Борисов тут же рывком свалился на левую сторону, открывая дверь и вываливаясь из машины. «Хонда» унеслась вперед, послышался удар и страшный взрыв. Что это, какой взрыв, откуда? Борисов, слегка оглушенный падением, мгновенно перекатился через плечо и вышел в стойку на одно колено с пистолетом в двух руках. Снайпера он смел ударом машины, и сейчас на обочине подергивались его ноги. Машина парила разбитым радиатором, торча багажником из кювета, а посреди асфальта полыхала ярким пламенем «Волга» Моргунова. Борисов бросил взгляд вправо и увидел, что гранатометчик валяется на траве, раскинув руки и согнув в коленях ноги. Мимо пробежал Халов, что-то крича. Микола! Черт…
Когда он подбежал и спрыгнул в кювет, Саня Халов уже приподнимал голову Моргунова и вытирал носовым платком кровь на его голове. Микола отплевывался, морщился и… матерился. Обошлось!
Первое, что увидел Иванов на дороге, это резкие маневры такси. Он тут же резко затормозил. Смотреть вперед смысла не было, там ребята справятся, а вот насколько серьезно организована засада? Иванов тут же закрутил головой по сторонам. И сделал это вовремя, потому что слева по грунтовке к шоссе летел грязный «уазик». Уже по тому, с какой скоростью он скакал по колдобинам разбитой дороги и как торчал из правой двери корпус человека в темном, Иванов понял, что это опасность. Просто он сам слишком быстро отреагировал и остановил машину. Пролети он по неопытности еще несколько десятков метров, и «уазик» с вооруженными людьми оказался бы за его спиной уже на шоссе.
«А ведь дело серьезное, — думал Иванов, выворачивая руль и с визгом разворачивая свою «Мазду» буквально на месте. — И хорошо, что мы решились вывезти Глеба из города. Если бы бандиты устроили бойню прямо в городе, то жертв было бы не миновать. Сзади на дороге стрекотали очереди, а Иванов уже гнал машину по асфальту в другую сторону. Он понимал, что долго ехать по предсказуемому маршруту нельзя. Если для ликвидации Глеба, для перехвата их колонны привлечено столько людей, то организатор этой операции вполне мог выделить еще по одной машине далеко впереди и далеко позади места нападения. Для подстраховки. Вырвись одна из машин из засады, и чуть дальше она нарвется в самом неожиданном месте на пули.
Иванов решительно свернул с шоссе на лесную дорогу. От «уазика» он по шоссе оторвался бы в два счета, но по ухабам… Хотя, если ты опытный водитель, если ты освоил под руководством хороших инструкторов методику езды в экстремальных условиях, то грунтовка даже очень кстати. На «уазике» тоже надо уметь ездить и по кочкам, и по ровной дороге. Если там не очень опытный водитель…
Иванов проехал уже километров пять, косясь на побледневшего Глеба. «Уазик» так и маячил в зеркале заднего вида, видимо, зря была надежда на неопытного водителя.
— Оторвемся? — без всякой надежды в голосе спросил наконец Глеб, судорожно хватаясь на каждой кочке за приборную панель обеими руками.
— Оторвемся, — беззаботно отозвался Иванов, бешено вращая руль и насилуя механическую коробку передач.
— Там… на шоссе… все погибли?
— С чего ты взял, Глебушка? — постарался придать голосу веселые интонации Иванов. — Наших парней так просто не взять!
Говорил он уверенно, а перед глазами лежали тела пятерых оперативников. Тогда, в Колумбии, тоже все были суперпрофессионалами, тоже умели отрываться, побеждать в самых отчаянных скоротечных схватках. А полегли все до одного за пару секунд. Вырвался один только Дима Иванов. Или повезло, или было еще не суждено, или сработала интуиция, которой не хватило остальным. Совсем чуть-чуть.
Сейчас там, на шоссе, две машины его товарищей могли просто нарваться на фугас, на огонь не только стрелкового орудия, а и более тяжелых систем. Бывает, что все твое умение, весь твой опыт разбивается просто о большое количество взрывчатки или броню танка. Очень хотелось верить, что парни справились, но думать сейчас нужно не об этом, а о выполнении задания.
Случиться может всякое, произойти может самое неожиданное и очень неприятное, но задания никто не отменял. А его работа как раз и состоит в том, чтобы просто выполнять эти задания. И ценность его как оперативника именно в том, что начальство будет всегда уверено, что он задание выполнит. Что бы ни произошло. Хоть всемирный потоп, а Иванову не должно быть дела до того, что весь мир погиб. Его дело спасать вот этого человека, что сидит рядом и трясется от страха, который ему верит и… А верит ли? Иванов посмотрел в лицо Глеба и подмигнул. Кажется, верит. Тогда вперед!
