Посмеялись тогда и разошлись по домам. Кто бы знал, что сейчас это пригодится…
Ничего сложного там не было, и, чтобы не вызывать подозрений физички, я сделала два из разных материалов. Свой из пластиковой трубочки и пластилина, а Сеньке — из старого поплавка и шариковой ручки….
Как давно всё это было! В другом мире и в совершенно другой жизни…
Утром Ригер выглядел слегка помятым, мало ел и много пил. Ну, нормальная реакция на обезвоживание.
— Я думаю, что тебе стоит поспать еще. Проснешься здоровым.
— Ты можешь объяснить, откуда у тебя рецепт этого адского зелья, Калина?
— Я же тебе говорила, что заметила это еще в замке, на кухне…
— Калина, я не «э-ди-вот». Ну, или не совсем он…
Там, в замке, ты могла только заметить. Но что и как — ты не могла знать точно. Откуда ты знала, что если подышать над хлебом, то станет легче? Что нужно дышать именно носом, а не ртом? Или тебе ежедневно выдавали вино для экспериментов? Ты делаешь это зелье не первый раз, это я понял. Но не понимаю, почему ты не хочешь мне рассказать о себе?
— Ригер, я…
— Подожди, пожалуйста. Я даже не настаиваю, что бы ты рассказала мне все. Твои тайны — твоё право, хотя мне несколько обидно… Но — твое право, ладно. А вот то, что ты обладаешь странными знаниями — может насторожить других. Знания о социальном устройстве мира не интересуют женщин, так же, как и законы, кроме тех, которые касаются брака и их имущества. Да и других необычных качеств в твоем характере слишком много. Рано или поздно эти твои странности заметят. И я не буду знать, что именно сказать, как уберечь тебя. Подумай об этом. А я, пожалуй, послушаюсь тебя и пойду еще полежу.
К вечеру я дозрела. Ригер прав, я слишком мало знаю о мире и рано или поздно спалюсь. Если я кому и могу доверять, то только ему.
К обеду он вышел совсем оклемавшийся и, после еды, когда Грина ушла мыть посуду и есть сама, я решилась на разговор.
— Ригер, то что я тебе расскажу, очень необычно и, возможно, отвратит тебя от общения со мной. Я, если честно, не представляю, как ты на это среагируешь. Я не стану тебя даже осуждать, если ты выслушаешь меня и решишь прервать наши отношения. Но поклянись мне в одной вещи — никто и никогда не узнает то, что я тебе расскажу. Никто и никогда, Ригер…
— Слово Ригера фон Крейга.
И я начала говорить…
Вкратце, без особых подробностей.
Ригер слушал с интересом, но без отвращения. Я уже начала надеяться, что все окончится хорошо, когда заметила, что он хмурится и прячет глаза…
— Ригер? Мое появление здесь — не моя вина. Но если ты считаешь, что для тебя общение со мной неприемлемо…
— Дело не в этом, Калина. То, что ты рассказываешь, больше всего похоже на сказку. Мир велик, с чего ты взяла, что ты пришла из другого? На картах мира еще множество неизведанных областей, возможно, где-то там и находится твое государство? История о другом мире, я думаю, просто последствия травмы…
Я вздохнула.
— Да, Ригер, я бы могла тебе даже поверить, что мое государство находится где-то здесь, просто далеко от Варрены. Но, видишь ли, Ригер, в моем мире — только одна луна. Да и тело у меня теперь другое. Думаю, носительница этого тела умерла от травмы, удара или падения — когда я очнулась, у меня очень болела голова.
Это, похоже, его добило…
— Ты хочешь сказать, что раньше у тебя было другое тело?!
— Да. И я не сумасшедшая, я действительно родилась и жила в другом мире, была там замужем и там, в моем мире, меня убили. А очнулась я уже здесь. Возможно, мне бы было легче, если бы я была сумасшедшей… Слишком все не так для меня в твоем мире.
Ригер молчал, и я даже примерно не могла представить, о чем он думает.
А потом он поднял на меня глаза, горевшие диким любопытством и, практически приказал:
— Рассказывай!
Я растерялась…
— Я все рассказала, Ригер. Как очнулась, как попала в рабство и учила язык, как…
— Рассказывай о своем мире, Калина! Все, что знаешь. И еще, ты же помнишь свой родной язык?
