Говоривший был шевалье Монтеги, племянник бывшего мэра. За его спиной стоял знатный род, и его словами не стоило пренебрегать. Своё место он получил благодаря Велингвару, как и Шатри, но Холдгрейв готов был поклясться, что дело тут не в деньгах. Шевалье с самого начала занял позицию против мэра, а после неудачи с Королём-Стрыгой набрал немало сторонников. Вот и сейчас несколько советников одобрительно закивали, слушая замечание шевалье. К счастью, советник «из простых» обратил внимание на начальника Стражи
— Вначале этот мальчишка Йерион со своей местью. Теперь — убийство Клиффорда и трупы в его доме! Знаете, господин Кессер, у меня сложилось впечатление, что в Прайбурге убийство людей — вещь обыденная. И стражники не обратят внимания, даже если человека будут резать у них на глазах.
— Что вы хотите от Стражи? Мы делаем всё возможное! — не выдержав, воскликнул Кессер — Уверяю вас, у этого убийцы земля горит под ногами. Сумрачные Герцоги дали слово…
— Герцоги! — насмешливо воскликнул Шатри — Хорошо хоть не короли.
— Но с младшим Йерионом нужно что-то решать, — гнул своё советник первой ступени — Сколько человек он уже убил? Девять?
— Шестнадцать — отозвался Кессер.
— Что?! И он ещё на свободе?
— Они все нападали на него, а он — лишь защищался — устало ответил начальник Стражи — Тому есть свидетели.
— Гвардейцы шевалье?
— Это возмутительно! — раздались голоса.
— Если Совет выдаст бумагу…
— Разве этих убийств вам недостаточно? — воскликнул советник — Хороша же наша Стража.
«Трусы» — с презрением думал Кессер, оглядывая советников. В глазах знати младший Йерион был в своём праве — в штурме Ледфорда участвовали сотни человек, и что за беда, если кого-то из них убьют? А вот тот, кто остановит шевалье, непременно вызовет осуждение. И всё ради чего? Десятка простолюдинов? Грошового штрафа?
— Пожалуй, я могу решить этот вопрос — раздался голос епископа Хаша. Все разом посмотрели на него.
— Вы? — удивился Шатри — Удивительно, что этот «мститель» ещё не пришёл к вам на порог! А теперь вы хотите сами…
— Да, хочу. Его род — один из древнейших, и столетиями являлся оплотом Церкви. Думаю, я сумею достучаться до разума молодого Йериона.
— Жаль, что у нас больше нет Ледфорда, — вздохнул советник.
— Вы хотели бы его туда посадить?
— Я просто напомню — мы должны заботиться о благе всех горожан.
Через полтора часа барон Холдгрейв выходил из зала, проклиная всех советников разом, и каждого по отдельности. Шагая в кабинет мэра, он мрачно размышлял о том, как тот отнесётся к раздорам в Совете. Но графа волновали другие вещи.
— Читал? — Уоренгейт раздражённо кивнул на газету у себя на столе. «Новые герои» — название крупными буквами глядело с каждой страницы.
— Герои, — усмехнулся мэр — Шайка бандитов, вот они кто!
Барон Холдгрей осторожно подошел и посмотрел на развёрнутую страницу.
«— Я не убиваю невиновных — промолвил Данте под пристальным взглядом десятков человек — Но уж виновные — умрут наверняка. И неважно, кто они есть, пусть даже это будут ваши «помоечные» герцоги. Если кто-то желает заработать — то найти меня легко. За информацию я плачу золотом — и молчанием»
— Хороший слог — заметил Рендел Холдгрейв — Неудивительно, что его читают куда охотнее, чем наши сводки.
— Как же они неблагодарны! Мы день и ночь трудимся, спасая город, а они… Что там Совет?
Перед бароном мелькнули презрительное лицо Монтеги, пристальный взгляд Хаша, насмешливая улыбка Шатри.
— Заседает, — со вздохом ответил Холдгрейв — Я их пока держу в узде, но… Тебе пора заканчивать с арестами.
Словно откликаясь на это слово, дежурный гвардеец вошел в кабинет и доложил о бароне Лекруа. Тот зашёл лично рассказать о ходе дела с Чёрным Стражем.
— Вы кажется, расстроены, господин Холдгрейв? — прервал свой рассказ начальник полиции.
