Судья поднял глаза. Лицо прокаженного было похоже на отвратительную злобную маску. Гнилой запах в маленькой комнате стал еще сильнее. Судья приложил шейный платок ко рту и к носу и заговорил через него.
— Вы пытались уехать с Острова после этого, но лодочник не взял вас. Я полагаю, что вы рыскали по лесу вдоль берега, в поисках места, где можно было бы укрыться, и там, случайно, после тридцати лет, встретили вашу любовницу по имени Изумрудная Роса. Полагаю, что вы узнали ее по голосу. Она сообщила вам, что я расследую дело о смерти Тао Квэнга. Что привязывает вас к жизни, которая дает вам лишь страдание, Ли? Вы решили спасти свою репутацию любой ценой? Или это преданность женщине, которую вы любили тридцать лет назад и которую вы считали умершей? Или это дьявольское решение все время выходить победителем? Я не имею представления, каким образом неизлечимая болезнь воздействует на великий дух…
Так как ответа не последовало, судья Ди продолжил:
— Вчера днем вы опять шпионили за мной, в третий раз. Я должен был бы узнать этот запах, который ни с каким другим не спутаешь. Вы слышали, как я говорил моему помощнику, что собираюсь прийти сюда. Вы пошли позвать наемных людей и приказали им лечь в засаде между деревьями и убить меня. Вы не могли знать, что после того как я вошел в гостиную, я изменил свои планы. Вместо меня ваши люди напали на моего помощника и людей губернатора. Все посланные вами были убиты, но один из них упомянул ваше имя, перед тем как он умер.
После того, как я прочитал письмо вашего сына, я вдруг понял. Я знал, какой вы были человек, Цензор Ли. Фенг говорил, что тридцать лет назад вы были энергичный молодой чиновник. И Изумрудная Роса снова описала вас, когда говорила со мной о любовнике с диким безрассудочным характером, о человеке, который бы беззаботно бросил богатство, положение — все из-за женщины, которую любил.
— Это был ты, дорогой! — мягко сказала женщина. — Это был ты, мой красивый безрассудный любовник!
Она покрыла его лицо поцелуями.
Судья Ди отвернулся. Он сказал уставшим голосом:
— Люди, страдающие неизлечимыми болезнями, находятся за пределами досягаемости закона, Ли. Я только хочу заявить, что вы убили куртизанку Осенняя Луна в Красном павильоне, так же как убили Тао Квэнга тридцать лет назад.
— Тридцать лет! — снова заговорил красивый голос, — после всех тех лет мы снова вместе! Тех лет не было, дорогой, они были дурным сном, ночным кошмаром. Только вчера мы встретились в Красной комнате; красной, как наша страсть, как наша сжигающая безрассудная любовь. Никто даже не знал, что мы встречались там; ты, красивый талантливый чиновник, любящий меня, самую красивую и самую талантливую из куртизанок, Королеву Цветов Райского Острова! Фенг Дэй, Тао Квэнг и многие другие — все они добивались моей благосклонности. Я поощряла их, притворялась, что не могу принять решение. И все это только для того, чтобы сохранить нашу тайну, нашу милую тайну. Затем настал последний вечер… когда это было? Было ли это прошлой ночью? В тот момент, когда ты сжимал мое трепещущее тело в своих сильных руках, мы внезапно услышали, что кто-то есть в гостиной. Ты вскочил с постели и, как был обнаженный, выбежал туда. Я последовала за тобой и увидела, как ты стоял там, красные лучи заходящего солнца окрасили твое любимое тело в огненно-красный цвет. Когда Тао Квэнг увидел нас, стоящих рядом друг с другом, обнаженных и вызывающих, он побелел от гнева. Вынув кинжал, он обозвал меня позорным словом. «Убей его!» — крикнула я. Ты ринулся на него, вырвал у него кинжал и вонзил его ему в горло. Кровь хлынула на тебя, красная кровь на твою красную широкую грудь. Никогда, никогда я не любила тебя больше, чем тогда…
Исступленная радость придала опустошенному слепому лицу странную красоту. Судья наклонил голову. Он услышал, как дрожащий голос продолжал:
— Я сказала: «Давай быстро оденемся и убежим». Мы вернулись в Красную комнату, но затем услышали, что кто-то вошел в гостиную. Ты вышел и увидел этого глупого мальчишку. Он тут же снова выбежал, но ты сказал, что он мог узнать тебя. Было бы лучше перенести тело в Красную комнату, вложить кинжал ему в руку, запереть за собой дверь и протолкнуть ключ обратно внутрь через щель под дверью, затем мы бы сказали, что Тао совершил самоубийство.
Мы расстались на веранде. На маленьком киоске напротив, в парке, как раз зажигали цветные фонари. Ты сказал, что должен уехать на несколько недель, чтобы переждать пока самоубийство будет расследовано. Затем ты вернешься ко мне.
Она начала кашлять. Кашель становился все сильнее, вскоре он сотрясал все ее изможденное тело. Пена и кровь появились на ее губах.
