Его глаза моментально потеплели, и он притянул меня к себе. Прижал крепко-крепко и, уткнувшись в волосы глубоко вздохнул.
— Ты озвучила мои страхи, Джес, — сказал он. — Я не хочу отпускать тебя и не сделаю это, пока ты сама не попросишь. Хотя, даже это обещать не могу, — он посмотрел мне в глаза и его зрачки расширились. — Если сейчас не уйдешь, то потом я не смогу отпустить тебя.
— Почему ты так говоришь? Какие страхи, Джим? — невзирая на последнюю фразу, спросила я.
— Я хотел, чтобы ты привыкла ко мне, но не думал о последствиях своих желаний, — ответил он над моим ухом.
— Если ты не забыл, то я в розыске. А твое желание отвезти меня домой, равносильно тому, что своими руками ты упечешь меня за решетку, — напомнила ему и он напрягся. — Как думаешь, где мне будет лучше и безопаснее? — почти шепотом сказал ему, и спрятала лицо, чтобы он не видел наворачивающиеся слёзы. В последнее время не узнаю себя, видимо гормоны скачут перед месячными.
Его сердце забилось быстрее, и для меня это был самый лучший знак.
— Значит, возвращаемся к Майклу. Одевайся, мы едем домой, — ответил он и подал мне мою одежду.
***
Подъезжая к домику на окраине небольшого посёлка, в груди ёкнуло так, будто я действительно вернулась домой. Удивительная штука жизнь. Не буду скрывать, что мне понравились Майкл и Эмили. Эти люди за несколько часов смогли занять место в моей душе. Ну а Джим… с ним всё намного сложнее. Я знаю, чувствую, что он другой. Под этой скорлупой из жестокости и тьмы, которую он выставляет как щит, таится яркое солнце. Оно лишь изредка светится в его глазах, и однажды пробьет себе путь. Мое мрачное солнце.
Припарковавшись, мы остались сидеть в машине, и повисла пауза недосказанности. На улице уже стемнело, а в доме горел свет. Наверное, Эмили рисует у камина, а Майкл читает книгу в кресле. Думая о них, у меня возникало странное чувство. Коктейль жалости и уважения. Они потеряли любимых, но стараются жить эту жизнь.
Хочется доказать Джиму, что это не конец и будущее можно строить в любой ситуации. Хотя сама не знаю, на что я рассчитываю. Взглянув на него, заметила насколько напряжённо его лицо. Что он там себе придумывает? Или чего-то не договаривает? Он повернулся ко мне, и стало спокойнее, потому что в его взгляде было что-то такое, будто боролись любовь и боль. Печаль в глазах, да такая серьезная, что невольно захотелось обнять его. Но вместо этого сжала его руку на подлокотнике.
— В жизни ничего не происходит просто так. Мне кажется, что я… — запнулась, чувствуя на себе его сосредоточенный взгляд. — Я чувствую к тебе нечто большее, чем…
— Пойдем, — он перебил меня не дав договорить, и вышел из машины.
В этот момент меня окатило волной возмущения. Я тут распинают, пытаясь донести до него свои чувства, а он срывается с места, будто боится услышать! Ах так?!
Он обходит машину с другой стороны и открывает дверь, подав мне руку. Джентльмена строит из себя. От обиды отмахиваюсь, самостоятельно выбираясь из машины на заснеженную землю.
— Обиделась? — перегородив путь рукой, спрашивает он, а я смотрю ему в глаза, сверля взглядом. Он ещё спрашивает?!
— Пойдем, — отвечаю ему той же фразой, делая равнодушный вид, но эмоции шкварчат на поверхности. Их не скроешь.
Прижимает меня своим телом к машине и становится невыносимо. Каждая клеточка тела моментально отзывается на эту близость предательской дрожью. Каков засранец хитрый. Что за игры такие?
Его руки зарываются в мои волосы, и он целует меня. В отместку кусаю его за губу, чтобы понял, что со мной такие игры не пройдут. Хотя кому я это рассказываю. Расплавилась уже как зефирка на костре. Не отрывая от меня губ, он усмехнулся моей выходке и в ту же минуту чувствую, как мои ноги отрываются от земли. На мгновение накрывает паника, но потом я осознаю, что этот чудак, схватив меня в охапку кружит.
Схватившись за его плечи, нервно смеюсь и он в ответ тоже, только смех его слишком задорный.
— Джим, опусти меня на землю! Мы сейчас грохнемся, а я не хочу ходить с разбитым носом или синяком на весь зад.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ты мне доверяешь? — его вопрос звучит с подвохом.
