И его жизнью она тоже не хотела рисковать. Сейчас, когда они лежали рядом, без страсти, без гнева, она вдруг поняла, что беспокоится о нем так же сильно, как и о своей семье. Теперь он не был просто инструментом для освобождения Флинна и Кейтлин, а мужчиной, который привлекал ее, приводил в неистовство, возбуждал ее.
Она опустила глаза и увидела, что ее рука сжалась у него на груди. «Ты цепляешься, — подумала она, — за то, что тебе не принадлежит».
— Возможно, нам следует позволить МСБ принять на себя руководство именно теперь.
— Давай не будем заходить слишком далеко.
— Нет, я серьезно. — Она села на кровати. Она хотела, чтобы он крепко обнимал ее, но не для того, чтобы утешить или ободрить, а сгорая от желания. — Чем больше я об этом думаю, тем безумнее мне кажется мысль, чтобы ты занимался этим один. С Флинном и Кейтлин может произойти все, что угодно… и с тобой тоже.
— Я работал один и раньше и выходил сухим из воды.
— И когда в последний раз столкнулся с ними, едва не погиб.
Ее внезапное волнение заинтриговало его. Трейс сел рядом с ней и обнял за плечи.
— Разве ты не веришь в судьбу, Джиллиан? Мы пытаемся изменить ее, пытаемся защититься от ее происков, но в конечном счете происходит то, что предрешено.
— Еще недавно ты говорил об удаче.
— Да, и я не вижу здесь никаких противоречий. Если удача на моей стороне и судьбе будет угодно, я снова выйду сухим из воды.
— Ты ведь не фаталист.
— Все зависит от настроения. Но я всегда остаюсь реалистом. Эта работа моя, и на то существует множество причин. — И она была не самой последней из них. — Но я достаточно практичен, чтобы понять, когда настало время, чтобы попросить о помощи.
— Я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. — Она поспешно произнесла эти слова, понимая, что это глупо и бесполезно.
Он пристально посмотрел ей в глаза. Джиллиан не успела отвернуться, и он взял ее за подбородок и спросил:
— Почему?
— Потому что… я чувствую ответственность.
В данной ситуации давить на нее было неуместно, но он не всегда умел вести себя мудро.
— А почему еще?
— Потому что я осталась бы совсем одна, а я уже почти привыкла к тебе и… — Она осеклась и вдруг ласково коснулась его щеки. — И еще вот из-за этого, — пробормотала она и прильнула к его губам.
Комнату по-прежнему наполнял яркий свет, но ей вдруг показалось, что в комнате стало темно, цвета смягчились, и все вокруг стало расплываться. Эмоциональный взлет, который она уже испытывала ранее, совершил невероятный скачок, от которого у нее закружилась голова и перехватило дыхание. Она прижалась к нему, ожидая дальнейшего взлета.
Она была сладкой и горячей, словно прекрасная фантазия. Но при этом она была реальной и живой. И он желал ее гораздо сильнее, чем желал свободы, богатства и душевного спокойствия. Он чувствовал, как разум ускользает под натиском бешеного желания, и рванулся назад. Столь сильное желание грозило все поставить под угрозу.
Но ее руки были такими нежными, такими ласковыми. Его руки ласкали ее волосы, прижимая ее к себе, хотя он и пытался убедить себя, что это неправильно и не принесет ничего хорошего им обоим. Ее запах был подобен тихому обещанию, убаюкивая его и заставляя поверить в то, что он может получить и сохранить. Его сводило с ума неистовое желание прикоснуться к ней, ощутить, как ее тело страстно изгибается в его объятиях.
Он пытался напомнить себе, что ни она, ни он не могут дать никакого обещания. Это просто невозможно.
Когда он оттолкнул ее, она снова прильнула к нему. Трейс крепко сжал ее руки и снова отодвинулся от нее.
— Послушай. Все это неправильно. Ты это знаешь, и я тоже.
— Нет, я не знаю.
— Тогда ты полная идиотка.
Она знала, как противостоять его сопротивлению. И встретила его во всеоружии.
— Ты не хочешь меня?
Он выругался:
— Конечно же я хочу тебя. И почему я не должен хотеть тебя? Ты красива. Ты умная смелая женщина. В тебе есть все, чего только можно желать.
— Тогда почему…
Трейс вытащил ее из постели. И не успела она запротестовать, он подтащил ее к зеркалу.
— Посмотри на себя, ты красивая, хорошо воспитанная женщина. Ради бога, ты же физик. Твоя семья принадлежит к элите общества, ты училась в лучших школах и делала все, что тебе говорили. — Разозлившись, она рванулась в сторону, но Трейс снова притянул ее к зеркалу. — А теперь взгляни на меня, Джиллиан. — Он резко встряхнул ее, и Джиллиан, вскинув голову, встретилась с ним взглядом в зеркальном отражении. — Большую часть жизни я кочевал из одного второсортного клуба в другой. В течение года я учился в настоящей школе от силы несколько дней. Я никогда не учился играть по правилам. У меня никогда не было своей машины или другой собственности, и я никогда надолго не оставался рядом с женщиной. Хочешь узнать, сколько людей я убил за эти двенадцать лет? Знаешь, сколько существует способов это сделать?
— Прекрати. — Она вырвалась из его хватки и резко обернулась к нему. — Ты пытаешься запугать меня, но это не сработает.
— Тогда ты действительно идиотка.
— Возможно, но, по крайней мере, я честный человек. Почему бы тебе просто не признаться, что ты не хочешь связываться со мной? Ты не желаешь ничего ко мне испытывать.
Трейс вытащил сигарету.
— Это так.
— Но ты уже испытываешь. — Она вскинула голову, чтобы посмотреть, как он осмелится это отрицать. — Тебя влечет ко мне, и тебя это пугает.
Она права, подумал Трейс, выдыхая дым. Но будь он проклят, если признается в этом.
— Давай лучше займемся делом, милая. У меня нет времени на то, чтобы одаривать тебя сентиментальной чепухой, которая тебе нравится. У нас есть цель, которая находится в горах, к востоку отсюда. Давай сосредоточимся на этом.
— Ты не сможешь всю жизнь прятаться.
— Когда я остановлюсь, ты станешь Бога молить, чтобы я продолжал. А сейчас у меня есть дела. — И он вышел из комнаты.
И Джиллиан сделала то, на что не решалась уже много лет. Она схватила вазу и со всей силы швырнула ее об дверь.
Глава 7
— Я уверен, что после стольких лет на службе, агент О’Харли, вы хорошо знаете о существовании такой вещи, как порядок осуществления действий.
Англичанин, капитан Эддисон, лысеющий агент МСБ, сидел в номере Трейса и с недовольным видом пил кофе. В его обязанности входили контроль и координация операций в этой части земного шара. После почти пятнадцати лет службы в действующей армии он с удовольствием выполнял свои обязанности, сидя за столом. Но в связи с особыми обстоятельствами этого дела ему было приказано лично во всем разобраться. И нарушения в привычном ритме жизни нисколько его не обрадовали.
