Вверх.
Внезапно на него обрушился оглушительный шум собственного дыхания, и он испуганно огляделся. Мрак скатывался с него как вода, он снова был на открытом воздухе. Следом, в такт с ним взмахивая крыльями, поднималась Луна. Он отпустил ее, и вместе они взлетели над странной рекой, стиснутой высокими стенами каньона. При свете звезд река была полупрозрачна, и Гриффин видел в глубине очертания множества окаменевших летучих мышей. Он с содроганием отвернулся.
— Зачем ты меня вытащил?
Сбитый с толку ее сердитым голосом, он не знал, что ответить.
— Ну… я хотел спасти тебя.
— Спас, — с горечью пробормотала она.
Гриффин ничего не понимал.
— Ты хотела остаться в этой жуткой пустоте?
— Это не пустота! Там было то, чего я хотела! Мой дом, моя семья, и… вообще все! И не было боли, а теперь она вернулась!
Она заплакала, и Гриффин подлетел к ней. Но когда он осторожно коснулся ее кончиком крыла, Луна шарахнулась от него и отлетела в сторону. Гриффин решил дать ей возможность побыть одной. Он чувствовал себя совершенно никчемным и страдал оттого, что причинил ей такое горе. Было тяжело видеть ее, обычно такую жизнерадостную, плачущей. Это все из-за него. Теперь все, что он мог сделать, так это помочь ей выбраться отсюда. Он обязан помочь.
Выждав некоторое время, Гриффин описал круг и полетел рядом с ней. Она уже перестала плакать.
— Прости меня, — сказал он. — Я знаю, ты хотела остаться там, но это были просто миражи.
Луна ничего не ответила, угрюмо вглядываясь в реку.
— Тебе хорошо. Ты возвращаешься домой, — сдавленно прошептала она.
— Ты тоже попадешь туда, где хорошо, — успокоил ее Гриффин.
— Ничего не может быть лучше. Я была счастлива там. Теперь я мертва и никогда не увижу Древесный Приют… и мою маму… Это несправедливо!
— Я понимаю…
— Как бы то ни было, — добавила она, помолчав, — это не твоя вина.
«Как раз моя», — подумал он.
— Тебе нужно было просто оставить меня там, Грифф. Тогда я, по крайней мере, могла бы воображать, что снова дома. Уж лучше это.
Гриффин не знал, что ответить.
Она внимательно посмотрела на него, что-то вспомнив.
— Там был твой отец? Или мне почудилось?
Он с несчастным видом кивнул:
— Он прилетел сюда, чтобы найти меня. Он хотел забрать меня домой.
Рыдание вырвалось из его горла, и он сделал вид, что закашлялся. Луна подлетела ближе и стала хлопать его по спине. Это дало ему время справиться с собой, и он рассказал Луне, как отец нашел его, как пытался спасти ее от падения в озеро тьмы и как вампир напал на него.
— Он держал моего отца в когтях, и это последнее, что я видел.
— Твой отец может постоять за себя, — решительно сказала Луна. — Вспомни, что о нем рассказывают. Он все может. Помнишь, как ты ударил того вампира у кактуса? А ведь ты только детеныш! Представь только, что может сделать твой отец!
Гриффин, приободрившись, кивнул.
Он внимательно оглядел окрестности. Окруженный пустыней каньон простирался в обе стороны до самого горизонта. Не было видно никаких признаков пещеры: течение, должно быть, отнесло их очень далеко. Впереди два каменных пика, похожие на огромные массивные рога, изгибаясь, вздымались вверх из стен каньона, почти соприкасаясь концами. Гриффин долго вглядывался в них, прежде чем узнал.
— Это следующая метка! — воскликнул он. — Мы должны пролететь между ними, и это будет наш последний курс. Нам повезло: если бы мы выбрались из реки позже или раньше, могли бы пропустить их.
Он глубоко вздохнул, не в силах радоваться такой удаче. Каждая клеточка его тела болела, мышцы онемели от усталости.
— Я не знаю, что делать, — проговорил Гриффин. — Как я понимаю, у нас есть три пути. Мы можем вернуться в пещеру и попробовать отыскать моего отца. Мы можем остаться здесь и надеяться, что он найдет нас. Или можем просто продолжать наш путь.
— Вернуться к пещере и искать твоего отца.
В ее устах это звучало просто, но воображение Гриффина тут же заработало.
— А что если мой отец уже убит, а вампир остался там и поджидает нас?
Луна проворчала, будто она не допускает и мысли об этом.
— С твоим отцом все в порядке, — заявила она.
— Тогда, может быть, он думает, что я погиб, и отправился домой без меня.
Когда он произнес эту мысль вслух, его сердце бешено забилось. Теперь, после того как он увидел отца, остаться одному было еще ужаснее.