— О, я скорблю не по барону — ответил Холдгрейв, с содроганием вспоминая найденную в доме Клиффорда коллекцию. Перчатки, пояса, кошельки, и даже две пары сапог — всё из человеческой кожи.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Я вас понимаю — отозвался Лекруа — Тут важен сам факт убийства. Чёрный Страж и впрямь вернулся в столицу.
— Значит, все эти слухи — правда?
— Правда, господин мэр, это отчёты и показания свидетелей. Судебные протоколы. Приказы. И это всё говорит нам, что разговоры про Чёрного Стража — правдивы. Я выделил людей в помощь Кессеру, так что уверяю вас — поимка преступника — лишь вопрос времени.
— А когда найдёте — у вас достанет сил его схватить? — поинтересовался граф Уоренгейт — Достаточно ли будет стражи и солдат?
— Уверен, что да, — кивнул Лекруа — У нас хватает достойных бойцов. В крайнем случае привлечём королевских гвардейцев. А вы хотели что-то предложить?
— Надеюсь, Вернон, ты не решил лично поучаствовать в этой охоте? — с тревогй посмотрел на друга Холдгрейв — Мы уже не можем себе такого позволить.
Уоренгейт пристально оглядел барона и печально покачал головой.
— Ты размяк, Рендел, — вздохнул граф — Тебе пугают настоящие дела.
Барон лишь усмехнулся в ответ на упрёк, но Уоренгейт был прав — Холдгрейв и вправду размяк. На то было несколько причин, главная из которых называлась Элирией. Чудесный ребенок тринадцати лет, обладательница роскошной копны светло-рыжих волос, озорного нрава, звонкого смеха и веселого настроения.
Своей молодостью и гибкостью Лея пользовалась со всей силой — она чаще бежала, чем шла, скорее хватала, чем брала и если принималась говорить, то перебить её не было никакой возможности. Её спуск по лестнице так походил на падение, что служанка каждый раз охала и закрывала глаза, стоило Леи броситься к выходу. Впрочем, детское любопытство и непосредственность начинали исчезать под действием воспитания и положения.
Барон купил особняк в столице, но тот требовал длительного ремонта. Потому Холдгрейв арендовал для дочери дом в Пресхейме. И пока в особняке в Прайбурге стучали десятки молотков, а по прилегающим улицам нескончаемым потоком подвозили материалы и увозили мусор, Элирия жила в деревне в окружении двух старух слуг и четверых гвардейцев. Ещё несколько человек временами наведывались в дом, выполняя различную работу.
Одним из них был молодой парень, доставлявший свежие продукты из лавки. Тэд Саймон сразу же влюбился в юную дочь барона и каждый раз, завидев её, краснел и почтительно кланялся, а девочка приветливо улыбалась ему и вежливо здоровалась. Саймон, ободрённый учтивостью девочки, однажды набрался храбрости и дрожащим голосом спросил, как дела у юной госпожи. Лея ответила ему парой фраз, и с тех пор Тэд каждый день старался поговорить с девочкой. Та охотно поддерживала эти разговоры. Дело в том, что в свои тринадцать Элирия уже осознала силу женских чар и понемногу осваивала их. Молодой доставщик оказался первой целью, на которой она проверяла свои догадки. Впрочем, такое поведение им обоим шло на пользу.
— Я буду стараться достичь как можно большего — однажды заявил Элирии Тэд, помогая на кухне — И кто знает, где окажусь!
— Молодец! — воскликнула девочка — Я читала, как один парень из простонародья в конце концов завоевал Вечную Императрицу.
— Это же была сказка, госпожа — вмешалась в разговор старая служанка.
— И что? Разве такого не может случиться в настоящей жизни?
— Зачем вы так с ним, госпожа? — тихо спросила служанка — Чего доброго, парень выдумает себе невесть что.
— Пускай, — пожала плечами Лея — Хоть это и пустые мысли, но если они помогут Тэду добиться хоть чего-то в жизни — то отчего бы и нет? Ты слышала, он говорил, что начал обучаться грамоте, и намерен пойти в школу? И не говори ему, что летом мы уезжаем в столицу.
Служанка лишь качала головой, находя такое поведение неподобающим.
Другим наёмным работником был садовник Брандон Хирш. Садовника барон взял по рекомендации одного из епископов Церкви Тела. Брандон уже несколько лет работал у священника, и получил замечательные рекомендации. На работе он сразу же проявил себя с лучших сторон, берясь за любую работу и хорошо выполняя её. Хирш колол дрова, красил забор и фасад, чистил крышу и даже чинил выездную карету барона.
