! — меня уже трясло от его выражения лица.
— Ты забыла, как оказалась рядом со мной, да? — язвительно задал он вопрос.
— Нет, — шмыгнув носом, ответила ему, понимая, что я действительно с ума сошла, раз намекаю на то, что хочу остаться.
— Я чудовище, Джесмин. И тебе не место рядом со мной, — сказал он.
— Ты прав, — стерев слезы, гордо подняла голову с вызовом глядя на него. Пусть знает, что я не собираюсь больше унижаться. Те слова вылетели случайно, и больше он не получит от меня подсказки.
Мой ответ его явно задел. Желваки заиграли на лице, но он ничего не ответил. Просто завел машину, и мы поехали дальше.
Неужели он действительно везёт меня домой? Я просто поверить в это не могу.
— А теперь ты мне скажи, с чего это ты так быстро принял решение отвезти меня домой? — не выдержав молчания, спросила его.
— Потому что так будет лучше, — его голос звучал твердо, и как мне показалось, грубо.
— Неужели? А что же ты меня раньше не отпустил? Держал как секс-рабыню, а теперь всё, не нужна? Ах, да! Там же на ферме тебя ждёт белобрысая подружка. Вы с ней идеальная пара, Джим. Она, наверное, все твои приказы выполняет? Ты же великий решатель! — из меня лезли эти слова, что я не могла перестать. Это как эмоциональная рвота…
— Лучше молчи, — предупредительно ответил он.
— А то что? Заклеишь мне рот? Нет уж, раз такое дело, то я скажу тебе все что думаю. Чего уж теперь?! Слушать тебе меня недолго осталось. Потерпишь. Сколько там часов до Нью-Йорка? — теряя самообладание, сказала я.
Господи, нужно закрыть рот. В его глазах уже молнии сверкают, подстегивая какую-то мегеру во мне, продолжать говорить. От частого дыхания вызванного волнением, начала кружиться голова.
— Ты нарываешься, девочка моя. Если не закроешь свой рот, то боюсь, мне придется это сделать самому. И потом я вряд ли отвезу тебя домой, — практически прорычал он, сжимая руль ещё крепче.
— А говорил, что никогда не обидишь, — фыркнула ему в ответ.
— Не обижу, но накажу, — четко произнёс он.
— Ты мастер слова, Джим, — усмехнулась я его изворотливости.
— Всё, достала! — рыкнул он и остановил машину у обочины. — Иди сюда! — повернувшись ко мне, он схватил меня за плечи и впился в губы требовательным, жёстким и таким желанным поцелуем.
— Я говорил, что накажу тебя? — прошептал он, над моим ухом держа за затылок, и я услышала звон молнии на ширинке его брюк. — Твоё наказание, — склонив моё лицо над стоящим членом, хрипловато сказал он.
