Шейлин взгляд пронзил его насквозь.
– Ну и хитрая же ты бестия.
Лицо Джуда осталось бесстрастным, но в душе он был доволен.
– Видишь ли, моя дорогая дочь, ни один суд в этой стране не рискнет предъявить мне иск за намерение соединить отца с единокровным сыном, тем более учитывая, что я был движим любовью и стремился сделать всем только добро, а тебе – в особенности.
Однако Шейла позволила себе усомниться в его бескорыстии.
– А ты, папа? Чего хотелось тебе?
– Чего хотелось мне? – Джуд очень старался, чтоб его ответ прозвучал теплее и доверительней. Он открыто посмотрел на дочь и улыбнулся: – Мне очень хотелось иметь внука, а ты не могла, да и не можешь подарить мне его... Так что… – Джуд отвернулся.
– Ты решился украсть чужого.
Кажется, Шейле все же удалось вывести его из терпения.
– Может, хватит цепляться? – Он встал и хотел пойти к бару, но передумал и, нахмурившись, повернулся к дочери.
– Доктор Лейн заверил меня тогда, что у Натали практически нет шансов выжить.
– Тебе надо было измерить содержание алкоголя у него в крови, прежде чем верить.
Райкен не стал спорить.
– Возможно, ты права. Но поверь, я сделал единственно правильный выбор. Можешь на меня положиться, неприятностей я не допущу.
Шейла, закрыла глаза.
– Ладно, если уж ты такой предусмотрительный, говори, как будем выкручиваться?
– Послушай, во-первых, не исключено, что Натали так и не оправится окончательно. Но предположим, она выздоровеет, как по-твоему, на кого она может опереться, к кому прийти? Ты была ее соседкой и ближайшей подругой. Несчастный случай произошел семь лет назад. Сколько старых друзей у нее осталось? – Он приложил указательный палец к большому в виде кружка, что, вероятно, должно было означать ноль. – Ей понадобишься в первую очередь ты и, конечно, я.
– Напрасно ты так уверен. Если я не ошибаюсь, у нее в запасе четверть миллиона долларов?
– За деньги не купишь близких людей, без которых нельзя обойтись, а мы будем все время с ней рядом. Но сейчас главное не Натали. Главное – Джордан. В нем всколыхнулись старые чувства. Но на него опасно слишком сильно давить, можно получить сдачи. – Джуд помолчал. – Как твой отец и человек, у которого дороже тебя никого нет, я обязан посоветовать тебе быть возле него. Он очень нуждается в понимании и поддержке.
– Может быть, ты и прав, – тихо ответила Шейла. Она опять подошла к бару и, повернувшись к отцу спиной, плеснула чего-то себе в стакан.
– Если ты сумеешь стать другом им обоим – тебе нечего бояться. Я прошу, чтобы ты дала мне слово, что позвонишь в больницу и навестишь Натали.
Шейла глотнула неразбавленного джина.
– Нет, – коротко ответила она, не поворачивая головы.
– Но почему? Ты же видела ее раньше, разве нет?
– Она тогда еще была без сознания.
Но, если ты придешь, ей будет проще...
Вот именно. – Голос Шейлы задрожал, но она взяла себя в руки. – Ты считаешь, что я своими руками должна помочь ей отобрать у меня все самое дорогое? Хочешь, чтобы я сама себя распяла?
– Ей-Богу, я тебя не понимаю, Шейла. Даже если ее память окончательно восстановится, она никогда не узнает про Адама, ну откуда она может узнать?
– Тем более. Зачем мне самой нарываться?
– Если ты не пойдешь в больницу – это будет некрасиво выглядеть.
Шейла долго смотрела на отца, и чувство протеста начинало переполнять ее, словно река, готовая вот-вот выйти из берегов.
– Ты продумал все до мельчайших подробностей, ведь правда? Все решил и расписал за меня. Хорошо, милый папа, я подумаю. – Она допила джин и со стуком поставила стакан на стол. Потом закрыла лицо руками. – Но большего пока обещать не могу.
– Ты – моя дочь, – сказал Джуд, откидываясь на спинку кресла. – Не раздумывай долго. Что у тебя сегодня?
– Сегодня не смогу, у меня через полчаса теннис. Я уже и так опоздала.
– Разве у тебя не было занятия вчера?
– Ага. – Взяв пустой стакан, она поднесла его ко рту, словно хотела выцедить последние несколько капель, затем подошла к отцу и небрежно его поцеловала.
– Пока, папа. И спасибо за все.
Райкен нахмурился, – ему послышались в ее голосе ядовитые нотки. Нет, пожалуй, она скорее была чем-то озабочена и рассеяна. Конечно, его дочь временами бывает неуравновешенной, но на этот раз ее удалось легко успокоить, что собственно, он и предвидел.
– Поцелуй за меня внука, – крикнул он ей вдогонку.
Когда Шейла ушла, он нажал на кнопку:
– Лиза? Соедините меня с доктором Паратом… – Он поколебался секунду, – …И позвоните в теннисный клуб, узнайте – не взяли ли они нового тренера.
16
– У вас частичная потеря памяти. – Доктор Лейн присел на край кровати Натали. – Это абсолютно типичное явление для пациентов, находившихся в коматозном состоянии.
Натали задумалась.
– Вчера доктор Парат сказал, что я закончила юридический факультет. А всего неделю назад я думала, что мне семнадцать.
– А две недели – что десять. – Доктор Лейн встал и подошел к окну, чтобы обдумать, что говорить дальше. – Вам сейчас тридцать один.
– Не могу себе представить. – Натали помотала головой.
– И тем не менее придется, – твердо сказал Лейн. – А как только вы поверите – мой совет – начинайте без промедления нормальную жизнь. Я бы на вашем месте как следует попутешествовал, надо вспомнить то, чего вы недополучили. Насколько мне известно, у мистера Райкена имеется еще весьма значительная сумма, которая принадлежит вам.
– У кого?
Лейн вел себя очень беспокойно. Вначале он устремился к двери и, выглянув наружу, убедился, что вокруг никого нет, затем снова подошел к Натали.
– У Райкена, – повторил он, – у Джуда Райкена. Он был назначен вашим опекуном.
Лицо Натали выражало недоумение.
– Мне стыдно, но я совсем ничего не помню.
– Ничего, вспомните.
– Я что-то неправильно понимаю, да, доктор?
Чутье, на которое Натали с каждым днем полагалась все больше и больше, подсказывало ей, что здесь какой-то подвох.
– Неправильно? Да нет, все нормально. Доктор Лейн вздохнул и улыбнулся ей. – Как вы себя сегодня чувствуете?
Пожалуй, наконец-то в его голосе звучала заботливая интонация, которая, как ей казалось, непременно должна присутствовать в разговоре врача с пациентом. Доктор был явно не слишком хорошо воспитан, к тому же Натали не нравилась его привычка нервно расхаживать по палате, произнося отрывистые фразы. Натали прилегла, оперлась на локоть и направила на него указательный палец другой руки.
– Вчера я узнала, что потеряла семь лет жизни. Сегодня мне, видимо, предстоит пройти урок истории, и потому вы сейчас здесь.
