Блинков, перекрывая шумы моторов и надрывая голосовые связки, отдавал последние инструкции:
– Гасим горизонтальную скорость и только после этого открываемся! Чтобы купола не порвали нас ремнями! Парашюты и капюшоны маскировать надежно. Собираемся по ходу курса борта. Связь по радио и голосовая. Чижик выходит последним. В случае крайней необходимости он зажигает фальшфейер, мы подтягиваемся к нему. Ясно?
Лицо Джеба было обрамлено капюшоном, на виду оставались лишь глаза, нос и губы. Защитные очки, походившие на водолазную маску с фигурным иллюминатором, были подняты на лоб.
Кок хотел что-то добавить, но его прервал сигнал, поступивший из кабины пилотов: на потолке салона вспыхнула синяя лампа.
– Работаем! – выкрикнул Джеб, дважды ударяя в ладоши. – Минута!
– Есть минута! – хором отозвались бойцы.
Кокарев взялся за рычаг и потянул его на себя. Вниз и назад, вдоль фюзеляжа, уползла крышка люка. В салон ворвался настоящий ураган. Он смел Блинкова, стоящего позади Николая. Джеб выругался, поднимаясь не без помощи Тимура Музаева, и его тут же потянуло к люку. Он ухватился за стяжной ремень.
– Полминуты!
– Есть полминуты!
Казалось, внизу шел снег с дождем. Холод пронизывал до костей, свободно проникая через костюмы и капюшоны. Он студил руки в теплых перчатках и с металлическими пластинами на фалангах, замораживал время. Последние секунды растянулись и зависли над неистовой пропастью. Последний сигнал пришел в виде стылого всполоха лампы.
– Пошел!
Кок ослабил хватку. Этого хватило для того, чтобы его вышвырнуло из салона и завертело на миг в спутной струе самолета. Вслед за Николаем ушел в свободное падение командир группы. Тимур и Михаил оставили борт последними.
Прыжок был сложный, с борта, несущегося с огромной скоростью. Диверсанты гасили горизонтальную скорость при помощи широких балахонов и походили на громадных летучих мышей, спешащих укрыться от первых солнечных лучей.
Они долго, невероятно долго летели над землей, широко расставив перепончатые руки-крылья. Они гасили скорость на манер космических челноков, делая волнообразные движения. Их полет казался бесконечным, словно они действительно собирались приземлиться на запасной аэродром для шаттлов, оборудованный на острове Пасхи.
Кок летел с оружейным чехлом-контейнером на длинном леере. Он первым дернул за вытяжной шнур. За его спиной взметнулся маленький купол и вытянул основной. Николай перерезал ремень, и контейнер с мощным оружием ушел вниз, выбрав всю длину леера; спустя секунды ударился о землю первым. Скорость парашютиста немного снизилась, и Кок приземлился в десяти метрах от контейнера.
Генерал Брилев ушел в отставку в апреле 2002 года и поначалу курировал знакомый ему с середины 80-х годов «кубинский вопрос»: поставка в рамках российско-кубинских сделок «сахар – нефть», против которых резко выступали США.
Сейчас он, коротая время, обсуждал этот вопрос с Алексеем Федоровым.
Спецпредставитель президента, назначенный в 2004 году на эту новую должность, был рад поддержке со стороны Брилева. Практической помощи он от него не ждал, его интересовала информация – пусть не свежая, но из первых рук. Брилев был классным специалистом по странам латиноамериканского региона. В состав российской делегации его включили за четыре дня до вылета лайнера. В плане протокола ничего менять не нужно. Брилев выступал в роли «серого кардинала»: никаких личных встреч и консультаций для него предусмотрено не было.
Сейчас генерал рассказывал кремлевскому коллеге о своей рабочей поездке трехгодичной давности. Начал он издалека, с того, что свергнутый 11 апреля 2002 года президент Венесуэлы Уго Чавес договорился с хунтой и вернулся в Каракас, заняв законное место главы государства. Уже первые шаги хунты четко обозначили, ради чего затевался переворот. Перво-наперво генералы заморозили вывоз венесуэльской нефти на Кубу, чем были затронуты интересы России. Поскольку приостановка торгового обмена с Кубой «сахар-сырец в обмен на нефть» грозило потерями для России до четырехсот миллионов долларов в год.
Впервые с 1987 года Юрий Брилев ступил на кубинскую землю. Вместе с ним в Гавану прилетел временный поверенный в делах Венесуэлы в Москве Хосе Давид Чапарро, чтобы согласовать с поставщиками экспортные интересы и сократить мораторий на поставки нефти на Кубу.
