Резидент обосновался в верхней памяти. Белесая сеть, похожая на паутину, затянула условный «верх» сферы. В местах крепления паутинок к поверхности сферы бугрились странного вида выросты, наводящие на смутные мысли о лосиных рогах. За паутиной что-то мерцало и перемигивалось теплым оранжевым цветом.
На стальном боку Тири вдруг прорезалось женское лицо – не очень, почему-то, похожее на саму Тири. Оно сохраняло все тот же матово-серый цвет, кроме глаз: глаза были изумрудно-зелеными. Аурел мысленно хмыкнул. Тири смотрела на резидент-паутину, медленно поднимаясь к ней. Аурел тотчас поплыл следом, на ходу превращаясь в зазубренный, как циркульная пила, диск.
Из-за паутины вдруг протянулась человеческая рука и погрозила пальцем: не приближайтесь, мол! Тири замерла, как показалось Аурелу – озадаченно. Рука тут же исчезла, даже не потрудившись сначала убраться за паутину.
– Пугает! – сказала Тири басом, как брат Грай. Аурел не ответил.
Паутина тем временем выгнулась, словно парус на ветру. Потом слилась с неярким массивом резидента, впиталась в его шероховатую поверхность.
Аурел вырастил длинное щупальце и протянул его в направлении резидента. Массив тотчас явил большие ножницы – намек был достаточно прозрачным. Испытывать щупальце на прочность Аурел не стал. Здоровье дороже.
– Странный резидент! – протянула Тири уже не басом, а своим обычным голосом, только слегка реверберированным. – Больше на демона похож. Смотри, какая аура мощная.
«Какая еще аура? – подумал Аурел с недоумением. – Но на демона и правда больше похож...» С мягким щелчком Тири распалась на добрую сотню небольших шариков, каждый из которых хранил копию женского лица и пару зеленых точек в качестве глаз. Шарики слаженно, как стая рыбешек, метнулись вперед, но резидент схлопнулся, будто карточный домик и шарики, отскочив не то от поверхности сферы, не то от самого резидента, полетели назад, прямо на Аурела. Пришлось уворачиваться, держа в восприятии их всех, что было непросто. Аурел еле справился.
– Осторожнее! – проворчал он, когда Тири вновь сконденсировалась в нечто целое.
– Мимо, – констатировала она невозмутимо.
– Что ты пытаешься сделать? – попытался прояснить ситуацию Аурел. – Может, скажешь по дружбе?
– Взять его за шиворот, – ответила та. – Что тут непонятного?
Аурел скептически глянул на резидента – тот пульсировал, словно дышал. Сейчас он был похож на зерно чечевицы.
– Но какая аура! Такое впечатление, что это юзер в сети, а не просто программа! – продолжала говорить загадками Тири.
Аурел сконцентрировал внимание на энергопотоках. Внутреннее зрение включалось не сразу, а плавно, словно возникающее на белом листе фотобумаги изображение. Постепенно зеленоватые туманные «реки» густели и наливались интенсивной палитрой. Аурел окинул взглядом всю систему потоков, кровеносных сосудов любой компьютерной системы.
Вот рукав к процессорным полям, низковольтный, поэтому тоненький... вытекает (гм!) прямо из тела демонопобного резидента! Аурел отвесил бы челюсть, если бы ее имел здесь, в киберспейсе. Вот рукав к осциллятору... тоже растет из резидента! А форекс борды?
Тоже из резидента! Все компоненты борды брали энергию у этой чертовой чужой программы!
– Эй, Тири! – сказал Аурел изумленно. – Погляди энергопотоки! Только не падай потом, систему снесешь к едрене-матрене!
На изумрудные глаза спутницы мигом опустились затененные очки-звездочки, только без всякой оправы. Здесь им не нужно было на чем-нибудь держаться – могли просто висеть у глаз, потому что киберспейс не знает что такое гравитация.
Тири взглянула, но ответить не успела: мир стал медленно меркнуть, энергопотоки светлели, словно у резидента кончился заряд.
Аурел без раздумий вывалился в обычный мир – оказалось, он лежал на кровати, свесив ноги, обутые в старые кроссовки, с псевдодеревянной спинки. Левая нога затекла, под коленом саднило, видно Аурел ненароком ударился о твердый пластик. Тири сидела перед бордой, безвольно склонив голову на плечо. Впрочем, в следующий миг она вздрогнула и села нормально. Первым делом она взглянула на терминал – тот был мертвым, как и полагалось при отключенном питании.
– Дьявольщина! Ты видел? Эта программа сама подпитывала борду! – выдохнула Тири. Чувствовалось, что она под впечатлением.
– Видел... – глухо отозвался Аурел. – По-моему, это невозможно.
– По-моему, тоже. Впрочем, считается, что линковать человеческие мозги с сетью без мнемоюстов тоже невозможно. И тем не менее...