Она небрежно утерла губы и продолжала; ее голос внезапно стал слабым и хриплым:
— Они спросили, любил ли меня Тао. Я сказала, да, он любил меня, и это была правда. Они спросили, умер ли он, потому что я не приняла его, и я ответила, да, он умер из-за меня, и это тоже была правда. Потом эта болезнь… Я заболела — мое лицо, мои руки… мои глаза. Я должна была умереть, и я хотела умереть. Лучше умереть, чем позволить тебе снова видеть меня такой, какой я стала… Был пожар, другие больные женщины тащили меня, через мост, в лес.
Я не умерла, я жила. Я, которая хотела умереть! Я взяла бумаги госпожи Линг, Золотой Зари, как ее звали. Она умерла в поле, в канаве, рядом со мной; я вернулась, но ты думал, что я умерла, как я и хотела. Как я была рада, когда я услышала, каким великим, каким известным ты стал! Это было единственное, что поддерживало во мне жизнь. И сейчас, наконец, ты вернулся ко мне, в мои руки.
Неожиданно она замолчала. Когда судья Ди поднял глаза, он увидел, как она быстро перебирала своими тонкими, как паучьи лапки, пальцами по неподвижной голове на ее коленях. Единственный глаз прокаженного закрылся, тряпье поверх запавшей груди больше не шевелилось.
Прижимая уродливую голову к своей плоской груди, она выкрикнула:
— Ты вернулся, благословенье небесам! Ты вернулся, чтобы умереть у меня на руках… и я с тобой.
Она прижималась к мертвому телу, шепча ласковые слова.
Судья повернулся и вышел. Скрипучая дверь захлопнулась за ним.
Глава 20
Когда судья Ди вновь присоединился к Ма Джунгу, тот спросил с нетерпением:
— Вы были там довольно долго, господин. Что она говорила вам?
Судья вытер капельки пота со лба, затем вскочил на лошадь и пробормотал:
— Там никого не было.
Глубоко вдохнув свежий утренний воздух, он добавил: — Я сделал тщательный осмотр ее жилища, но ничего не обнаружил. У меня было одно предположение, но оно оказалось ложным. Поехали обратно в гостиницу.
В то время, как они пересекали пустошь, Ма Джунг внезапно указал хлыстом и воскликнул:
— Взгляните на дом вон там, господин! Они начали сжигать алтари. Праздник Поминовения окончен.
Судья уставился на густые столбы черного дыма, вздымавшиеся из труб на крышах.
— Да, — сказал он, — Врата в Мир Иной закрылись. Закрыты, думал он, перед тенями прошлого. Тридцать лет тени той одной ночи в Красном павильоне нависали, омрачая жизни живых. И теперь, наконец, после тридцати долгих лет эти тени ускользнули в эту промозглую зловонную лачугу; сейчас они ежатся там, с мертвым мужчиной и умирающей женщиной. Скоро они уйдут, уйдут навсегда, чтобы никогда не вернуться.
Когда они вернулись в гостиницу «Вечное Блаженство», судья Ди приказал управляющему приготовить счет. Он приказал слуге присмотреть за лошадьми, затем продолжал обсуждать с Ма Джунгом дела, касающиеся Красного павильона.
Пока Ма Джунг упаковывал седельные вьюки, судья сел и перечитал протокол о самоубийстве академика, который он составил прошлой ночью, затем он написал заключительную часть протокола о кончине Осенней Луны. В качестве вердикта он записал, что она умерла от сердечного приступа после чрезмерного потребления алкоголя.
Затем он написал короткое письмо Фенг Дэю, в котором он сообщал, что он обнаружил, что один и тот же человек убил и Тао Квэнга, и Осеннюю Луну, но что преступник умер и поэтому это дело лучше было бы оставить. В заключение он написал: «Мне сообщили, что Ли Вей-джинг, пораженный последней стадией проказы, скитался в этом районе и умер в хижине бывшей куртизанки госпожи Линг, которая сейчас смертельно больна. Если женщина умрет, я вам приказываю сжечь ее лачугу вместе с двумя трупами, чтобы предотвратить распространение болезни. Сообщите об этом семье Цензора Ли. У этой женщины нет родственников». Затем он поставил свою подпись. Перечитав письмо, он снова обмакнул кисточку в тушь и добавил постскриптум: «Я также узнал, что Киа Ю-по уехал с Острова с девушкой, которую он любит. Более давняя и глубокая любовь успокоит вашу дочь, которой я прошу передать мои самые наилучшие пожелания счастья в будущем».
Он взял новый лист бумаги и сочинил письмо к Тао Пен-тэ, в котором сообщал ему, что убийца его отца установлен, но что он умер после мучительной продолжительной болезни. Он добавил: «Так Провидение воздало ему за зло, причиненное вам, и ничто больше не препятствует более тесному союзу между домами Тао и Фенга, союзу, который скрепит старую дружбу».
