Джессика помрачнела.
— Это случилось всего несколько недель назад, Джессика, — продолжал Аллан. — Ты, конечно же, помнишь, как все это произошло, а также всю ту ложь, которую ты сочинила тогда?
Джессика выпрямилась. Глаза ее метали молнии. Ее не волновали даже бросаемые на нее украдкой взгляды посетителей бара.
— Сегодня ты уже в третий раз обвиняешь меня во лжи! — сказала она, распаляясь. — Это возмутительно! Либо ты сейчас же извинишься передо мной, либо я... я...
— Что ты? — спросил он, насмешливо глядя на нее. Джессика секунду смотрела на него, затем оттолкнула кресло, порывисто поднялась и быстро пошла к выходу.
Аллан догнал ее в вестибюле, крепко схватил за руку и направил к главному входу, а затем на террасу. Там они остановились. Заглядывая в ее покрасневшее от гнева лицо, Аллан сказал:
— Все хорошо. Успокойся и не нервничай так. Я приношу свои извинения. Вероятно, вместо слов о том, что ты лгала мне, я должен был сказать, что ты ввела меня в заблуждение. Ну, так будет лучше?
— Нет, нисколько не лучше! — кипятилась Джессика.
— Ну, тогда, вероятно, поможет вот это... Джессика не успела ничего сообразить, как Аллан вдруг нагнулся к ней, закинул ее голову назад и приник к ее губам страстным поцелуем.
Она быстро опомнилась и попыталась оттолкнуть его, но Аллан был намного сильнее ее. Она старалась не отвечать на поцелуй, крепко сжав губы. Но Аллан проявлял настойчивость, и постепенно Джессика начала сдаваться, ощутив прилив страсти. Ноги ее подкашивались.
В конце концов, он отпустил ее и цинично заметил к ее огромной досаде:
— Сама не знаешь, злишься ты на меня или меня хочешь. С самого начала мне нужно было быть осторожнее с тобой, рыжеголовой. Но теперь я знаю, как прекратить твои выходки. Не помешает, если я начну тебя понемногу воспитывать.
Джессика отдышалась.
— Я тебя презираю! — с яростью проговорила она.
— Ты просто прелесть, — торжествующим голосом объявил Аллан. — Особенно когда возбуждаешься.
Он взял ее пальцами за подбородок, приподнял ей голову и заглянул в глаза.
— Когда в тебе возникает желание, твоя кожа слегка розовеет, а в твоих голубых глазах зажигается огонь... Ты очень красивая женщина, Джессика. Мне никогда не приходилось видеть такие губы, которые прямо просятся, чтобы их поцеловали.
Она оттолкнула его руку и насмешливо произнесла, вспомнив историю их знакомства:
— Это, вероятно, один из твоих привычных приемов... Ты применил его при встрече со мной в Лондоне. Но мне кажется, что такой распутник как ты, обманувший немало женщин, рано или поздно должен потерпеть фиаско.
— Нет... — нисколько не смущаясь, произнес
Аллан. — Просто мне хотелось узнать, хорошо ли ты помнишь все события той первой ночи в Лондоне.
Он снова взял ее за руку и ласково произнес:
— Давай прогуляемся вдоль реки. А ты расскажешь мне, что еще тебе запомнилось.
Джессике не терпелось поскорее уйти с террасы. На них обращали внимание, и ей хотелось скрыться от назойливых взглядов.
— Отпусти мою руку, — негромко сказала Джессика. — Ведь мне некуда отсюда бежать...
Солнце уже стояло низко над горизонтом. Вечер был приятно теплым, воздух напоен непередаваемыми ароматами цветов. Широкая, быстрая река с шумом катила свои воды среди множества валунов. В некоторых местах течение ее замедлялось над глубокими впадинами, над которыми воды ее описывали медленные круги. Джессика и Аллан неторопливо шли вверх по течению реки. Под их ногами мягко пружинила зеленая трава. Джессика держалась от Аллана на расстоянии вытянутой руки — на случай, если ему вдруг захочется снова схватить ее и сделать с ней что-нибудь непотребное. Теперь она могла ждать от него любой безрассудной выходки.
Так они молча прошли несколько сотен шагов. Дойдя до одиноко стоявшей сосны с могучей зеленой кроной, Аллан вдруг остановился и начал обозревать окрестности. Джессика подалась назад и стала с подозрением за ним наблюдать. Она его уже изучила! Гормоны этого мужчины обладали повышенной активностью, и, возможно, он не станет ждать их вечернего свидания...
Глаза Аллана наконец остановились на ней.
Джессика затаила дыхание.
— Что это ты так на меня смотришь? — спросила она с дрожью в голосе.
— Как?
Он притворно нахмурился, но это не могло обмануть Джессику.
— Сам знаешь, как. Ты думаешь только об одном. Других мыслей у тебя нет.
Аллан иронически улыбнулся.
— Мне кажется, что это у тебя нет других мыслей, — сказал он, растягивая слова. — Ты уже пыталась соблазнить меня в номере отеля, а теперь снова принимаешься за свое. А ведь здесь полно народу! Ты очень развратная молодая дама, Джессика Макколл. Если бы об этом узнала твоя мать, она бы с ума сошла. Придется отказаться от удовольствия ради собственной безопасности. Если бы мы занялись любовью на этом самом месте, мне бы пришлось потом всю ночь вытаскивать сосновые иголки из твоей маленькой нежной попки.
От удивления у Джессики отвалилась челюсть. Как еще земля не расступилась и не поглотила ее! Кажется, она сама помогает Аллану издеваться над ней.
Собрав всю свою гордость, Джессика глянула прямо в лицо Аллану.
— Ты сам виноват в том, что я не поняла, зачем мы тут остановились. Мне кажется, что любая женщина на моем месте не чувствовала бы себя в безопасности наедине с тобой.
— А некоторым женщинам нравится, когда с ними обращаются подобным образом. Во всяком случае, большинству женщин. Тогда они, по крайней мере, уверены, что нравятся мужчинам. Ведь не случайно вы пользуетесь косметикой, духами, носите модные платья?
Джессика прямо онемела — так способны были рассуждать лишь самые отъявленные женоненавистники. Жаль, что ей в этот момент трудно было собраться с мыслями. Она лишь сказала резко:
— Я не принадлежу к числу таких женщин.
— Тогда почему на наше первое свидание ты явилась разодетой так, словно только что сошла со страниц модного журнала? — насмешливо спросил Аллан.
Джессика нахмурилась.
— А как я должна была быть одета? Ты меня пригласил на ужин в дорогой ресторан... Не могла же я нарядиться для этого в мешковатый свитер и джинсы. И не говори, что тебе было бы все равно. Ты пригласил меня, а я оделась подобающим образом, и это было данью уважения тебе.
Аллан смерил ее высокомерным взглядом, хмыкнул и пошел дальше. Джессика негодующе посмотрела ему вслед, затем догнала его и загородила дорогу.
— Если ты хочешь обвинить меня в чем-либо, сделай это, а не беги! — запальчиво сказала она. — Я же не могу читать твои мысли.
— Ты опять принялась за свои выходки? — хмуро спросил он. — Помнишь, что случилось в прошлый раз?