Еще один поворот в сторону реки, и «Мазда» с откровенно громыхающей подвеской вылетела на высокий берег речушки. Нет, это не пойдет, тут слишком мелко для его целей. Снова поворот руля, и машина углубляется в лес. Ветви деревьев хлещут по лобовому стеклу, из-под капота появляется пар. Иванов поморщился, теперь придется внимательно следить за приборами. Точно, стрелка температуры топлива начинает заметно ползти к сотне, к ста десяти.
— Осторожно, — снова схватился Глеб рукой за приборную панель, — тут справа карьер заброшенный.
— Какой карьер?
— Рудный, — проворчал Глеб. — Мы в детстве еще слушали всякие байки про дракона, который живет глубоко под водой…
— Так он затоплен? Это отлично, Глеб! — расплылся в довольной и даже какой-то хищной улыбке Иванов.
Он свернул между молоденькими осинками и стал продираться сквозь молодую поросль к видневшимся впереди камням. Поверхность пошла на еле заметный уклон, а потом впереди раскинулось открытое пространство с небольшим нагромождением камней, за которым было только небо.
— Там впереди карьер? — быстро спросил Иванов.
— Да, тормози! — заорал Глеб.
Иванов притормозил и открыл свою дверь.
— Прыгай, быстро, — приказал он, притормаживая еще больше и кивая на вторую дверь.
Глеб сразу все понял и мгновенно исчез из машины. Иванов подумал, что у парня и так с головой не все в порядке, а он заставляет его снова скакать, падать и стукаться. В голове всплыла дурашливая мысль, что ему ведь никто не говорил, в каком виде он должен доставить свидетеля.
Вдавив педаль до пола так, что двигатель взревел, Иванов через пару секунд переключил рукоятку «на нейтралку» и вывалился через дверь на траву. Машина вылетела к камням, ударилась, снова подскочила и исчезла из глаз. Сначала было тихо, а потом раздался страшный скрежет, удар, снова удар, а потом громкий тяжелый всплеск и шипение.
Оглянувшись на Глеба, который поднимался на ноги и отряхивался, Иванов вскочил на ноги и подбежал к камням. За ними был обрыв глубиной метров в двадцать. На камнях внизу блестело стеклянное крошево, несколько цветных осколков задних автомобильных фонарей, валялась оторванная боковая дверь «Мазды». А сама машина вверх дном медленно погружалась в темную, почти черную воду, ее колеса еще крутились, как будто машина пыталась ухватиться ими за воздух, как будто сопротивлялась, цеплялась за жизнь.
— Что будем делать? — подошел Глеб, посасывая ссадину на костяшках пальцев. — До города километров пятьдесят.
— Это просто здорово, что так далеко. Деревни поблизости есть?
— Ближе к Чите есть. Но и до них километров тридцать.
— Тогда потопали вон туда, — Иванов подтолкнул парня направо, где была щебенистая почва. — Нам следы заметать надо и прикидываться погибшими на дне карьера. Топай, Глеб, топай.
— Пожрать бы…
— Пожрем, дай срок.
Когда они скрылись за первыми раскидистыми елями, Иванов сбавил шаг и пошел первым, ориентируясь по солнцу. Теперь второй этап. Неизвестно, чем там закончилась войнушка на дороге, думать об этом пока не стоит. Обдумывать надо свои планы. Итак, долго, очень долго преследователи не будут знать, не будут уверены, что они не погибли вместе с машиной в карьере. Нырять? Ни один идиот не полезет в заброшенный карьер без акваланга и без хорошего подводного освещения. Там же черт знает что может быть, ржавого железа под самую завязку. Там и шланги в клочья изорвешь, и зацепиться за железо сможешь. И никто тебе не поможет. А надо не просто спуститься, надо обследовать машину, убедиться, что внутри есть трупы. И что это та машина, а не другая, которая, к примеру, два месяца назад рухнула с пьяными парнишками.
Значит, надо устраиваться в тайге, прикидываться мертвыми и не дышать. Выждать! А за это время подумать, посмотреть на Глеба, может, потихоньку продолжить гипнотические сеансы. Только не напрягая его, издалека заходить, попытаться просто восстановить крохи памяти. Может, и получится, чего зря сидеть?
Когда в прошлый раз Давыдов так неожиданно исчез, Борисов запаниковал. Редко такое с ним было, но что предпринять и где искать депутата, он на тот момент не имел представления. Потом парни узнали у охранников, что на Авиационной, 24, в самом деле жила любовница Давыдова. И тогда Борисов рискнул не кидаться шарить по квартирам, а попросил помощи у майора Коваля. Через три часа один из оперативников выяснил в паспортном столе ТСЖ, в какой квартире нужного дома живет одинокая женщина репродуктивного возраста. Вообще-то в этом доме числилось шесть женщин в возрасте от двадцати семи до сорока пяти лет. Но по секрету паспортистка, жившая в этом доме, рассказала, что из шести перечисленных женщин трое живут не одни. У двух помоложе есть бойфренды, а у одной сорокапятилетней постоянно живет внук-школьник.
