чтобы дерзко отказаться, но меня перебили.
- Какая отличная идея! - воскликнула подскочившая к нам княжна Катерина. – Костя, ты с нами?
- К сожалению, вынужден откланяться. Заметил в зале Кирилла Казимирыча, моего доверенного помощника. Нужно срочно обсудить с ним пару рабочих вопросов. Прошу простить, я скоро буду, - с этими словами он покинул ложу.
Катерина, не теряя времени, схватила Мирона под руку и потащила к двери. А я поплелась следом, мысленно строя план, как отвязаться от сопровождающих и удовлетворить базовые физиологические потребности.
Спрятавшись за первой попавшейся на пути колонной, я дождалась, когда идущая впереди парочка пройдет в буфет и нырнула в узкий темный коридор. Он больше напоминал лестничную площадку с кучей дверей, из-за которых мне на встречу выбегали полуодетые девушки в пачках, парни в трико. И вели себя так, словно мое здесь нахождение было в порядке вещей.
Осознание пришло мгновенно - я попала за кулисы. А значит, тут где-то точно должна быть уборная.
Воодушевившись, я поскакала вперед, внимательно приглядываясь к табличкам на дверях. Вдруг попадутся знакомые символы или знаки? Но внезапно путь мне преградил выросший как из-под земли двухметровый громила, при виде которого я едва не справила все свои естественны потребности прямо на месте.
В обтягивающем внушительное пузо полосатом мужском купальнике, как у льва Бонифация из одноименного мультфильма, он поправил украшавший его внушительную голову котелок, затем уперся не менее внушительными кулаками в бока, наклонился и пронзил меня испепеляющим взглядом.
- Какой черт лысый вы здесь делать, мадмуазель? – пробасил он с сильным акцентом.
«Мадмуазель». Неужели француз? Как жаль, что мои знания этого языка ограничены всего парой общих фраз, половина из которых не совсем цензурные. Но если притвориться иностранкой, может он оставит меня в живых?
- Миль пардон, мсье* (Пер.: Тысяча извинений), - попятившись, затараторила я. – Жё суи пердю* (Пер.: Я заблудилась).
Кажется, мой план не удался. Громила продолжил наступать, а я отступать, пока не уперлась спиной в каменную стену… Постойте, какую еще стену? Позади меня должен был быть пустой коридор.
Резко обернувшись, я подняла голову и едва удержалась, чтобы не вскрикнуть.
На фоне ледяного взгляда, каким окинул меня Мирон, померк даже громила, превратившись в далекую, практически иллюзорную опасность. И вроде бы я ничего такого не сделала – подумаешь, без спроса отделилась от их дружной компании - стало сильно не по себе.
Пока я, глотая застрявший в горле ком, придумывала оправдание, Меньшиков переключил свое внимание на громилу в купальнике. В черных, как два обсидиана, глазах всплыл немой приказ проваливать куда подальше, что тот и сделал, окинув меня на прощание осуждающим взглядом.
А я что? Я ничего.
- Ты куда-то торопилась? – голос Мирона звучал еще более хрипло, чем прошлой ночью, когда мы точно так же остались наедине. Не вдумываясь в смысл вопроса, я кивнула. А затем так же быстро отрицательно закачала головой.
- Я думала, что хочу… Но заблудилась. Увидела… его. Перехотела. А тут ты… - пытаясь разобрать мой бессвязный лепет, Меньшиков нахмурился, но переспрашивать не стал, и слава богу! Я поторопилась сменить тему. – А где ты оставил княжну?
- Наедине с шампанским. Решил, что тебе моя помощь будет… полезнее, - какая прозорливость.
Впрочем, с другой стороны, мне даже польстило, что между моей «скромной» персоной и целой княжной, этот солдафон выбрал меня.
Не успела я додумать эту мысль, как сверху обрушилось осознание, что в темном коридоре, где кроме нас двоих никого не было видно, стало подозрительно тихо.
Начался следующий акт?
В горле резко пересохло, а по позвоночнику забегали мурашки - частые гости в обществе главы сыска.
- Ну, я пойду… - я попыталась проскользнуть мимо, но была тут же поймана за запястье и прижата к холодной стене. Горячее дыхание мужчины обожгло мою щеку. А от жаркого и жадного взгляда легкие заработали в два раза быстрее.
- Не так быстро, Маша, - то, как Мирон произнес мое имя, заставило меня вздрогнуть и судорожно поджать пальцы на ногах.
– Красивая, умная, владеющая языками довольно сообразительная молодая девушка. Я бы сказал… одна на миллион, - растаять от комплиментов я не успела, так как тут же последовал сбивающий с ног вопрос. - Ты иностранная шпионка?
Шокированная предательством собственного тела, я облегченно выдохнула. И лишь потом поняла, в чем меня, собственно, обвиняют. Иностранная шпионка… Если скажу, что нет, он мне поверит? А если – да, меня казнят?
В панике, я не придумала ничего лучше, чем приподняться на цыпочках, обхватить руками крепкую мужскую шею, и коснуться его губ невинным поцелуем.
То ли Меньшикова отвлечь решила, то ли саму себя. Черт разберет.
Мгновение превратилось в секунды. Секунды подбирались к минуте, а Мирон все не отвечал. Стоял как неживая статуя, не делая попытки оттолкнуть или прижать к себе еще ближе.
В голову закралась мысль, что я делаю что-то не так. Попыталась отстраниться и тут, наконец, раздался шумный выдох. Грубые ладони сползли к моим бедрам, и их хватка стала жестче. Пуговицы кителя впились в мою нежную грудь. Губы захватили в плен, а в рот вторгся наглый язык.
Внутри меня все перевернулось от нахлынувшего жара и удовольствия. Не контролируя себя, я практически повисла на Меньшикове и застонала ему в рот, губами чувствуя ответный рык.
Внешний мир, с опозданием, поглотил взрыв от разноцветного фейерверка. Я бы и его списала на собственные ощущения… если бы не раздавшиеся следом крики.
Глава 17. Фейерверк
Мирон так цветасто и замысловато выругался, резко отстраняясь от меня, что я даже не обиделась.
Черты его лица погрубели. Губы скривил оскал. А в глубине черных глаз полыхало угрожающее пламя. Будь враг видим и материален, ему бы уже не поздоровилось. А так, вся злость, не находя выхода, кипела внутри.
Из-за раздавшегося снаружи взрыва и последовавшего за
