Сердцем Донны овладела глухая тоска, когда она увидела их вдвоем: отца и сына. В голове шевельнулась отчаянная мысль: а что, если сказать Сэму сейчас всю правду? Но всплывший в памяти образ Антуана удержал ее от такого шага.
Донна забрала Дерека у Сэма, безжалостно разрушая возникшую между ними связь, и сказала:
— Скоро мне придется его кормить, поэтому нам лучше приступить к съемке.
Сэм, как показалось Донне, с легким сожалением расставшийся с малышом, согласно кивнул и принялся за работу.
Для начала он усадил Донну в мягкое кресло, тщательно расправив складки ее одеяния, а затем взял фотоаппарат.
Техническая часть его съемки была хорошо знакома Донне. Щелкая фотокамерой, он беспрестанно разговаривал с ней, стараясь вызвать на ее лице те или иные эмоции. Иногда это были короткие слова: радость, грусть, смех… А иногда целые фразы.
— Представь, что смотришь на Антуана, — просил Сэм, стараясь добиться эффекта влюбленного взгляда, даже не подозревая о том, что для этого ей не нужен муж.
Донна просто открывала ему свою душу, и он запечатлевал увиденное камерой.
— А теперь изобрази разлуку с ним, — продолжал Сэм, и она вновь исполняла желаемое…
Спустя сорок минут все было кончено. Оставив его убирать аппаратуру, Донна в сопровождении Марии поднялась в детскую покормить Дерека и уложить спать, а затем вновь спустилась, чтобы проститься с Сэмом.
Проводив гостя до двери, она долго держала его за руку, не решаясь отпустить. Когда еще произойдет следующая встреча? В голове крутилась масса невысказанных слов, которым так и суждено было остаться в безвестности.
«Пусть уходит», — говорил разум. А сердце умоляло: «Еще немного, еще чуть-чуть. Полвзгляда, полвздоха…»
Настенные часы отсчитывали время, а они стояли у дверей, сохраняя молчание, с каждой минутой становящееся все более тягостным.
Наконец Сэм не выдержал. Осторожно вынув руку из ладони Донны, он произнес:
— Рад был увидеть тебя.
— Я тоже, — словно эхо ответила она.
— У тебя чудесный малыш. Мне он понравился.
— Иначе и быть не могло, — утвердительно кивнула Донна и добавила неизвестно зачем: — Он весь в своего отца.
— Прощай, — произнес Сэм, выходя на улицу.
— Прощай…
Проводив его взглядом почти до самой машины, Донна закрыла дверь и привалилась к ней спиной. Отчего-то хотелось плакать, и она позволила нескольким слезинкам проложить по щекам мокрые дорожки, а затем решительно смахнула их.
Скоро должен вернуться Антуан, ее муж, — человек, которого она любит…
9
— Дерек, если ты перестанешь истязать меня вопросами, то я куплю тебе… — Донна с высоты своего роста изучающе взглянула на стоящего рядом такого же светловолосого, как сама она, ребенка и задумалась.
Дело было в том, что игрушки, равно как и сладости, совсем не интересовали ее четырехлетнего сына. Он обожал задавать самые сложные вопросы и всегда требовал на них четкие ответы. Взрослому человеку требовалась немалая эрудиция, чтобы угодить мальчугану.
Например, если Дерек спрашивал, почему звезды на небе не видны днем, ни в коем случае не следовало говорить, что они устали и отправились спать. Сказка о маленьком фонарщике, который гасит их рано утром, а вечером зажигает опять, также не подходила. Возможно, другой ребенок и остался бы доволен подобным объяснением, но только не он. В обоих случаях это был верный путь навсегда прослыть в его глазах недалеким человеком.
Поэтому для сохранения авторитета следовало открыть энциклопедию и популярно объяснить ему то, что считается азами астрономии…
Пока Донна напрягала воображение, Дерек терпеливо стоял, задрав голову, и на его личике ясно читалось адресованное ей сочувствие.
— Ладно, — сдалась она. — Я отвечу еще на три твоих вопроса, и ты позволишь мне сделать покупки в сравнительном спокойствии. Идет?
Мальчуган согласно кивнул и тут же спросил:
— А почему именно на три?
Боже, дай мне силы и терпения, мысленно взмолилась Донна. Она уже тысячу раз пожалела о том, что не оставила сына дома с Марией. Но он так умоляюще смотрел на нее, что ей сложно было отказать ему.
Донна вообще находилась в полной зависимости от желаний Дерека, но, следовало отдать ему должное, он пользовался этим лишь в крайних случаях.
Потратив примерно минут двадцать на то, чтобы объяснить сыну, почему она ответит всего на три вопроса, почему у рыбок в аквариуме не слышно голоса, хотя видно, как они открывают рот, и почему у некоторых манекенов в витринах магазина нет рук, Донна смогла облегченно вздохнуть и заняться покупками.
Нынешним летом Антуан собирался взять их с собой во Францию, чтобы они наконец-то смогли увидеть его дом и виноградники.
Со всей ответственностью готовясь к поездке, Донна решила, что ей нужно обновить гардероб. Так, по мелочам: два-три льняных костюма, пару вечерних платьев, еще одно для коктейля, купальник, солнцезащитные очки, яркую индийскую шаль… И еще тридцать два пункта, согласно приготовленному списку.
Она бросила взгляд на часы и с ужасом обнаружила, что ходит по торговому центру уже больше часа, а не купила даже трети из того, что запланировала.
Собираясь наверстать упущенное, Донна покрутила головой по сторонам, а затем, следуя многочисленным указателям, схватила сына за руку и поспешила к эскалатору.
Первым перед ее натиском пал отдел нижнего белья. Потом была галантерея, на память от посещения которой у нее остались тонкие перчатки из лайки, хоть и не указанные в списке, но весьма милые…
Когда Донна обнаружила, а вернее, не обнаружила рядом сына, она с трудом могла вспомнить весь проделанный ею маршрут.
В панике заметавшись между отделами, перепуганная мать принялась выкрикивать его имя, но безуспешно. Дерек как будто испарился.
— Господи, как я скажу Антуану, что потеряла сына? — в отчаянии простонала Донна.
Слезы уже находились где-то на подступах к ее глазам, когда до ее слуха донесся знакомый тоненький голосок, с любопытством спрашивающий кого-то в примерочной кабине отдела мужских сорочек:
— А почему ты не носишь майку? Мой папа всегда носит ее, и я ношу…
— Дерек! — Донна, не раздумывая, резко отдернула шторку, отделяющую ее от сына, и замерла на месте с открытым ртом.
— Донна, почему каждый раз, когда мы встречаемся, у тебя такой удивленный вид? — с улыбкой проговорил Сэм, медленно застегивая на груди рубашку. — В конце концов, как обитателям Голливуда, нам просто предписано судьбой сталкиваться друг с другом хотя бы раз в год.