— К тому же мы не знаем, далеко ли до пещеры, — продолжал Гриффин. Его тревоги лились теперь словно поток. — Течение здесь быстрое, нас могло унести очень далеко, и когда мы вернемся, его уже запросто может не быть там. Мы только зря потеряем время, и я могу не успеть к Древу. До того как умру.
Луна нетерпеливо вздохнула:
— Это только может случиться. Зачем тратить время на всякие «может быть»?
— Потому что нельзя принять решение, не обдумав все «может быть»! — в отчаянии ответил Гриффин. — Иначе это не решение, а догадка!
— Ладно, тогда принимай решение!
— Я не могу, — простонал он. — Я плохо себя чувствую, Луна.
— Давай отдохнем где-нибудь вместо того, чтобы кружиться на одном месте, — предложила она.
— Не хочу, — хрипло сказал он. — Я боюсь.
— Чего?
— Всего. Боюсь перестать двигаться, дышать. Боюсь умереть…
— Все хорошо, Грифф, — тепло улыбнулась Луна. — Ты не умрешь. Во всяком случае, мертвым быть не так уж плохо. Посмотри на меня!
Он рассмеялся и почувствовал, как страх немного отступил.
— Ты самая лучшая мертвая летучая мышь на свете, — сказал он.
Она фыркнула:
— У тебя много знакомых мертвых летучих мышей?
— Ты вообще лучше всех. Неважно, живых или мертвых.
— Это радует.
Гриффин зажмурился, пытаясь привести в порядок свои взбудораженные мысли.
— Знаешь, что рассказывали о моем отце? Как он оказался в джунглях лишь с несколькими дюжинами северных летучих мышей, а там были миллионы каннибалов; он запросто мог вернуться домой, но остался, чтобы спасти из пирамиды своего отца.
— Он был старше, — заметила Луна.
— Ненамного. Я хочу добраться до Древа и выйти через него, но я не могу вот так просто уйти и оставить отца здесь одного. Ведь он пришел сюда за мной.
— Но ты не виноват, что тебя затянуло сюда, — сказала Луна. — Это была просто случайность.
— Мы должны вернуться назад, ты права, — сказал Гриффин мгновение спустя. — Иначе отец не узнает, что со мной случилось. Он может зря потерять время, разыскивая меня…
Луна кивнула.
— Но ты не должна идти со мной, — поспешно прибавил он.
— Именно это я и собираюсь сделать.
— Тебе надо лететь к Древу.
— Ну, Древо никуда не убежит. И, если уж быть совершенно честной, я вовсе не желаю оставаться тут одна.
— Я тоже, — с облегчением усмехнулся Гриффин.
Но на сердце у него было тяжело, когда они повернули прочь от гигантских каменных рогов. Не было уверенности, что он поступает правильно, — но надо же было что-то решать! Крылом к крылу с Луной Гриффин летел вдоль страшной черной реки против течения, обратно к пещере. Отец жив: он заставлял себя верить в это. Он победил вампира и теперь, наверное, разыскивает его. Может быть, сейчас он летит им навстречу.
Он заметил, что ему становится все труднее не отставать от Луны.
— Что с тобой? — замедляя полет, спросила она.
— Просто я устал.
И проголодался. Раньше ему удавалось забыть об этом, но теперь голод постоянно напоминал о себе, посылая через живот легкие спазмы. Язык был сухой и неповоротливый, будто чужой.
Они продолжали лететь. Все, на что Гриффин теперь был способен, — это снова и снова поднимать крылья, чтобы оставаться в движении. Внизу, отражая неверный свет звезд, текла черная река.
— Не может быть, — услышал он рядом шепот Луны.
Гриффин внимательно огляделся — вдалеке, взмахивая необыкновенно длинными крыльями, прямо им навстречу летела гигантская летучая мышь.
— Это тот вампир, — прошептала Луна. Гриффин похолодел. Что это значит? Неужели это чудовище убило его отца?
— Нам нужно убираться отсюда, Грифф, — сказала Луна, осматривая местность и ища, где спрятаться.
— Подожди, — сказал он, прищурившись. Гигантская летучая мышь была не одна. Рядом с ней он различил еще двух летучих мышей поменьше. И первая летучая мышь была намного больше, чем вампир.
— Это одна из тех, кто был с моим отцом в пещере! — радостно воскликнул Гриффин. — Я видел ее! Это лисокрыл!
— Ты уверен? — недоверчиво спросила Луна.
— Ее зовут Ява, она пилигрим. — Гриффин еще раз внимательно оглядел спутников Явы.
Сереброкрыл!
Среди них точно был сереброкрыл!
— Эй! — закричал Гриффин, рванувшись вперед с невесть откуда взявшейся силой. — Папа! — Затем взмахи его крыльев стали нерешительными. Даже с этого расстояния было видно — по очертаниям, по странному, будто прихрамывающему полету, — это не отец. Просто незнакомая летучая мышь.
