и безшумно передвигалась по дому и делала свою работу.
— А что она должна была сделать? — вздохнул Эльг, — случаются накладки в работе. Человек мыл полы, а ты могла бы и под ноги смотреть.
Нэйри Касо несколько минут открывала и закрывала рот, глупо хлопая глазами. Эльг сунул руки в карманы брюк и прислонился спиной к закрытой двери. Кричать на мать очень не хотелось, но и позволять бить слуг он не собирался. Эльгу претила мысл о телесных наказаниях, что были нормой для прислуги в домах высших.
— Ее нужно научить поведению в доме высших! — рявкнула нэйри и вскочила на ноги, — ты позволяешь им вести себя как равных нам!
— Да, — согласился Эльг, — почму тебя это удивляет? Это нормально уважать людей которые на тебя работают…
— Что? Что за глупости ты говоришь? Как можно считать равными их? Кто они такие?
Голос матери напоминал Эльгу крик чаек над морем. Далекий, противный… Неизбежный. Именно сейчас, разряженная как кукла, его мать взывала в нем только усталость и тупое раздражение. Даже не гнев. Что она могла знать о жизни, если жила в ином мире?
— А кто ты? — устало обронил Эльг.
— В смысле? — нэйи Касо прервала свой истеричный монолог и удивленно глянула на сына, — что ты имеешь ввиду?
— То и имею, — пожал плечами высший, — ты так смело развешиваешь ярлыки на окружющих, кто чего достоин… Вот я и спросил „кто ты?“. Служанка которую ты унизила, честно выполняет свою работу. Уют и чистота в моем доме зависит от этих простых людй, что тебе не ровня. Выпечка на твоем столе зависит от пекаря, что тебе не ровня. Рыба к ужину выловлена не равными тебе рыбаками. Платье, за которое ты готова убить сшила портниха, которую ты призераешь… А кто ты? Чем ты заслужила особого к себе отношения? Тем что твои предки когда-то совершили подвиг и спасли мир? Так это в прошлом… Пора бы и новые заслуги приобщить к делу! Это безостановочное величие з прошлого уже утомило! Величие нужно заслужиь, а не эксплуатировать заслуги прошлых поколений!
В комнате повисла тяжелая, звенящая тишина. Выговорившись, Эльг испытал стыд за то что сорвался. Лучше бы просто рявкнул на мать и отправился по делам. Но сейчас от чего-то старые детские обиды перехваывали управление над разумом.
— Для тебя я тоже был не достойным, — чуть тише произнес Эльг, — но что будет с высшими, если от них отвернутся все недостойные?
Нэйри Касо пораженно глазела на сына, а Эльг просто развернулся и открыл дверь. Уже на пороге болеежестко произнес:
— И я запрещаю бить мою прислугу!
Хлопком двери нэйр земель поставил точку в их с матерью споре. Настроение было как раз таким, чтобы наведаться в упавление городской стражи. Вот лучше и не придумаешь.
Глава 18
— Я не воровка! — злобно заявила я, хватаясь за прутья решетки.
Да, в углу помещения, где размещался штаб городской стражи, располагалась самая настоящая клетка, с койкой у стенки и подозрительного вида ведром в уголочке. Вот в этом сооружении нас с Дином и заперли, после того как двое хмурых мужчин с ружьями сопроводили нас до сражи.
— Следствие установит воровка или нет, — вздохнул стражник и снова принялся рыться в бумажках, — свидетели сообщили что поймали вас споличным над безсознательной госпожой Контри.
— Мы подумали, что она умерла! — выкрикнул Дин.
Он буянил всю дорогу, пока его волокли в участок. Шипел, рычал, ругался. Гормоны расшалились у моего лисенка знатно и в какой- то момент я побоялась что он цапнет фермера, что вел нас, за руку. Дин входил в ту стадию взросления, когда он из простого мальчишки становился вожаком, а я, сестрички и Лиза были его стаей. Он обязан был нас защищать.
— Потому и окно разбили? — с усмешкой произнес стражник.
Я судорожно соображала как мне выкрутиться из сложившейся ситуации. Если дело, не приведи небо, дойдет до суда. Или еще хуже — до наказания лишением свободы, то у меня отнимут детей! Девочки вернутся в приют, а Дина ждет колония для малолетних преступников.
— Послушайте, — все так же сдержанно продолжла говорить я, — это все нелепое недоразумение. Мы никого не хотели грабить. Старая нэти лежала на полу и едва дышала, не могли же мы пройти мимо!
Я ощущала себя законченной идиоткой, которая самолично засовывает голову в петлю и подпиливает ножки на табурете. Каждое мое слово только ухудшало ситуацию, но я все еще надеялась, что истина востаржествует.
— И как вы это поняли? — ехидно уточнил сражник.
— Увидели в окно, — сквозь зубы произнесла я.
Хотела добавить, что причиной того, что мои лисята полезли глазеть в окна соседей была забота о здоровье соседки… Но мня перебили самым грубым образом.
— Где! — послышался зычный бас Лизы с улицы.
А потом дверь участка с грохотом распахнулась, ручка со всей силы ударилась в стену, по штукатурке поползла сеточка тоненьких трещин. Моя изрядно потрепанная жизнью надежда на спасение скончалась без возможности реанимации. Если до этого нас с Дином бы приговорили к заключению, то шансы на смерельную казнь стали резко набирать очки. Если Лиза психанет и кого-то стукнет, то сидельцев в нашей стае будет уже трое…
Лиза замерла на пороге участка с самым грозным видом. Чепец набекрень, руки уперты в бока, промежуточная трансформа уже произошла, от чего руки Пэркинс частично покрылись бурой шерстью, а из-под верхней губы заметно виднелись клыки. Кира и Зои стояли по обе стороны от медведицы и угрюмо смотрели на стражу. На фоне грозной Лизы эти два рыжеволосых создания смотрелись еще более нежно. Косички с бантиками, платья в цветочек, белые переднички. Последними за Лизой маячили два стражника с оболдевшими выражениями на лицах.
— Это еще что такое? — возмутился „мой“ дознаватель и поднялся из-за стола.
— Родня, — изрекла Лиза и двинулась в помещение.
Шла медведица неторопливо, явно боролась с полной трансформой. Кира забежала в помещение первой, Зои осторожно закрыла за собой двери. Лиза прошла к столу под изумленным взглядом стражника, взяла ближайший стул. Села. Оглянулась на нас с Дином. Поправила чепец, сдвинув его на лоб. Уперлась волосатыми ручищами в колени.
— Здрасте, — пробасила Пэркинс, — это что у вас за цирк с конями творится? Приличных нэтти на улице хватают, по городу волокут…
Стражник слегка опешил, оглянулся на входную дверь, в которую просовывали носы его „бравые“ сослуживцы. Лиза тоже туда посмотрела. Дверь закрылась, носы исчезли.
— Не понял, — удивился стражник.
— И я не