Слушая Брилева, спецпредставитель президента кивал. Он хорошо знал и тему, и какие лестные отзывы получил Брилев из МИДа и Кремля. Он изредка поглядывал в иллюминатор, чаще смотрел на бортпроводниц. Один раз чуть не ошибся, заглядевшись в иллюминатор, и едва не послал пикантный взгляд на командира экипажа. Лихачев прошел в корму самолета, неотрывно глядя на генерала Брилева. И тут же опустил глаза, едва военный разведчик повернул голову в его сторону.
32
За этой дождевой стеной, подернутой туманом, скалы казались живыми, подвижными, как годовалый жеребенок. Пропасти каньонов шевелились серой водой, показывая через призрачную рябь, наводнившуюся до самого верха, уступы и каменистое дно. Со дна тянуло вечным холодом. Островерхие скалы и плоские камни казались могильными плитами, а скалы с пещерами – склепами.
Михаил Чижов стоял у самой пропасти. Он умело направил «крыло» вдоль каньона и приземлился, легко пробежав по земле десяток шагов.
Он вышел на связь по радио. Небо только-только начало светлеть. Матовым плафоном, протянувшимся от горизонта до горизонта, оно указало на нагромождение камней, где было удобно спрятать парашют. Скинув капюшон, Чижик послал в обратном направлении курса самолета малиновый фальшфейер. Не теряя времени, он начал собирать черный купол. Небольшое озерцо, походившее на родник, с водой темно-синего утреннего цвета, плескалось у его ног. Собрав «крыло» и обернув его балахоном, Чижик притопил баул и завалил его сверху камнями. Прислушиваясь, он снял рюкзак. Вынимая разобранную снайперскую винтовку, обернутую тканью, он не выпускал пистолет, подцепив его за защитную скобу мизинцем. Собрав винтовку и передернув затвор, Чижик снова забросил рюкзак за плечи и отрегулировал на груди лямки. Он встречал Тимура полностью экипированным.
Джеб примкнул к товарищам через четверть часа. Он привел в действие спутниковый навигатор и на подрагивающем горизонтальными помехами экране определил свое местоположение. На дисплее GPS оно было обозначено красной точкой. Командир максимально увеличил масштаб и в сильно размытых линиях ландшафта увидел кривую каньона. Спутник мог передавать изображение в течение последующих десяти-пятнадцати минут, потом информация обновится не раньше, чем через полтора часа.
– Направление на юг, – Джеб указал рукой вдоль каньона. За ним возвышалась гора причудливой формы. Она едва ли не копировала египетского сфинкса, над которым поработало еще, по крайней мере, одно тысячелетие. Будто покрашенная киноварью и обросшая кое-где печеночником, она резко контрастировала с нагромождением бело-синих скал, раскинувшихся далеко позади, и раскидистыми кустами спереди.
– Парни, это не вишня, – покачал головой Кок. Он подошел к трехметровому кусту и впервые в жизни коснулся кокаиновых листьев. – Так вот ты какой, мой тезка…
– Кок, иди сюда, – позвал его Джеб. – Судя по снимкам, километров десять мы пройдем без помех. Дальше мы упремся в первый поселок и скалы. И это главное препятствие. Следующая долина напрямую выводит нас к цели. К завтрашнему утру мы должны вплотную подойти к Сан-Тельмо. Все ясно? Эй, чемпион на ближних и дальних дистанциях!
– Ясно, – отозвался Кок, выпуская облако пара. – Никто не знает Колумбию лучше нас. Более двадцати минут опыта на этой чертовой территории! Замерз до смерти! И почему мы не подсуетились насчет разогревающей группы…
Николай в маленьком отряде представлял собой тяжелого рыцаря эпохи Крестовых походов. Он один был вооружен пулеметом с ленточным питанием на двести пятьдесят патронов. Кокарев сам себе подбирал оружие: если брать пулемет, то настоящий; с рожковым и коробчатым питанием он считал «подделкой». Он же и должен был переть и его, и противотанковую «муху» – все то, что находилось в контейнере, – на своих плечах. Он занял место позади Чижика, вооруженного снайперской винтовкой. Замыкал колонну Тимур Музаев. Тимур и командир группы держали в руках автоматы. Соблюдая дистанцию в два-три шага, бойцы побежали в выбранном направлении. За ними долго следил, высоко паря над землей, кондор.
33
Артуро Эспарза был худой, жилистый. Он носил короткую прическу, не снимал толстенной золотой цепочки. Никто не видел его в рубашке с длинным рукавом. Он постоянно демонстрировал наколки на плечах, сделанные искусным мастером тату. Рафаэль, едва увидев красочную синеву на руках сына – два огромных креста периода испанской колонизации, равнодушно изрек: «Следующее, что ты сделаешь, это проткнешь нос и вденешь кольцо. Будет чем водить тебя в загон для скота. Пошел вон».
