И, конечно, хорошо председатель знал, чем живет каждая семья в хозяйстве. «У нас нет милиции, прокурор тоже не помним когда приезжал. Все решалось по-человечески, мудро и справедливо…»
– И вот его нет. Его нет… – Это слова матери. Она достает фотографии, с крестьянской гордостью показывает мне документы об окончании сыном техникума. Там перечислены семнадцать предметов, по которым держал экзамен Леонид Основиков. Семнадцать предметов – семнадцать «пятерок». И вот тетрадка с последней записью после обеда, 16 июля. Студент-председатель решал задачу по химии. Задачка, как видно, не получалась.
– Он сказал: «Займусь завтра». И не пришел…
* * *Последний день председателя был таким. Привожу его по рассказу шофера Ивана Трунова. «Утром в четыре часа мы были в бригаде – Леонид Анатольевич интересовался животноводством. Потом приехали завтракать. Потом объезжали поля, побывали у всех комбайнов. Уходя на обед, он сказал: «Немного позанимаюсь, а потом поедем смотреть паровую пшеницу». Под вечер мы и поехали… За подсолнухами увидели дым. «Хлеб горит! – сказал Леонид Анатольевич. – Как можно скорее туда!» Горела пшеница на поле соседнего колхоза. Председатель выскочил из машины, сказал, чтобы я скорее собирал людей, а сам побежал к огню».
Чтобы понять драму на хлебном поле, надо знать, как выглядит херсонская степь в июле – ровное, как стол, пространство, желтое от хлебов. Во все стороны – только хлеба, сухие как порох. Пожар, возникнув тут, способен сожрать сотни гектаров посева. А каждый гектар держит над землей двести пудов пшеницы – это трудовой пот, это радость и надежда людей.
Председатель увидел пожар. Другие люди тоже увидели и спешили сюда на комбайнах, на мотоциклах, бежали пешком. Надо было всеми средствами остановить стену огня, пожиравшую хлеб. Когда подъехала помпа с цистерной воды, председатель схватил рукав и с двумя людьми кинулся к месту, откуда огонь мог перекинуться на соседний массив. Температура в тот день была 35 градусов. «Стена огня стояла высотою в два этажа – на сто шагов подойти было трудно. Председатель лил воду то на себя, то направлял ее на огонь».
Драма случилась в момент, когда вода в машинной цистерне иссякла. Огонь перешел в наступление. Председатель оказался отрезанным. Тракторист, рискуя жизнью, въехал на тракторе, когда пламя чуть ослабело. Но было поздно – волна огня прошла прямо над человеком. «Я увидел председателя сидящим на корточках. Он был весь черный. На нем остался только картуз и брючный ремень. Но был он в сознании, сказал: «Скорее в больницу»… В 10 часов вечера Леонид Анатольевич Основиков скончался.
* * *Я побывал сегодня на поле, где боролись с огнем. Пшеницу удалось отстоять. Комбайны косили хлеб, а там, где прошел огонь, земля была уже вспахана. Но тракторист бережно обошел квадратик земли, где огонь настиг председателя. Тут лежали угольно-черные зерна. Тут нашли часы председателя, оплавленные очки, несколько косточек абрикосов, которые, видимо, были в кармане.
…Желтая степь. Плывут по пшенице комбайны. С краю хлебов четко бьет перепел, в одной точке трепещет крыльями пустельга. Жизнь продолжается. Жизнь торжествует, потому что всегда в жизни есть люди, способные выйти на переднюю линию, на линию огня.
Фото из архива В. Пескова. Село Демидовка Херсонской области. 24–25 июля 1971 г.Красная книга
Окно в природу
Читатель Валерий Кудинов из Ангарска пишет в «Окно»: «Слышал о Красной книге. Расскажите, что это значит?»
Начнем, как всегда, с фотографии… Вы видите очень известный снимок. Он напечатан во многих газетах мира, в журналах, на обложках книг и в обвинительных документах. Человек в пробковом шлеме, с трубкой в зубах и с винтовкой, картинно положенной на колени, вряд ли рассчитывал на подобную популярность, хотя и явно желал ее. Снимок сделан в начале нашего века где-то в Восточной Африке. Финал охоты. Мы видим головы зебр, антилоп, туши зверей. Все свалено в кучу, и посредине восседает герой, уверенный: всякий, кто глянет на эту сцену, проникнется уважением к его личности. Имени охотника мы не знаем, но образ его стал обвинением Человеку. Снимок сделался символом расточительности, бездумного и жестокого обращения человека с природой…
За последние две тысячи лет с лица земли исчезло сто десять видов и подвидов крупных животных. Посмотрим, как происходит «раскладка» по времени этих потерь. Одна треть (из ста десяти видов) была уничтожена в течение восемнадцати столетий. Другая треть – за один только прошлый век. И еще одна треть исчезла практически на глазах нынешних поколений – в последние пятьдесят лет! Как видим, «раскладка» находится в явной зависимости от роста числа людей на земле, от мощи и технической оснащенности человека.