— Конечно!
— У тебя хороший, приятный голос. Ты не могла бы спеть песню на своем, родном языке?!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Любопытство Ригера оказалось ненасытно. Через несколько часов я чувствовала себя выжатой как лимон. Его интересовало все, мы, как обычно, перескакивали с темы на тему, я несколько раз ему пела, самое разное, что случайно приходило в голову, от «Если хочешь остаться» Дискотеки «Авария» и «В горнице моей светло», до «Ты не вейся черный ворон» которую я знала только отрывком…
Самое интересное, что Ригер знал, что земля — шар! И всё, что я знала о космосе, все жалкие крохи знаний, были вытрясены из меня совершенно безжалостно.
— Все, Ригер. — голос у меня окончательно сел. — Больше я не могу говорить, я очень устала.
— Но завтра?! Завтра мы продолжим?
— Конечно — я улыбнулась. — Ты же поверил мне?
— Я всегда верил тебе, Калина. Просто в какой-то момент я испугался, что твой разум не выдержал тягот жизни в рабстве. Но я вижу, что придумать столько и такое — невозможно. Светлых снов.
Но к утру я уже и не была так уверена, что хочу вернуться. Здесь передо мной целый мир. Я молода и здорова, у меня, возможно, еще будет семья, а не та омерзительная ложь, что была на Земле. Мне не нужно больше сидеть и готовить мужу ужин, я сама могу чего-то достичь в этом мире. Возможно, все, что случилось со мной — только к лучшему. Или нет? Ответ я, наверное, узнаю только в конце жизни, когда мне будет что сравнить.
Глава 32
Утром, за завтраком, расспросы начались с удвоенной силой и к обеду я просто взмолилась:
— Ригер, я устала говорить! Давай просто пройдемся по городу, может посетим лавочки или парк, но только давай уже выйдем из дома!
Несколько неохотно он согласился. Понимал, что на улице таких разговоров лучше не вести, чтобы не привлекать внимание.
Волей-неволей мы стали выбирать в парке уединенные места — всё равно все разговоры скатывались к моему миру. И, как-то постепенно, не сразу, разговор выровнялся и перешел на личности. Точнее — на мою личность, описание моего дня. Некоторые реалии моей жизни вызывали у Ригера просто оторопь. Мысль о том, что человек среднего класса может прекрасно жить в пространстве менее ста квадратов его просто поразила. Так же, как и идея высотных домов. Все больше разговор переходил на мелочи быта и тут он был страшно разочарован, когда я не смогла ему объяснить, как работает холодильник или газовая плита. Точнее, как работает я знала, я не знала, как построить такое здесь. Пришлось объяснять, что нам доступны многие материалы, воспроизвести которые мы с ним просто не сможем. И заменить их тоже нечем. Например, холодильник здесь мы сделать не сможем…
Даже не заметила, как в разговоре возникла тема продуктов и еды.
— Все очень просто, Ригер. Я шла в магазин, он у меня в шаговой доступности. Ну, очень близко к дому. Примерно, как отсюда до входа в парк. И там, в магазине я покупала мясо, овощи-фрукты, там есть специальные отделы с выпечкой, тортами, мороженым.
— Все в одном месте?
— Да! Понимаешь, мороженое, теоретически, можно приготовить и у вас. Но — сложно. Нужно с осени сохранить свежие фрукты, потом, в морозное время отжать сок, добавить сливки, взбить и выставить на мороз. А там, у нас, благодаря холодильникам, это готовят заранее и складывают при нужной температуре. А овощи фрукты привозят из других стран. Это не так и дорого, когда налажены каналы сбыта.
— А еще что там продают?
— О, все не перечислишь, но в таких гипермаркетах, куда мы ездили закупаться на машине раз в две-три недели, можно купить все, от машины и одежды, до круп и макарон.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ма-ка-рон?
— Да, я не знаю местного слова. Это такие изделия из высушенного теста.
— И что с ними делают?
— Их варят в кипящей соленой воде, а потом к ним делают различные соусы, подливки, мясные блюда…
И тут я замолчала и задумалась… Я не встречала в этом мире ни лапши, ни спагетти. Но ведь изготовить в домашних условиях их не так и сложно. У меня была отличная итальянская машинка для разделки теста. Муж, помнится, весьма одобрял…
