И ошибался хилависта – ничего трупак этот тут не жрал. А вот, что он делал – не понятно. От лица его, почти полностью, кстати, уже восстановившегося, и покрытого какой-то не то слизью, не то – какой-то другой пакостью, тянулись к отброшенному на пол телу такие же склизкие нити – сопли, как их назвала про себя леди Кай. Было их много, и он будто отклеивался от своей жертвы. Во всяком случае нити эти истончались и одна за другой лопались, разрушая эту противоестественную связь. А когда лопнула последняя, мертвяк прыгнул прямо на Эйриха, легко уклонившись от наносимого удара, просто поднырнув под пронесшееся над самой его головой лезвие. Прыгнул и сбил нового Оссиного приятеля с ног.
Застучала, перекатываясь по плитам, деревянная рукоять длинного меча, тихо лязгнул о камень стальной клинок, и Эйрих остался без оружия и один на один с валящимся на него сверху шустрым покойником.
А тот, стремясь закрепить успех после только что проведенной операции по обезоруживанию и обездвиживанию уже подмял под себя оглушенного страшным ударом юношу и теперь изо всех своих сил сдавливал его шею своими огромными ручищами. И уже опять распускал свои клейкие слюни-сопли, тянущиеся к побелевшему от ужаса лицу Эйриха. Но в тот момент когда контакт с этой мутно-серой пакостью был уже, казалось, неизбежен, Осси мощнейшим ударом ноги отбросила настырного мертвеца к стене и тут же с разворота ударила мечом.
Гаситель дело свое знал и не подводил никогда. Не подвел и на этот раз. Да мало что не подвел, так еще и, отделив сопливо-слюнявую голову от бренного тела, на пару ладоней углубился в камень – столько силы-ненависти вложила в этот удар леди Кай.
– Спасибо, – прокашлял Эйрих, растирая сильно покрасневшую шею, все еще хранящую отпечатки двух огромных ладоней. – Спасибо, я твой должник…
Осси собралась было ответить, но в это время сбоку послышался какой-то полустон-полувсхлип.
– Глесс! – Вскрикнул Эйрих и рванулся было к лежащему чуть в стороне телу, но был остановлен властной и неожиданно твердой рукой интессы.
– Это Глесс, – повторил он. – Он наш. Из братьев…
– Подожди, – сказала Осси, продолжая удерживать монаха. – Что-то не так тут… Не нравится мне…
– И мне он не нравится, – поддержал ее своим скрипом невесть откуда взявшийся хилависта. – Тот, что раньше тут был мне очень не нравился, и Эйрих твой не нравится. А этот – еще меньше! Не жилец он…
Тот, кого Эйрих назвал Глессом был еще жив – шевелился, но видно было, что это все – агония и рефлексы. Сам он уже походил на полуразложившийся, растекшийся по полу труп, истекающий зеленоватой слизью, сквозь которую все отчетливей проступали кости скелета.
«Не жилец, – поддержала Ташура Хода. И это на Оссиной памяти было в первый раз, когда ее соратники проявили столь слаженное единодушие. – Он сейчас сам мертвяком станет. Кончай его!»
Не жилец повернул к леди Кай свое как-то совсем уже не по-человечески обострившееся лицо с сильно выпирающими скулами и вытекшим прямо на щеку глазом, снова что-то прохрипел и дернулся, явно намереваясь подняться…
– Бей! – Заорал хилависта. – Бей, чего ждешь, дура!
И Осси ударила.
Ударила, отделяя нарождающуюся нежизнь от праха, и заставляя смерть, недовольно ворча и пятясь, убраться обратно в свое логово.
С глухим и очень неприятным звуком ударилась о пол срубленная голова, и тут же вспыхнул в этом месте ослепительный столб белого огня. И сразу же всех их – и Осси с Ходой, и хилависту, и преподобного брата Эйриха поволокло-потянуло к открывшемуся порталу, нисколько не заботясь о комфортности передвижения и не спрашивая ничьих желаний.
Глава шестая
– Прости, – Осси сидела на поваленном дереве и жевала травинку. Горьковатый сок зеленого листа был для нее как добровольно наложенная на себя епитимья [20]. – Он уже почти мертвым был. Мы ничего не могли сделать…
– Я понимаю, – кивнул Эйрих. – Я все понимаю. Просто жалко, что так все… Мы с ним друзьями были.
Он с треском переломил об колено толстенный сук, подбросил деревяшки в костер и вздохнул:
– Жалко… А что этот… там с ним делал? Правда что ли… – Эйрих замялся, но потом пересилил себя и с трудом, но все-таки выдавил: – жрал?
– Жрал, жрал, – пробурчал хилависта, с трудом перемалывая своими зубами огромный кусок колбасы.
К слову сказать, пока Осси вместе с монахом расчленяла оживших, а после уже упокоенных мертвецов, Ташур тоже времени даром не терял, восстанавливая украденные у него силы вместе с калориями. Не терял он его и сейчас, безостановочно что-то пережевывая, так что запасы, пополненные было в кладовке монастыря таяли просто с ужасающей скоростью. Хилависту это, правда, нисколечко не смущало, а усилия его по части восстановления формы уже почти увенчались успехом. Во всяком случае на полусдутый мяч он больше не походил, да и размера уже был почти как и прежде. В общем, – обошлось, можно сказать…
– Только не так жрал, как… – Ташур замялся, подыскивая сравнение, но так ничего подходящего и не найдя, вздохнул. – Ну, типа, как мы. В смысле, что не зубами… Он его ментально поедал.
– Как поедал? – Переспросил Эйрих.
– Господи, – закатил глаза хилависта. – Да откуда ж вы такие беретесь на мою голову? Мало, что странный ты какой-то, так еще и книжек, похоже, не читал!
Переполненный праведным гневом он аж подавился и долго-долго кашлял, брызгая слюной и вылетающими изо рта кусками телячьей колбасы во все стороны.
– Вот… – наконец откашлявшись заявил он. – Видишь к чему приводит.
Что и куда приводит было не понятно, но уточнять на всякий случай ни Осси, ни Эйрих не стали. Вместо этого Эйрих снова переспросил:
– Так как он поедал?
– Кто? – Уставился на него хилависта. Даже жевать перестал. – Ты о чем вообще, тупоумок?
Теперь настала очередь монаха хлопать глазами в мучительных попытках сообразить не дурак ли он.
– Ну этот… Ты говорил, что не так, как мы – не зубами…
– А, – протянул хилависта. – Ты все об этом… Ментально он его поедал. Мен-таль-но! – Раздельно, по слогам повторил Ташур. – Он из него жизненную силу вытягивал. Видел, какой он стал потом… Еще немного и совсем как человек был бы. И те трое, помнишь? – повернулся он к Осси. – Которых ты заморозила… Они тоже из нас, мрази гнилостные, жизни сколько повытянули… Твари… Ненавижу…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
