весь внимание.
– В таком случае, вспомните, что я говорила вам о советниках. Первое, что мы с вами можем сделать – это назначить советниками тех, кто сумеет проложить дорожку между людьми и драконами.
– Мы и раньше пытались взаимодействовать с властью Истхелльгена, эта идея не нова.
– Вот именно что пытались, а не взаимодействовали. Вы никогда не задумывались о династических браках? Ничто не скрепляет людей лучше, чем родственные узы.
– Если только речь не идёт о драконах.
Она отвела взгляд, и по выражению её лица было видно, что королева озадачена. Мне не пришлось долго думать, чтобы понять, к чему она клонит, но наблюдать за её замешательством было исключительно забавно.
– Вы могли бы выбрать человека на роль регента, – наконец сказала она. – И через него диктовать новую политику. Я глубоко уважаю вашу деловую хватку, мистер Лукас, и со своей стороны всячески поддержу любое ваше решение.
Ага. Прикрыться за моей спиной она хочет и свалить на меня ответственность за будущее королевства. Это ведь так удобно: если что-то пойдёт не так, обвинить этих кровожадных драконов в том, что они заставили королеву действовать именно так, а не иначе.
Впрочем, из этого можно создать и взаимовыгодный союз. Взять человечество под контроль, укрепив власть драконов и расширив её структуру, давно представлялось мне соблазнительной идеей. Конечно, добиться этого неоднократно пытались и раньше. Допустим, мой предшественник, бывший глава клана, воспользовавшись династическим кризисом Истхелльгена, выдвинул своего человека – самозванца, который объявил себя погибшим сыном короля. Якобы на самом деле он выжил, и его прятали на окраине королевства, чтобы оградить от нападений заказных убийц. Конечно, то была полная чушь, но Виктор Мару снабжал самозванца всем, что ему было необходимо. Сначала это всё вылилось в гражданскую войну, потом в массовые восстание, а в конце концов избавились и от самого Виктора. Драконы сильнее людей и обладают большими ресурсами, но когда у большого количества народа появляется единая цель, она становится неудержимой.
Нет, силой брать Истхелльген… можно, но слишком много рисков и жертв. Свободу людям дали не просто так. Муторно это, контролировать каждый их шаг. А так – варятся в собственном соку, нам не мешают, обеспечивают экономику. Большего от них и не требуется.
– Почему вы молчите? – спросила королева томным голосом.
Я вздохнул и сменил позу.
– То, что вы предлагаете, может грозить серьёзными волнениями в народе, который довольно быстро увидит, что политика королевства стала менее независимой. Вы ведь знаете историю человечества в Виригии?
– Сейчас в любом случае будут волнения. Наследника пока нет.
Она встала и прошла к серванту, в котором стояли графины и вазы. Выудив оттуда графин с тёмно-бордовой, словно кровь, жидкостью и пару бокалов, она поднесла их ко мне, чтобы поставить на низкий столик, после чего наклонилась так, что грудь чуть не выпала из корсета, и наполнила бокалы наполовину.
– Что ж, у нас есть время на обдумывание и поиск решения. В любом случае, сейчас мне придётся отправить в длительную поездку по Истхелльгену. Народ и местные власти областей жаждут собственными глазами увидеть королеву и собственными ушами услышать, что ждёт королевство дальше.
– И вы, конечно, собираетесь использовать эту поездку, чтобы склонить народ в свою сторону.
– Безусловно. Кроме того, каждая местная власть предоставит своих претендентов на роль регентов. Мистер Джеферсон великодушно предложил предоставить мне в сопровождение дракона, который обладает особым даром убеждения – для предотвращения волнений и охраны на случай покушений.
– Такой набор характеристик в распоряжении Джеферсона только у одного дракона.
Изабелла кивнула:
– Он своё дело уже сделал, и теперь не обязан сопровождать Избранную. И судя по тому, что мне известно, из него получился отличный телохранитель.
Она подняла бокал и я, сделав вежливый жест, пригубил тягучее фруктовое вино.
Что-то с ним было не так. Словно случайно капнув на ладонь, я слизнул каплю вина и задержал её во рту, вдыхая медленно и пытаясь почувствовать, что именно меня смутило. На первый взгляд ничего особенного не было: к винограду добавлены сладкие ягоды и какие-то травы, которые, видимо, и придавали этот особый тонкий аромат.
Травы!.. Я улыбнулся и сделал ещё один небольшой глоток. В травах лучше разбираются Лораны, но и мне кое-что известно о некоторых из них, особенно тех, которые любят использовать молодые женщины, чтобы добиться внимания и покровительства дракона. Хотя приготовить подобную смесь не так-то просто, те, кто преуспевает, достигают своего, быстро оказавшись в постели с желаемым мужчиной.
– Какой интересный букет, – заметил я, скрывая улыбку за бокалом. Эта женщина решила, что в постели у меня откажут мозги, и я буду согласен на любую авантюру.
– Кристофф взял с собой несколько бутылок из королевской винодельни. Ничем не хуже тех, которые готовят Лораны.
Я залпом допил содержимое своего бокала и, поставив его на столик, добавил:
– Особенно когда в него добавляют Слезу Праматери.
Королева на мои слова отреагировала достойно: она сделала глоток, поставила бокал рядом, несколько мгновений смотрела на него, а потом взглянула мне прямо в глаза:
– Ходят слухи, что драконье семя способно дать будущему ребёнку особый ум и силу.
– Каким это, интересно, образом?
Изабелла повела плечом:
– Вы ведь обладаете магией.
– Лучше обратитесь к мистеру Эшли. Чтобы ребёнок рос здоровым и хорошо развивался, вам нужна помощь медицины, а не драконье семя.
Щёки её порозовели от смущения, и я смягчился.
– Вам действительно настолько нужен союз с драконами?
Она подняла на меня взгляд наполнившихся влагой глаз. Нет, она не плакала. Но в этих глазах читался настоящий страх.
– Мне действительно нужна сильная опора, – проговорила она и сделала большой глоток вина. – Одной Богине известно, что ждёт меня впереди, кто из приближенных ко двору и что именно замыслит, чтобы, воспользовавшись моментом слабости короны, захватить её. Пока жива я, пока живёт наследник Иррингаров, они не смогут ни на что претендовать.
Я постучал пальцами по подлокотнику. Травы уже начали действовать, и привлекательность королевы стремительно росла с каждой минутой. Хотя она действительно была хороша телом, в ней не было какой-то внутренней притягательности, и особенно трудно было воспринимать её как женщину после сцен в Святилище или на совете.
Усмешка невольно коснулась моих губ. Какой она была, когда предложила нам Писание против воли собственного супруга и какой выглядела сейчас – словно два разных человека. И я не был пока уверен, какое из этих лиц истинное.
– Ваше величество, – я встал и, приблизившись к королеве, взял её ладонь, чтобы коснуться той губами. – Мне необходимо подумать обо всём, но, обещаю, что в течение
