Сегодня она спросила себя: а зачем? И не смогла придумать ответа. Раздвоение личности молчало. «Все в твоих руках» — гласил рекламный щит на крыше соседнего здания…
В гулкой тишине раздался звонок мобильного.
— Слушай, ну это уже просто пошло! Ты собираешься нас приглашать или нет?
Мадлен, кажется, была слегка навеселе.
— Куда и кого «нас»? — сипло спросила Хэтти.
— Нас со Стефаном. Праздновать твое новоселье.
Несмотря на то что было совсем не до того, Хэтти нашла в себе силы удивиться:
— А когда это вы успели слиться в единое целое?
— Вчера! — счастливо взвизгнула подруга.
— Поздравляю.
— Спасибо!
— Мадлен, он же тебя бросит.
— Ну и что! Но зато я проведу с ним несколько незабываемых дней. А может, и месяцев. Мы вместе идем на свадьбу… Ну что ты молчишь?! Джонни пригласил нас на свадьбу. Ты пойдешь?
— Нас?
— И тебя — тоже. Правда! Вот у меня на столе пригласительный для тебя.
Хэтти скрипнула зубами.
— Меня на свою свадьбу?
— Да. Это, наверно, такой красивый жест, но нам не понять его высокой морали…
— Ну что ж… — Глаза Хэтти загорелись злостью. — Иду.
От избытка собственного счастья Мадлен переполнилась заботливостью:
— Хэтти, ну что с тобой? Хочешь, я приеду?
— Нет…
— Точно?
— Точно… Я позвоню тебе ближе к субботе. Пока.
— Хэтти. Вообще-то сегодня пятница. Свадьба — завтра.
Лужайка утопала в море букетов, лент и гирлянд. Между деревьями сновала прислуга, готовясь к торжественному ужину. В уютном и светлом уголке над речушкой соорудили что-то наподобие алтаря. Сейчас сюда приедет священник и обвенчает Джонни и Кэти.
Замухрышка была сегодня почти хорошенькой. Все-таки свадебный наряд умеет делать с женщинами чудеса, подумала Хэтти, прячась за кустом. Но все равно видно, что она беременна, как бы портные ни старались скрыть это за складками платья.
Хэтти непроизвольно вздохнула: интересно, а какая у них с Оливером будет свадьба?.. У них… что? У них с кем?.. Она испугалась собственных мыслей и, видимо, неосознанно воскликнула слишком громко, так что проходивший мимо официант заметил ее в кустах и побежал, подозрительно оглядываясь.
Хэтти запаниковала. Если ее раскроют, то с позором выставят вон. А выставят стопроцентно, несмотря на пригласительный билет, потому что она не одета подобающим образом. Какого черта она не надела платье или хотя бы тот свой любимый костюмчик с вырезом до пупка? Мадлен со Стефаном уговаривали ее все утро, но Хэтти натянула рваные джинсы, оранжевые кеды и красную майку для спортивных занятий. Она сказала, что Джонни видел ее всякой, даже голой. А на остальных ей наплевать.
Теперь, сидя в кустах, она поняла, что погорячилась утром. Но, с другой стороны, стала бы она в вечернем платье сидеть в кустах? Нет, конечно. Значит, все правильно. Она ведь пришла испортить свадьбу. А портить свадьбу в рваных джинсах легче, чем в шелковом платье…
— Вот. А потом я заметил… — послышалось сзади. — Да вы сами посмотрите на нее. Зачем она сюда пролезла?
Хэтти обернулась и остолбенела: перед ней стоял Джонни и сиял как начищенный пятак. Только на скуле проступала небольшая ссадина.
— Какая встреча, дорогуша!.. Вы свободны, это моя гостья… Ну, просто глазам своим не верю! Хэтти, ты восхитительна в этих штанишках.
— Спасибо, — процедила она.
— Я знал, что ты придешь и будешь прятаться в кустах.
— Знал?
— Конечно. Для этого и сделал пригласительный. Ну, чтобы ты хотя бы не лазила через забор.
Хэтти злобно пыхтела. Снова этот мужчина разгадал ее.
— Ты ведь пришла, чтобы устроить большой скандал? Так?
— Нет.
— Так, так. Поэтому выжидаешь удобный момент, чтобы выйти и сказать что-нибудь, например…
— Ты ошибаешься.
— Про автомобильный завод, который я сплю и вижу, чтобы отнять у отца Кэт.
— Ничего подобного, — зеленея, простонала она, ибо Джонни попал в яблочко: именно про завод она и собиралась сказать.
— Ну вот.
— Джонни, я хочу тебя задушить.
Он приблизился к ней и расстегнул ворот рубахи.
— Пожалуйста.
— Джонни, когда-нибудь я убью тебя.
— Слушай, а вы — прекрасная пара. Оба такие горячие. Как-то я сразу этого не разглядел. А может, и разглядел, поэтому нанял именно его.
— Сволочь!
Джонни засмеялся.
— Отойдем хотя бы в сторону, а то охрана решит, что ты покушаешься на жениха. И дальше я тебе не позавидую.
— Как ты посмел?! Ведь это же… Это же предательство! Это — низость и мерзость! Это все равно что продать меня, или…
— Ничего себе! А зачем ты написала это липовое письмо?
— Чтобы тебя перевоспитать!
— Хэтти, милочка! — Он держал ее за локоть вежливо, но достаточно жестко. — Кого надо было перевоспитывать из всех нас, так это тебя.
— Не надо меня лечить!
— Ты хоть представляешь, в кого превратилась?
— Да? Ну-ка расскажи. Наверное, в двуглавого дракона?
Джонни тоже разозлился и говорил приглушенным голосом, вытянув шею:
— Да, Хэтти. Ты стала похожа на чудовище, в котором нет ничего человеческого. Только не на дракона. Ты стала похожа на банкомат, который жрет купюры и охотится на них. Банкомат, которому чуждо все человеческое, что не покупается и не продается! Видела бы ты себя в зеркало иной раз! Ты все… ну просто все сложила на алтарь одной-единственной идеи — стать богатой. И не просто стать богатой, а жить в Нью-Йорке! Как будто в мире нет мест получше.
Хэтти слушала его, а у нее дрожали коленки. А еще болело горло от подкативших слез. Она хотела плакать, потому что Джонни говорил чистую правду!
— Хэтти, я знал тебя лучше всех. Ну, может быть, чуть меньше, чем твоя бабушка, но я видел, как ты деградируешь. Я видел, как с каждым долларом ты становишься все ближе к пентхаусу и падаешь все дальше в пропасть.
Он перевел дух и взял ее за плечи. Ласково, почти по-отечески.
— Хэтти, не обижайся. Ты ведь и так все это знаешь. Я уверен, что подобные мысли уже приходили тебе в голову самой. Это хорошо. Ты писала об этом в своем настоящем письме Мадлен, которое я подло прочитал.
— Вот именно!
— Ты же все поняла, благодаря Оливеру. Значит, ты — на правильном пути.
— Что ты из себя пастора строишь! Не тебе решать, на каком я пути! Убери руки! И больше не говори при мне про этого мерзкого…
Он вздохнул.
— Скажи, ты счастлива?
— То есть?
— Ты счастлива в своей новой квартире со своим огромным гонораром, со своими перспективами сниматься и дальше?
— Не понимаю.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
