ужасное, противоестественное, попыталась вырваться, но движение вышло очень вялым. Я даже сама не почувствовала, что удалось совершить задуманное. Передо мной словно увеличенное в сотни раз застыло лицо Даши и и её руки, поспешно засовывающие конверт с деньгами в сумочку. Меня подхватили, как мешок, и вынесли из дома.
Раздался приглушённый крик соседа Николая, выглянувшего в момент, когда незнакомец тащил меня прочь.
– Ты что творишь, эй?! – выкрикнул Николай. – Куда девчонку тащишь! Ты кто такой, вообще?!
Сосед выскочил на дорогу. Но незнакомец был настроен решительно. Он сделал движение рукой, нырнув в карман куртки. Раздался глухой выстрел, и Николай, испугавшись огнестрельного оружия, рванул обратно в дом, захлопнув за собой калитку. Я дёрнула руками, молотя кулаками по стене похитителя.
Сон накатывал на меня девятым валом. Наверное, Даша что-то подсыпала мне в чай. Я прикусила губу, чтобы прогнать болью действие опьяняющего снотворного. Во рту появился характерный, металлический вкус крови.
Ещё и ещё… Но помогало мало.
Меня зашвырнули в салон автомобиля, не церемонясь. Всего на мгновение я увидела жестокое, грубое мужское лицо, но потом громко хлопнула дверь внедорожника.
Машина резко сорвалась с места, а у меня внутри возникло странное ощущение, словно я поднимаюсь на высокоскоростном лифте, стремительно взмывая вверх. К горлу подкатил противный комок и меня обильно стошнило.
– Ты что там делаешь, а? Ты мне салон решила загадить? – рыкнул похититель. – Прекрати немедленно!
Но я постаралась вызвать тошноту снова, чтобы из меня вышло снотворное. Машина, не проехав и двух минут, начала притормаживать под грязный мат и красочные обещания того, что со мной сделает похититель за испорченный салон его авто. Он надеялся, что снотворное сработает лучше, а похищение пройдёт без проблем, но… так и не успев затормозить, водитель выдал новую порцию ругательств и резко надавил на газ. Что-то снова пошло не по его плану.
– Да откуда они взялись?! Чёрт!
Кажется, даже выстрелы громыхнули. Их было несколько.
Мне было плохо. Часть снотворного уже впиталась в кровь и несмотря на то, что я сопротивлялась изо всех сил, наркотик был намного сильнее меня, медленно и верно отправляя сознание в глубокий сон.
«Не спать… Не спать… Нужно держаться!» – твердила я себе, но мысли с каждой секундой становились медленнее и ленивее, окончательно растворившись в подкатившей темноте.
* * *
– Недалеко же ты убежала, Настя… Куда решила бежать? Расскажешь?
Я вздрогнула от этого хриплого голоса. Моргнув, открыла глаза, разглядывая светло-серый потолок. В нос сразу же бросился типичный запах медикаментов. Значит, я находилась в больнице.
Как я здесь оказалась? Меня вытащили из лап похитителя? Но я оказалась в руках человека, от которого хотела бежать.
Я снова во власти и плену Сурового. Раздался шорох и размеренные шаги. Суровый приближался к кровати, а я не знала, куда себя девать и как бежать… Мне удалось лишь натянуть простыню повыше и спрятать за ней лицо. Суровый рывком сорвал простыню и обхватил подбородок пальцами, вынуждая посмотреть в своё лицо.
– Повторяю вопрос. Куда бежала? К подельникам?
Тёмные глаза Сурового горели огнём.
– Да. К подельникам. Хотела ещё раз тебя обворовать. И покушение на тебя тоже я подстроила. Во всём виновата только я. Хотела убежать на Гоа или на Бали, или на Филиппины. Ещё не решила, как потратить награбленное добро! – выдохнула полнейшую чушь. – Доволен?!
Суровый медленно разжал пальцы, переместил их на шею, погладив кожу. Потом ещё ниже – нежно и ласково, трогая грудь в низком разрезе больничной сорочки. Так ласково и интимно, что я не выдержала и попыталась отбросить его руку в сторону.
– Не трогай меня, пожалуйста. Так не трогай! – и накрыла лицо ладонями, едва сдерживая рыдания.
– Хочу и трогаю! – грубовато пресёк мои слова Суровый, опустив ладонь на мой живот, погладив. – С ребёнком всё в порядке.
Мужчина выпрямился и отошёл.
– Дура ты, Настя. Ещё глубже себя закапываешь. Да и признание твоё – сказано так, чтобы я отвалил. Да? Что происходит, Настя?!
– Не имеет никакого значения, что я думаю, и что на самом деле случилось. Важно лишь то, что ты сам об этом думаешь…
Страх понемногу отступал и дышать становилось легче. Может быть, Суровый до сих пор меня ненавидел, но не клеймил словами и держался совершенно иначе, чем в нашу последнюю встречу.
– С ребёнком всё хорошо? Точно?
Я погладила свой живот. Он ещё не начал округляться. Но думаю, скоро будет заметна моя беременность. Приятное, живительное тепло разлилось по телу, прямиком под моей ладонью.
– Всё в полном порядке. Тебя обследовали. Я слушал сердцебиение ребёнка, – сказал Суровый. – Такое частое, – добавил изменившимся голосом. – Ты слышала?
– Слышала. Когда была на приёме. И видела малыша на узи…
– Я всё-таки выиграл спор. Это будет мальчик.
Суровый держался отстранённо, словно думал о чём-то. Он сделал круг по палате и подошёл обратно к кровати, подвинув к ней стул вплотную.
– С тебя желание, Настя, – и улыбнулся.
Невесело.
Что могла означать его улыбка?
Глава 11
Я вспомнила наш шутливый спор и вздохнула.
– Это было так давно. Как будто в прошлой жизни и с другими людьми. Не с вами и не со мной.
– Долго ты мне ещё на «вы» обращаться будешь? – спросил с внезапным раздражением мужчина. – Кажется, мы знакомы очень даже близко.
– Мы чужие, – проронила я. – К тому же вы меня ненавидите. Что меня ждёт теперь? – спросила я у Сурового. – Какое наказание за попытку побега?
– Я хочу своё грёбаное желание за выигранный спор! – потребовал Суровый.
Он окончательно меня запутал. Я спрашивала у Сурового об одном, а он говорил мне о другом.
– Какое желание? Вы серьёзно?
Суровый поднялся и наклонился надо мной, опёршись ладонями о кровать по обе стороны головы. Теперь он нависал надо мной, я было словно в плену.
– Предельно серьёзно. Ты проиграла. Должна выполнить моё желание.
– Хорошо. И