Нет возможности перечислить всех вымерших. Образ их, подобно образу динозавра, мы можем представить лишь по картинкам, по музейным костям, чучелам, описаниям путешественников. А ведь жили они недавно. Владимир Мономах, например, еще охотился на дикого тура (и даже был ранен быком). Зверь этот некогда широко населил земли Европы. Этого зверя нет.
В 1741 году вблизи Камчатки люди впервые ступили на незнакомые острова, впервые увидели огромных безобидных зверей («не кит и не рыба») – морских коров, стадами живших у берегов. Через двадцать семь лет ни единой коровы на Командорских островах уже не было.
Так же быстро, с приходом людей, на островах Индийского океана погибла необычайно интересная птица дронт. Врагов у огромных птиц не было. Утратив по этой причине способность летать, неуклюжие птицы пытались спасаться от человека бегством. На них охотились с палкой. И всех перебили… Для дронта и командорской коровы человек был подобен пришельцу с другой планеты. Аборигены замкнутых территорий ничем не могли от него защититься.
Но и там, где повадки двуногого существа животные хорошо знали, спасаться от него с каждым веком и с каждым годом становилось труднее. Сто лет назад в Америке жила птица под названием странствующий голубь. Число этих птиц было так велико, что, не будь точных записей натуралистов, в огромные цифры трудно было бы верить – отдельные стаи имели до двух миллиардов птиц! Охота на голубей была очень простой. Когда, застилая небо, стая пролетала над населенным пунктом, по ней палили из ружей, стреляли из пушек картечью, ловили голубей сетью, сбивали жердями и камнями. Чем же все кончилось? Ни одного странствующего голубя на земле сейчас нет.
Такому же избиению подверглись бизоны. Общее их число в американских степях равнялось примерно 70–80 миллионам голов. Истребили бизонов за пятьдесят лет интенсивного освоения Нового Света. Их били все, кто хотел, «Поезда в нужном месте делали остановку, и пассажиры стреляли прямо из окон». «Охотник» часто брал только шкуру или язык, а то и вовсе не брал ничего – стреляли просто для развлечения. Результат грустный: от миллионных стад остались немногие сотни зверей, сбереженные в заповедниках.
Справедливости ради надо сказать: исчезновение некоторых животных предписано эволюцией жизни. Гигантизм, неповоротливость, узкая приспособленность к месту жизни оказались роковыми, например, для многих вымерших завров. В этом смысле шансов на выживание и у нынешних великанов (например, у слонов, китов, носорогов) во много раз меньше, чем, скажем, у кролика или лисицы. Но опять-таки человек, охотясь и лишая зверей жизненного пространства, приближает развязку.
Обиднее всего, что многих животных на грань истребления вывела не нужда человека, а прихоти, предрассудки и нездоровое честолюбие. Десятки тысяч африканских слонов уничтожены были всего лишь из-за «белых зубов», которые шли на поделку бильярдных шаров и резных безделушек, без которых, ей-ей, человек вполне бы мог обойтись. Носорогов стреляли (и сейчас потихоньку стреляют) из-за глупого заблуждения, будто толченый рог зверя возвращает старикам молодость. Страусы едва-едва выжили – модницам нравились страусиные перья. По той же причине почти извели белых цапель. Крокодилов били, чтобы человек мог щеголять с портфелем из экзотической кожи. Недавно профессор Гржимек опубликовал письмо знаменитой актрисе Джине Лоллобриджиде. Ученый просил актрису не носить одежду из леопардовых шкур, дабы не искушать состоятельных модниц и тем самым спасти остатки редких зверей…
Сегодня исчезновение с лица земли угрожает шестистам (!) видам животных. Ученые говорят: «Если не принять срочные меры, они исчезнут в ближайшие тридцать лет». Но можно ли что-нибудь сделать?
Можно. Уже в прошлом веке люди поняли: с животными надо делиться пространством – оставлять им зоны покоя, где животных охранял бы закон. Так появились заповедники. Сегодня на земле их несколько сотен. Существование заповедников – свидетельство мудрости человека. Но многих животных простая охрана спасти уже не могла. Нужны были срочные меры ученых, нужны были деньги и много усилий, чтобы спасти, например, бобров, зубров, каланов, сайгаков, медведей коала. И их спасли.