– Подожди, – Аурел рубанул ладонью воздух. – Ты хочешь сказать, что эта программа способна совершать некие осмысленные действия, что она разумна?
– Не обязательно. Она может быть обучающейся.
– Но тогда она не сможет подпитывать терминал, – отозвался Аурел.
– Почему? – не поняла Тири.
– Ядра обучающихся программ незамкнуты. Незамкнутое ядро не...
– Поняла, – оборвала его Тири. – Действительно.
Несколько секунд в комнате висела тишина, потому что даже сверхнапряженная работа мысли не рождает звуков.
– А у тебя есть идеи? – наконец спросила девушка.
– Нет, – ответил Аурел. – Впрочем, есть. Может, резидент служит просто ретранслятором?
– Ага. А борду подпитывает некий таинственный программер. Как там его? Бай, кажется.
Голос Тири был полон сарказма.
– Предложи что-нибудь получше, – огрызнулся Аурел. – Дай-ка лучше борду. Щаз я этого резидента ручками заломаю, по старинке...
Тири враз нахмурилась, вспомнив о проблемах реального мира.
– Некогда...
Аурел внимательно поглядел на нее.
– Что тебе сказал Камилл? И что тебя с ним связывает, кстати?
– У нас неприятности, – Тири встала. – Надо убираться отсюда.
– А подробнее?
Грустно взглянув в глаза Аурелу, она объяснила:
– Лощинин нанял киллера. Платонова. Знаешь кто это?
Аурел вздрогнул. Он знал.
И еще он знал, что у Платонова «Бас-Лоджик». А это значит, что за день Платонов проезжает вдвое больше, чем Аурел с Тири на «Квантумах».
***
~# root
~# stream 2/console 5
@comment: user [Дмитрий Платонов]
@comment: status [civ]
@net locate: Кипрово_4999117
Ветер врывался в полуоткрытое окно, шепча о чем-то своем, воздушном, но Платонову было глубоко наплевать – о чем там шепчет ветер. В окно он спроваживал окурки и изредка поглядывал. А песни его не задевали.
«Бас-Лоджик», прижатый антикрылом к почве, упруго рассекал плотные слои прогретого воздуха. Руль почти не двигался – автопилот сумрачно мигал фиолетовым глазком, следя за дорогой. Впрочем, следить особо было не за чем. Степь рвалась навстречу так рьяно, что рябило в глазах – машина шла, сжирая по триста пятьдесят километров в час. Человек нипочем бы не выдержал такой скорости, сидя за рулем, обязательно влетел бы в какую-нибудь микроскопическую неровность перегона и пошел бы кувыркаться в осатаневшем от скорости металлическом гробу, пока не рвануло бы горючее. И привет. А автопилот, тихое и практически никому не известное изобретение одного из клиентов Платонова (ныне, понятно, покойного) досталось в наследство и безотказно служило киллеру номер раз уже седьмой год. Осталось только не взвыть от скуки, бездельничая в роскошной кабине «Бас-Лоджика». Зато можно было не терять времени ночью – автопилоту совершенно параллельно время суток. Равно как и время года, что тоже немаловажно.
Вряд ли мотоциклисты делают хотя бы по сто километров в час. Мегаметр-полтора в сутки – их предел. Платонов легко делал восемь. На старте его от клиентов отделяло мегаметров тридцать. При самом неудачном раскладе он должен догнать сладкую парочку – ковбоя и его подружку – за семь-десять дней. Но эти семь-десять дней нужно высидеть в кабине, взирая на опостылевшую степь, что окружала путника на перегоне. Спать или хлебать кофе – на деле Платонов забывал об алкоголе. Слушать Кочеткова или Митяева. Смотреть футбол. Но лучше – спать.
Платонов дремал, откинувшись на спинку водительского кресла. Когда прозвучал вызов он лишь едва заметно шевельнул бровью. На вызов отвечать он никогда не спешил – пусть звонящий помается, понервничает. Глядишь, и стрясти с него больше удастся.
Наконец он лениво, словно бы даже раздумывая – стоит ли? – потянулся к панели справа от руля, хотя никто не мог его видеть. Вторую натуру не победить...
– Ты кто?
– Лощинин! – тотчас отозвался бластер знакомым голосом. Только после этого Платонов включил изображение, положив предварительно руку на руль, ибо не хотел, чтоб об автопилоте узнал кто-нибудь посторонний.
– Мы их засекли! – Лощинин частил. Платонов чувствовал, что разговаривать с ним Лощинин не любит и старается поскорее разделаться со всеми делами.
Напрашивался вопрос: «Где?», но Платонов, конечно же промолчал.
– Они добрались до перегона, наконец-то... Есть такой городишко – Мелекесс. Знаешь, где это?
