— Кстати, Ригер, а сколько у нас осталось там?
— Точно не скажу, давай посмотрим.
На данный момент у нас остались четыре целые связки с золотом и одна ополовиненная. Плюс к этому я добавила все серебро, которое было. Каждому из нас досталось по двести шестьдесят два золотых и по двадцать четыре серебряных монеты.
Медяки и по десятку серебрушек мы оставили на столе, остальное забрали каждый себе.
Ригер, немного смущенно сказал:
— Я, конечно, помогу тебе здесь устроится и выбрать дом, но мне нужно послать немного денег домой. Матери там тяжело выживать.
— Как ты это сделаешь?
— Отнесу в контору «Денежный поток». Они, конечно, берут дорого, но зато за деньги можно не волноваться.
— Дорого, это сколько?
— Десять процентов. За эти деньги маме принесут все, сколько я найду возможным послать.
Десять процентов за пересылку?! С ума сойти!
— Ригер, а кроме денег можно послать что-то другое?
— Можно, но тут зависит от размеров вещи и от дальности пересылки. Иногда получается меньше десяти процентов от стоимости вещи, иногда — больше.
— А на перевозчиков не нападают?
— Калина, они не возят деньги. Они возят записки, кому и сколько нужно отдать. А подводы с вещами очень хорошо охраняют. Потому и дорого, что вещи — только государственной службой. Ну, или в частном порядке, тогда — еще дороже.
Значит есть некое подобие банка и почты. Похоже, не такое уж тут средневековое средневековье. Что-то я не помню, чтобы на Земле действовала почтовая служба в средние века. Купцы были, менестрели сплетни разносили, священники еще при замках жили — у них своя связь была. Ну, у тех, кто интриговал и к власти лез. И гонцы… Вроде бы всё я вспомнила.
— Ригер, а войны часто бывают?
— Хвала Цезу — давно не было! Да и с кем воевать? Дочери цезуса выдаются замуж в соседние государства. Высокородные мужчины берут в жены женщин из других цезий и стран. Все ветви власти давно породнились между собой. Ну, не нападать же на своих внуков или племянников?
Хорошее место, спокойное… На Земле особо на такие связи не смотрели. И брат брата резал и травил, бывало…
Сознаться, что обладаю знаниями я не рискнула. Нет, это — только моя тайна и она уйдет со мной. Поэтому на следующий день, когда Ригер возил меня по лавкам, я купила кувшин самого крепкого вина, которое только нашли, новый глиняный горшок с плотной крышкой и потребовала везти меня домой. Тратить деньги на другие покупки я не собиралась. Мода столицы отличалась от того, что я видела раньше, только большей роскошью. Такие же шнурованные платья на девушках и дамах. Просто отделка подороже и украшений побольше. В провинции я буду выглядеть достаточно хорошо. Я обратила внимание, что все женщины передвигались с сопровождением. У многих девушек волосы были распущены, но встречались и такие обручи с фатой, как у меня. На самых шикарных и дорого одетых высокородных дамах. Так что торговец Ригера не обманул — это действительно модная новинка. Правда взял две цены, но тут уж грех ему было не воспользоваться некоторой неосведомленностью покупателя. Зато меня этот убор спас от кучи проблем. Здесь, на земле Варрены, я первый раз чувствовала себя полностью свободной. Свободной от страха и мерзких воспоминаний. Свободной идти куда хочу и заниматься чем нравится! Ну, почти…
— Ригер, а если я еще не считаюсь совершеннолетней, как мне купить дом? Не здесь, а вообще?
— Это не самый приятный момент, Калина. Теоретически, я могу стать твоим опекуном. Для этого нужно подать прошение в королевскую архивную службу. Но если там есть документы о том, что ты, например, просватана за кого-то, он, этот человек, сможет предъявить права на тебя. Так что давай обдумаем все получше. Я очень не хотел бы навредить тебе.