— Да, — не совсем уверено отвечаю я, пытаясь понять, что он задумал.
— Хочу кое-что показать тебе. Но ты должна сесть мне на плечи и закрыть глаза, — сказал он.
Его предложение было неожиданным и меня это напрягало. Тем не менее, интерес был сильнее страха. Я согласилась и, забравшись на плечи, закрыла глаза.
— Не вздумай подглядывать, иначе будет не тот эффект, — предупредительно сказал он, шагая по хрустящему снегу.
Желание подсмотреть, куда он меня несёт было нестерпимым, но я решила быть честной. Предвкушение неизвестности, приятно щекотало нервы.
— Ещё долго? А то я так и уснуть у тебя на плечах могу, — спросила его в нетерпении.
— Скоро, — ответил он, ускоряя шаг.
С закрытыми глазами все чувства обострились в несколько раз. Шум зимнего леса, треск снега и аромат спящей природы, будоражили сознание. Это круче любой медитации, что я раньше пыталась проводить дома. Пока он шёл, я погрузилась в эту магию и не сразу услышала, когда он сказал, что мы пришли.
— Джесмин?
— Уже всё?
— Да, — ответил он.
Глаза настолько привыкли к темноте, что я сперва не поняла, где мы находимся. А потом как поняла и чуть не потеряла сознание.
— Ты с ума сошел?! Смерти моей хочешь?! — крепче вцепившись, в него в ужасе прохрипела я. Страх сковал все мышцы.
— Доверься мне, — спокойно сказал он, погладив своей рукой мою ногу на своем плече.
Мы стояли на деревянном мостике над обрывом. Нет, это даже мостиком назвать нельзя! Это дерево, которое случайно упало между скалами, а люди решили, что по нему можно ходить. Высота была такая, что подобное я видела только в фильмах. Я вообще боюсь высоты!
— Джим, пожалуйста, отнеси меня обратно. Я сейчас сознание потеряю, — еле выговаривая слова, попросила его. Смотреть вниз было невыносимо, потому что от этого троилось в глазах, и кружилась голова.
— Джесмин, успокойся. Я рядом. Страхи нужно побеждать. С тобой ничего не случится. Я не позволю, — сказал он, и сделал шаг вперёд, и я услышала треск.
— Боже, боже, — зажмурив глаза и вцепившись в него мертвой хваткой, взмолилась я, а он хохотнул.
— Джес, ты меня задушишь, и тогда мы точно упадём. Расслабься и насладись видом.
— Легко сказать, — сквозь стиснутые зубы едва вымолвила я.
Снова раздался треск, и мои ноги непроизвольно сжались на его плечах.
— Пожалуйста, давай вернёмся назад. Дерево трескается, Джим, пожалуйста!
— Это всего лишь лёд. Всё хорошо, — его спокойствие сводило меня с ума.
«Всего лишь лёд», — эти слова отдавались треском в моем сознании. Это ещё хуже! Такой паники я не испытывала даже при ограблении.
— Ты сумасшедший!
— Назад пути нет. Если ты выберешь меня, то наш путь будет выглядеть именно так, — тихо сказал он. — И от того, как ты себя поведешь, будет зависеть исход. Если ты со мной, то мы пройдем его до конца. Если ты передумала, то я выполню твою просьбу, и мы вернёмся назад. К машине, — его голос звучал серьезно. Он ставил мне ультиматум.
Отпугивает, сравнивая наш путь со смертельной опасностью. Думает что я трусиха? Но мне чертовски страшно. Мы стоим на середине и разница лишь в том, в какую сторону двигаться. Но в любом случае, путь опасен.
— Так что ты ответишь, Джесмин?
— Тебе придется отработать моральный ущерб, — дрожа, ответила ему, а он рассмеялся, чем ещё больше вызвал желание придушить его.
— Тогда расставь руки в стороны и наслаждайся!
— Что? — было последнее слово перед тем, как я сама себя перестала слышать, потому что визжала на неестественно высоких тонах. Джим побежал по этой проклятой деревяшке, пока перед моими глазами проносились страшно красивые пейзажи и жизнь.
Глава 21
Иногда, всё чего мы боимся, мгновенно теряет смысл. Стараясь избегать опасности, окружаем себя подушками безопасности, которые в итоге становятся бесполезными. И в момент столкновения со своими страхами, мы обретаем свободу. Если их не удалось избежать, значит, самое время их оседлать.
