Я с хорошим настроением заходил в здание своей фирмы. И даже что-то напевал, заходя в кабинет. Тем более, знал, что сейчас увижу Катю.
Вот только… почему в кабинете нет ни одного букета. Еще вчера заказал цветы для жены, и я просто уверен, что они здесь были. Потому что их аромат до сих пор витал в комнате. Значит, кто-то их убрал…
Катя. Я посмотрел на девушку, которая, как только я вошел, отошла к окну.
Не хочет разговаривать.
Я и не надеялся, что сегодня мы начнем с того, на чем остановились. Неет. Я прекрасно знал, что моя любимая успеет за ночь надумать себе что-нибудь. И не сильно удивился.
Но то, что она не приняла цветы, стало неприятной неожиданностью. Это же те самые цветы, которые Катя постоянно приносила в наш дом. Или я ошибся, выискивая их в каталоге?
Я сделал несколько шагов по направлению к жене и остановился. Чувствовал себя сапером, входящим на минное поле.
– Привет – хриплым от волнения голосом произнес я.
Одно простое слово, а я сказал его так, как будто просил Катиной руки. С дрожью в голосе. Как подросток, честное слово.
– Привет – спустя мгновение не менее хриплым голосом прошептала жена.
– Как дела? – стараясь говорить как можно более спокойно, спросил я.
Она молчала. А я смотрел на её вытянутую в струнку спину и понимал, что что-то не так. Так стоят только если хотят скрыть свои проблемы. Показать, что им хорошо, когда на самом деле хочется плакать.
– Каать – я сделал еще один шаг вперед. Но остановился, когда наткнулся на преграду из Катиных слов:
– Все у меня хорошо. – то ли ответила, то ли огрызнулась жена. – Что тебе только надо? Можно подумать, тебе это важно.
– Очень – не задумываясь над ответом, тут же выпалил я. – Мне очень важно.
Я подошел еще ближе.
– Не подходи – почти прокричала жена, так и не повернувшись ко мне. Катя буквально вжалась в большое панорамное окно, и я заметил, как она быстро провела рукой по глазам.
Не понял. Она что, плачет что ли?
Я в два шага преодолел разделяющее нас расстояние и, нежно схватив её за плечи, развернул к себе.
И тут же почувствовал болезненный укол в сердце.
По Катиному теперь уже красному, но такому прекрасному лицу текли слезы. Они как не засыхающий ручей скатывались к её подбородку и падали на мокрую от влаги блузку.
И на одну секунду я ощутил… беспомощность. Что делают в таких случаях? Чем помогают? Что говорят?
Но эта секунда растерянности прошла, и я, по инерции схватив её за руки, притянул чуть ближе к себе.
Хотелось крепче сжать её, успокоить. Но... нам надо поговорить.
– Катюш, что случилось? Тебя кто-то обидел?
Она подняла свой тоскливый взгляд на меня. И я утонул в её полных боли и слез глазах.
– Ты – теперь не пытаясь даже скрыть свои слезы, прохрипела моя жена. – Это ТЫ меня обидел.
– Каать. – я даже слегка наклонился вперед, чтобы заглянуть в её такие большие, красивые глаза – Я к твоему похищению не имею никакого отношения. Поверь мне. Это не я. Но я обязательно узнаю, кто это сделал.
Я продолжать держать её руки, при этом поглаживая большим пальцем нежную кожу под тонким шелком блузки.
– Хватит – даже не меняя выражения лица, прошептала жена – Хватит. Врать. Я все видела своими глазами. Теперь уже поздно что-то говорить…
Она еще что-то говорила, а я смотрел в её глаза и улетал, терялся в её этом пусть и не ласковом взгляде. Но таком родном, таком любимом. И как я только раньше не замечал её красоту? её эти большие, нежного голубого цвета глаза с густыми ресницами и тоской во взгляде. А ведь она, вот это стоящая рядом девушка меня любит… любила.
– Или ты хочешь сказать – краем уха улавливал я её слова – что Татьяна Анатольевна действовала не по твоему приказу, а?
И губы, у нее такие пух… Стоооп.
Причем здесь моя домработница?
Я снова возвращаюсь в реальность, сталкиваясь с выжидающим взглядом своей жены.
– Что, за столько-то дней не придумал еще объяснения? – усмехается она.