Мы купили несколько листов бумаги, довольно дорого, металлический стилус и брусок чернил. Небольшой кубик, примерно два на три сантиметра, стоил полсеребрушки! Ригер сказал, что их добывают из каких-то морских животных. Варят со всякими добавками, сушат и прессуют. Кусочек чернильного кубика нужно развести горячей водой и можно писать, сухие же они хранятся почти вечно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Точнее — можно рисовать. Мы договорились, что дома он срисует мой штарт и с этим пойдет к королевским архивариусам. Лучше заплатить и узнать всё, что можно, о моей родне, чем явиться самой и выяснить, что меня ждет престарелый жених. Всякое может быть, куда-то же меня везли на судне. А может, у меня есть какое-то имущество?
Дома я отправила с кухни Грину и поставила горшок на плиту. Ригер, по моему приглашению присутствующий здесь же, терпеливо наблюдал, как я грею вино. На крышку я положила свернутое в несколько слоев полотенце, смоченное холодной водой. Объяснять я ничего не стала.
— Сам все увидишь! Я заметила эту штуку, еще когда жила в замке. И подумала о том, что чем крепче вино — тем дольше хранится. А это будет очень крепким!
Тряпку я, периодически, окунала в миску с холодной водой. На глазок вина в горшке было литра два-два с половиной. Я сливала капли с крышки и снова закрывала. Попробовала чайной ложкой что выходит. Ну, градусов шестьдесят, я думаю, есть. Наполнив испарениями небольшой стаканчик, грамм на сто пятьдесят, я подала его Ригеру.
— Глотни, только очень аккуратно. Оно крепкое.
Со словами:
— Ты просто не представляешь, какой крепости пиво варят на границе! — этот балбес залпом глотнул всё, что было!
Как там говорится-то? «Э-ди-вот!»
Глава 31
— Носом, носом дыши! Ригер! Закрой рот и дыши только носом!
— Воды — сипел Ригер и хватался за горло.
— Да нельзя воды! Дыши носом!
Я пихала ему под нос кусок хлеба, который схватила со стола. Такой способ употребления самогона я видела в деревне, у бабушки. Там мужики сразу никогда не закусывали, а сглотнув стопку — занюхивали кусочком черного хлеба. В городе я такого не видела, вот и запомнила. Черного не было, только свежая и душистая лепешка, вот ее я и пихала ему под нос, пока он, с побагровевшим лицом, пытался дышать…
Через некоторое время он очухался и дыхание нормализовалось.
— Что это было?
— Не волнуйся, это не отрава, а просто… суть вина. Скоро ты будешь пьяный… — слова «концентрат» на местном я не знала.
— Совсем? — глупо спросил он.
— Совсем, Ригер. Сейчас, вот в этом бокальчике, было все вино, точнее — вся крепость вина, которое я вылила в горшок. И ты его выпил залпом. Так что ты опьянеешь быстро. Советую тебе идти лечь спать. Надеюсь, завтра с утра у тебя будет похмелье, и ты сообразишь, что когда говорят — «осторожнее, сделай глоток», то нужно слушаться.
Глаза у него слезились, а сейчас их заволакивало масляной пленкой опьянения. Я крикнула Грину и попросила ее уложить Ригера.
— Он выпил слишком много вина, Грина, и ему нехорошо сейчас.
— Пойдемте, господин, пойдемте… Я вам попить принесу, поспите, и все пройдет…
Она поддерживала Ригера под мышкой, позволяя ему опираться на ее плечо и аккуратно подталкивала тело к двери.
Вечер я провела в одиночестве. Поужинала, поразмышляла о перспективах, как всё лучше устроить…
Самое забавное, что я знала, как сделать достаточно точный спиртометр из подручных материалов. Такое задание давали нам в школе — изготовить ареометр. Это прибор для измерения плотности жидкостей. И я изготовила. Только вот приятель мой школьный, раздолбай и умница Сенька Перовский, который всегда успевал на физике сделать два варианта, для себя и для меня, потребовал «приложить ручки» и сделать ему такой же.
— Долг, Лизка, платежом красен! А ты мне и так должна, как земля колхозу!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Сенька был читающий парень и его странноватые выражения всегда забавляли меня.
— А сам что? Бездельничать будешь?
— У меня на выходные — грандиозные планы! И утром не забудь еще табличку по истории дать списать.
— Вот ты нахал!
— За это ты меня и любишь — я очень умный нахал!
