— Уверенность основана на чем? — сама не зная зачем, решила уточнить сыщица.
— Видите ли, Стелла, — «куратор» на секунду задумался, словно подбирал нужные слова, но сыщица почему-то знала: притворяется. Все у него давно просчитано и подготовлено. — Мы уже провели кое-какую работу… кропотливую, качественную. Во все детали посвящать не буду, скажу лишь, что каждый из этих, — Андрей Владимирович показал растопыренной пятерней на кучно лежавшие фотографии, — имел возможности и мотивы, зато не имеет алиби.
— Думаю, что в мире найдется еще немало таких.
— Тоже верно, — усмехнулся «куратор», — но при мотивах и возможностях эти люди хорошо знакомы с Тимофеем Старобогатовым если не лично, то косвенно.
— А почему вы, а не полиция? — нарочито удивленно спросила Стелла.
— Полиция решает свои задачи, мы — свои, — сухо пояснил «куратор». — Нам надо знать, куда пропали активы, принадлежащие убитому. Ни в его московской квартире, ни в машине, ни в одежде, ни в принадлежащих ему компьютерах не было обнаружено ничего, представляющего интерес… никаких следов. Наш сотрудник проверил его место жительства, даже квартиру и офис в Кейптауне. Результат нулевой. Можно ли предположить, что современный бизнесмен не оставил никаких следов? Любое экономическое преступление оставляет финансовый отпечаток.
— А его сотрудники? В его офисе же кто-то, наверное, работал, дела вел, за порядком следил… ну, я не знаю, чего еще делают в той стране для поддержания офиса.
— Из сотрудников была только секретарша — молодая темнокожая девушка-зулуска, которая по-русски совершенно не говорит.
— Он с ней спал?
— Думаю, что нет. Не обнаружено никаких фактов, подтверждавших интимную связь Тимофея с его секретаршей. Она практически ничего не знала об истинной деятельности своего шефа. В ее задачи входили чисто официальные действия — контакты с властями, прием и отправка корреспонденции, телефон, поддержание офиса и все такое. Изредка она исполняла обязанности переводчицы с зулу на английский. Все важное Тимофей делал лично.
— Не густо.
— Да уж, хвалиться особо нечем. Такое впечатление, что этот Тимофей не человек, а какой-то картонный персонаж из третьесортной пьесы. Как-то не складывается характер. Проверили его личных знакомых, всех любовниц и друзей. Безрезультатно. Настоящих друзей у него просто не было. Знаете, чем он занимался в свободное время? Взламывал чужую электронную почту и аккаунты в соцсетях, а потом открывал к ним всеобщий доступ. Помните нашумевшую историю, когда финансовые учреждения и банки Америки подверглись хакерской атаке, а потом кто-то обнародовал личные сведения о владельцах учетных записей? Его работа. Любопытно, что данные были опубликованы на следующий день после того, как экс-сотрудник АНБ Эдвард Сноуден рассказал в своем интервью, что пользоваться этим сервисом небезопасно. Как именно хакер получил доступ, до сих пор остается неясным, однако, по мнению Службы информационной безопасности, сам сервис не взламывали. Еще он влезал на сервера со скандальными и интимными фотками знаменитостей, а после выкладывал на общее обозрение. Просто так, для развлечения и ради любви к искусству.
— Тогда не понимаю… если ваша превосходно отлаженная машина ничего не смогла найти, то чем могу помочь я? Одинокая слабая женщина?
Куратор усмехнулся.
— Можете. Ну, во-первых, «одинокая слабая женщина» — это уж точно не про вас. Во-вторых, про отлаженную машину, которая ничего не смогла, это вы слегка поторопились. Фактов получено много, кое-что есть в досье, с которыми вы сможете ознакомиться для работы. А в-третьих, лично вам хорошо известен один из фигурантов, и мне приятно видеть, что вы попытались скрыть этот факт.
С этими словами Андрей Владимирович средним пальцем правой руки немного пошевелил фотографии и щелчком отправил одну из них в сторону Стеллы.
— Вот с него и начните. Оружие у вас есть, и разрешение имеется, — утвердительно напомнил «куратор». — Постоянно носите с собой, всякое может произойти. А теперь перейдем к самому главному.
— А разве…
— Нет, то была лишь прелюдия, — одними губами улыбнулся Андрей Владимирович. — Сначала такой пример. Это не совсем по нашему делу, но аналогия понятная. Все слышали про философский камень…
— И Гарри Поттера, — невольно перебила Стелла.
— Ценю ваш юмор, но при всем многообразии алхимических трактатов, философский камень рисуется, как правило, одинаково. Это некие темные кристаллики, причем необыкновенно тяжелые, что заставляет подумать о каком-то неизвестном нам веществе. Другой вопрос, что за вещество такое и как работало? Меняло ли атомное строение металла посредством неизвестных (или известных?) нам ядерных реакций или просто придавало другим металлам внешнее сходство с золотом? Причем этот философский камень обычно искали. Не получали, не делали, а именно искали. Судя по всему, где-то он валялся и был в какой-то мере доступен. Хотя бы теоретически.
— И вы можете представить, как это работало? — спросила сыщица. Она никак не могла взять в толк, для чего нужен этот разговор о легендарном философском камне.
— Могу, конечно. Какой-нибудь ядерный физик это сделает не в пример лучше меня, но все равно попробую объяснить. Школьную физику помните? Хорошо, этого вполне достаточно. В свое время я пытался разобраться, что есть что и почему. Знаете, в кристаллах есть такие зоны кристаллической решетки, куда попадают электроны и остаются там? Не знаете? Ну, в общем, есть такие. Это называется — электронные ловушки. Электроны туда заносит, например, ионизирующим излучением, и они застревают там. Короче — в таких ловушках электроны задерживаются на многие годы. Основываясь на этом принципе, кстати, можно даже определить, какую дозу облучения вы заработали за жизнь. Для этого определенным образом обрабатывают вашу зубную эмаль, и специальным методом регистрируют исходящие сигнал.
— Что, зуб надо выдирать?
— Надо. Любой из наших зубов является природным дозиметром. Но обычно делают иначе, — если вы у стоматолога выдираете зуб, то просите не выкидывать его, а отдать вам. В конце концов, это ваша собственность. Или так: зуб случайно ломается, и у вас остается кусок эмали. Короче говоря, вы относите свой зубной материал в специальную лабораторию, где эмаль отделяют от дентина и направляют на исследование. Насколько знаю, достаточно двух кубических миллиметров зубной эмали. Теперь представьте, что в каком-нибудь специальном кристалле вместо электрона в аналогичных, но обратных по свойствам ловушках застревают позитроны — положительно заряженные электроны.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