– Подожди – я даже отстраняюсь от нее. Может быть, мне просто послышалось – Ты говоришь о моей домработнице, о Татьяне Анатольевне?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– А о ком же еще. Ведь это она там руководила всеми. По твоему приказу.
– Бл…ь, – я хватаюсь за голову и отхожу от Кати – СУКА!
Все это время все фигуранты этого дела находились рядом, а я, я даже и не подозревал об этом. У меня и мысли не было о том, что в этом может быть замешан кто-то, кроме Марины и её брата.
– Кто еще там был? – снова подходя к жене, спрашиваю её я.
– Будто ты не знаешь? – скрестив руки на груди, зло бросает она.
– Каатя – предостерегаю я её. – Не надо. Сейчас не время. Просто скажи мне, кто там еще был. Потом… все потом.
Я найду эту суку, и она лично перед Катей подтвердит, что я не принимал участие в похищении жены.
Девушка несколько минут изучает меня, потом все-таки начинает говорить.
– В день похищения я видела брата Марины, того, который работает в больнице. Это он меня уколол чем-то. Еще там был Виктор – Катю слегка передергивает, а я сжимаю кулаки.
– Они… Они с тобой ничего не сделали?
– Тебе ли не знать? – жена со злостью смотрит на меня – Это же твой приказ не трогать меня. Иначе я не знаю, что бы там произошло – Катя обнимает себя руками, как будто защищаясь от чужого прикосновения.
БЛ….Ь. Если бы они её тронули, я бы убил их. ВСЕХ. КАЖДОГО.
– Катя – я снова сжимаю кулаки, стараясь успокоится. – Вчера Татьяна Анатольевна попросила расчет. Она уволилась. И я не знал, правда.
Катя, все еще обнимая себя, смотрит в мои глаза, и на миг я вижу в них… Что? Надежду? Веру?
Пожалуйста, родная, поверь мне. Прошу!
Но, взгляд моей любимой меняется, становясь холодным, и она вновь отворачивается к окну.
– Я. ТЕБЕ. НЕ. ВЕРЮ. – резко произносит она.
Я подхожу к ней и кладу руки ей на плечи. Катя пытается их скинуть, но я держу. Не отпускаю.
Наклонившись к уху, я тихо и очень медленно проговариваю:
– Катюш, я бы так никогда с тобой не поступил. Подумай сама, в случае твоего похищения, на кого бы подумали в первую очередь, а? Я итак был главным подозреваемым. К тому же, ну сколько я бы тебя там продержал? Рано или поздно, пришлось бы тебя выпустить. И тогда ты бы все рассказала.
Я говорю, а Катина шея покрывается гусиной кожей. И даже это кажется мне прекрасным в ней. Хочется целовать каждую клеточку её тела.
Я чувствую, как начинаю возбуждаться.
Неет. Сейчас не время – говорю я себе. Только организм думает по-другому.
А когда я слышу легкий вздох своей жены, кажется, что мой член рвет ткань брюк.
И даже её следующие слова ничего не могут поделать с моим этим состоянием.
– А вы и не собирались меня отпускать! Вы бы дождались, пока я рожу, чтобы выдать моего ребенка за Марининого. А меня ТЫ хотел, хотел… убить.
– Неет. – я притягиваю её к себе и обнимаю со спины, стараясь быть спокойным. Потом. Все потом. Я разберусь со всеми. С каждым. Но сейчас для меня самое важное - это держать в объятиях свою любимую жену. – Нет, Катюш. Я никогда не хотел тебя убить. Не любил? Да. Иногда даже ненавидел. Но… это все в прошлом.
Я чувствую, как напрягается моя жена. И еще крепче сжимаю её в своих объятиях.
– В прошлом? – хрипит Катя – ... А что сейчас?
– А сейчас – я легким касанием губ притрагиваюсь к её уху. – Я тебя люблю…
Домой.
Я бежала без оглядки. Именно бежала. Не видя дороги и не замечая удивленных взглядов сотрудников фирмы.
Мне было все равно, кто и что обо мне скажет.
Хочу вон из здания. На воздух. Подальше от Димы. И от его слов.
Нужно ли говорить, что его это "люблю" поселило в моей душе полную неразбериху.
Я не должна верить. Не должна. Все эти слова – прикрытие для его преступления. Он знает, что я к нему чувствую, и пользуется этим.
Да и не верю я, что домработница делала все за его спиной. Неет. Это был четко спланированный план. Только вот я его нарушила.
