Ганц. Алисия чуть покосилась, но тут же встала так, чтобы закрывать разговаривающих. Умница… И кто ее гадюкой назвал, какой… гад?!
Лиля улыбнулась другу.
– Ганц, как я рада вас видеть! Хоть кто-то рядом…
Ганц смотрел тоскливо. Хор пел. Знать, присутствовавшая на похоронах, перешептывалась. Потом Ивельенов уложат в саркофаги и отправят в родовой склеп. В Ивельен. Но отпевание – здесь. Чтобы все видели, чтобы не возникло сомнений в их смерти.
– Роман и Джейкоб у вас?
– Да…
Лиля вздохнула. Что делать с детьми – она и рядом не представляла. Но как оказалось – с этим было просто. Кормилица плюс нянька – и радуйся. Правда, Лиля на этом не остановилась и добавила всем «медикам» практику на новорожденных. Кормить, купать, пеленать, – а почему нет? А в остальном…
Что делать с этими двумя червячками – она решительно не представляла. Пищат, чего-то требуют… а чего?
Родительских чувств у нее стихийно не образовалось. И прижимать младенцев к сердцу с воплем «кавайная няша!!!» тоже не тянуло.
Забота?
Будет им забота. И учителя. И развитие. Только любви не требуйте.
– Я себя чувствую виноватой, – тихо, почти на ухо Ганцу призналась Лиля.
Взгляд светло-карих, почти ореховых глаз мужчины был спокоен.
– Я тоже. Но это начали не мы.
– Нет.
– Не вы заставляли Ивельенов предавать, интриговать, участвовать в заговорах. Вы просто в это попали. И были вынуждены выплывать, как из водоворота. Я же… это моя работа – бороться с такими. Почему я должен чувствовать себя виноватым?
– Потому что мы – живы. А они – нет. Потому что пострадали дети…
Пение закончилось. Ганц чуть стиснул кисть графини в дружеском пожатии, потом отпустил.
– Поговорим вечером.
Лиля кивнула – и отправилась провожать Ивельенов в последний путь.
Из близких на похоронах были она и Алисия. Джерисон отсутствовал, король прийти не мог, вот и пришлось. Положить небольшие букетики из кипариса на каждый гроб, сотворить знак Альдоная пред тем, как закроют крышку, выслушать соболезнования, произнесенные без особого чувства.
Лиля откровенно не горевала, как и Алисия. А пришедшие сплетники понимали, что ничего не узнают. Ну и… какой смысл стараться?
Все шло чинно и мирно.
Чувство вины еще раз ударило по Лилиан при виде спокойного лица младшей девочки. И – отступило.
* * *
– Дети – да. Они пострадали. И что?
Ганц удобно устроился в кресле у камина. Лиля и Алисия сидели тут же, неподалеку. Больше никого не было.
– Это – дети. Они ни в чем не виноваты…
– Разве? – прищурился Ганц. – Это дети, да. Но это еще и законные наследники престола, в пользу которых и велась интрига. Думаете, если бы перед Джесом-младшим встал вопрос, Миранда или он – он бы решил его в пользу Миранды?
– Нечестный прием.
– Я говорю правду. Эти дети уже были отравлены призраком власти. Поверьте, это было для них наилучшим.
– Смерть…
– Хорошо. Они остались живы. Что дальше?
– Вырастут, женятся…
– И рано или поздно их найдут эмиссары Авестера. И предложат так, что те не откажутся. Смута, разруха, война… Скольких детей вы готовы принести в жертву, чтобы эти остались жить?
Лиля закрыла лицо руками.
– Это бесчеловечно, Ганц.
– А жизнь не всегда позволяет нам оставаться людьми. Иногда приходится замараться в такой грязи…
– Которая может пасть и на моих детей, и на ваших…
– А может и не пасть. Я выполнял свой долг. Вы тоже. И не стоит искать оправданий.
Лиля опустила глаза.
– Если хочешь знать – Амалия была моей дочерью. Но это не помешало ей заочно приговорить к смерти и тебя, и своего брата, и племянницу, – Алисия смотрела спокойно. – Или думаешь, она бы меня пощадила?
– Она любила Эдмона.
– Я тоже любила Джайса. Но вокруг меня трупы не валяются. Есть предел, за который нельзя переступать, иначе огонь полыхнет – и сожрет тебя саму. В первую очередь – тебя.
– Детей…
– Роман и Джейкоб живы. И если хочешь что-то сделать, чтобы не мучиться несуществующей виной – вырасти их людьми.
Лиля вздохнула. Ганц смотрел так, что она понимала – мужчина полностью согласен с Алисией.
– Я постараюсь.
– Вы справитесь, Лилиан. Вы обязательно справитесь.
– Но надеюсь, что не я буду сообщать обо всем этом супругу.
– Не волнуйся, – ухмылка Алисии была откровенно гадючьей. – Найдется кому сообщить. Ой как найдется…
* * *
Эдоард медленно поправлялся. Лиля могла уже не ночевать возле его постели, чем и пользовалась, присылая ханганов.
Докторусы рвали и метали, но и сделать ничего не могли. Эдоард уверенно шел к созданию альтернативы гильдиям. Тем более, что вылечили его таки Лилиан и Тахир, а не докторусы, предлагавшие то прочистительное, то промывательное… чтоб им только этим и лечиться до конца жизни!
Жизнь входила в свою колею.
Нет, где-то еще оставались недобитые заговорщики, но рано или поздно их возьмут. Или прибьют. Лоран Ивельен оказался очень запасливым товарищем, сохраняя компромат на каждого, кто участвовал в заговоре. Человек двадцать дворян, не крупнячки, но и не мелкая шушера. Герцог – одна штука.
Несколько графов, бароны из тех, у кого ума и денег мало, а амбиций много.
Дворянство – сословие сложное. Пронизанное связями, отношениями, взаимозачетами и прочим не хуже иной грибницы. Пока в этих хитросплетениях разберешься – озвереешь. Лиля и не пыталась.
Зато Ганц, на правах королевского представителя, плавал в этом, как рыба в воде.
Обнародовать заговор было нельзя. Только этого сейчас не хватало. К тому же, пришлось бы обнародовать и права Ивельенов на трон, и прочее, нет уж.
Умерли в результате несчастного случая – туда и дорога.
А вот что делать с остальными?
Если вот так, ничего не объясняя, казнить три десятка человек с хвостиком – начнется бунт. Однозначно.
Бросить в тюрьму?
Так вроде бы тоже… не пойман – не вор, то есть заговор.
Поэтому постепенно, потихоньку, полегоньку… как объяснил Ганц, – среди заговорщиков начнется мор. Несчастные случаи, болезни, кое-кого можно и в тюрьму, но уже по другим обвинениям. А на Лилин вопрос – не начнут ли заговорщики выступление в открытую – покачал головой.
Центром заговора были Ивельены. С законной королевской кровью.
Именно на них строился план Авестера. Но Ивельенов уже нету. И что остаётся? Либо искать кого-то с сомнительными правами на трон – но таковых среди заговорщиков нету. А значит даже если и сядут – не удержатся. Что сами отлично понимают. Для них самым лучшим выходом будет бегство. И им дадут это сделать – до определенного предела. Механизм охоты давно отработан.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
