— Извините, но у нее весь день расписан по минутам. Если хотите записаться на прием…
— Но я не могу ждать! Это много времени не займет, уверяю вас.
Привычная к адвокатским баталиям секретарша осталась невозмутимой.
— Сожалею, но я ничем не могу вам помочь, — отрезала она.
У Кили сжалось сердце. Она не могла вернуться домой и сказать Дилану, что ей так и не удалось встретиться с Морин Чейз. Отчаянно подыскивая в уме какие-то убедительные доводы, она окинула взглядом стол и заметила на нем фотографию малыша в крохотной бейсболке с кокардой легендарной команды «Иволги».
— Это ваш сын? — спросила она.
— Да. — Секретарша повернулась лицом к Кили. — Только не начинайте мне рассказывать, что у вас тоже есть сын и у него неприятности! Потому что ко мне каждый день приходят матери, и у всех одна и та же проблема. Обратитесь к своему адвокату, а уж он пусть поговорит с прокурором.
Смущенная тем, что ее уловка оказалась столь прозрачной, Кили тем не менее решительно продолжала:
— Послушайте, я знаю, что многие хотят поговорить с мисс Чейз, а ваша работа состоит в том, чтобы их отсеивать. Но я прошу только об одном: сообщите ей, что я здесь.
— Вы требуете невозможного, — возразила секретарша. — Я действительно всего лишь делаю свою работу. Если бы я беспокоила мисс Чейз по поводу всех… ненормальных, которые хотят видеть ее немедленно, я потеряла бы эту работу, вам понятно? — Она вытянула палец с длинным ногтем, накрашенным красным лаком, и указала на фотографию ребенка на столе. — Ему надо что-то есть, поэтому я должна работать. Пожалуйста, не заставляйте меня вызывать охрану.
— Она была помолвлена с моим мужем! — в отчаянии выпалила Кили.
Секретарша откинулась в кресле и взглянула на нее с внезапно пробудившимся интересом.
— Кто? — спросила она.
— Ваша начальница. Она была помолвлена с моим мужем, Марком Уивером.
Глаза молодой женщины округлились.
— Вы жена Марка?
Кили даже оторопела от такой фамильярности. Она напомнила себе, что Марк был известным адвокатом. Конечно, секретарша Морин его знает.
— Да, — ответила она.
— Это была настоящая трагедия, — вздохнула секретарша. Она повернулась к Кили спиной, сказала что-то в телефонную трубку, затем вновь повернулась к ней. — Можете войти, — сказала она, указывая карандашом на закрытую дверь кабинета Морин Чейз.
Кили попыталась скрыть свое изумление: имя Марка оказалось волшебным словом, мгновенно открывшим двери прокурорского кабинета.
— Спасибо, — поблагодарила она, стараясь сохранить спокойствие и достоинство.
Взгляд секретарши сверлил ей спину. Расправив плечи, Кили прошла к двери, ведущей в кабинет Морин, постучала и повернула ручку в тот самый момент, как изнутри донеслось: «Войдите».
Морин сидела за столом, повернувшись спиной к Кили, и с профессиональной быстротой что-то строчила на компьютере. Среди громоздящихся на столе папок с бумагами лежала на листе фольги половинка бублика, намазанного сливочным сырком. И еще Кили заметила на столе среди бумаг фотографию в рамке. Со снимка на нее смотрели двое рыжеволосых детишек, мальчик и девочка. Они держались за руки. Кили перевела удивленный взгляд на Морин. Она была уверена, что у нее нет детей. Конечно, это могли быть племянники, но краски на фотографии выцвели, видимо, она была сделана много лет назад. «Очевидно, это Морин и ее брат в детстве», — подумала Кили. Никаких других личных вещей на столе не было. Ничего такого, что могло бы дать представление о женщине в оливково-зеленом костюме, сидевшей за столом.
— Мисс Чейз?
Морин продолжала пристально смотреть на экран компьютера.
— Сядьте, — сказала она, не оборачиваясь. — Я закончу через минуту.
Через некоторое время Морин провела рукой по копне рыжих волос, повернулась во вращающемся кресле и остановила пронизывающий взгляд серо-зеленых глаз на лице Кили.
— Итак? — отрывисто спросила она.
— Я Кили Уивер.
— Я знаю, кто вы.
Кили сцепила руки на коленях, стараясь собраться с мыслями. Она невольно представляла себе Марка рядом с этой женщиной, на которой он собирался жениться. На ней был модный, прекрасно сшитый костюм, подчеркивающий стройность фигуры. Лицо было умело накрашено, и каждый штрих подчеркивал строгую правильность черт. Она носила массивные драгоценности, ее ногти были покрыты лаком цвета запекшейся крови. Всем своим видом Морин Чейз излучала агрессию. Она как будто готовилась к атаке.
— Извините, я помешала вам завтракать, — пробормотала Кили.
— Я уже позавтракала. — Морин завернула в фольгу недоеденный бублик и бросила его в корзину, давая понять, что светский разговор окончен.
«Ладно, — подумала Кили, — я тоже могу держаться по-деловому». Она сделала глубокий вдох, всеми силами стараясь удержаться от мольбы в голосе.
— Я пришла сюда, потому что мой сын достаточно настрадался от двух трагических… эпизодов в его жизни. И я не хочу, чтобы его терроризировали ваши детективы и газеты.
— Терроризировали? — насмешливо переспросила Морин Чейз.
— Да, терроризировали! — решительно повторила Кили. — Я знаю, вы любили Марка, и ради его памяти прошу вас: оставьте моего сына в покое. Марк всегда… высоко отзывался о вас, и, по правде говоря… мне кажется, подобные вещи вас просто недостойны.
Губы Морин растянулись в улыбке, но глаза были по-прежнему холодны.
— Скажите, миссис Уивер, вас не удивила новость о том, что ваш сын держал в руках оружие, ставшее причиной «случайной» смерти вашего первого мужа?
Кили не ответила.
— Видите ли, я знала об этом уже давно. Марк мне все рассказал, еще когда защищал ваши интересы перед страховой компанией.
Кили жарко вспыхнула при мысли о том, что Марк рассказал об этом Морин, а не ей, своей жене. «Забудь, не думай об этом, — приказала она себе, — сейчас нет ничего важнее Дилана».
— Это ничего не значит, — сказала она вслух. — На что бы вы ни намекали.
— Вот и Марк в то время так думал, — горько усмехнулась Морин. — Бедный дурачок! Если бы он знал, чем это обернется… Они ведь не ладили, верно? Марк и ваш сын.
Кили воинственно встретила ее взгляд.
— У них бывали размолвки. Ничего серьезного.
— Насколько мне известно, мальчик продал велосипед, подаренный Марком. У нас есть показания миссис Эмблер, данные под присягой. Дилан отвергал все попытки Марка наладить дружеские отношения.
«А ты откуда знаешь?» — едва не сорвалось с языка у Кили.
Морин прочла немой вопрос в ее глазах.
— Марк говорил мне, что мальчишка его ненавидит. Терпеть его не может. — В ее голосе звенело торжество. Казалось, она упивается тем, что у нее есть информация, которой она может поделиться с вдовой Марка.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
