сразу всех он осилить не сможет, а начинать ради того, чтобы не закончить — оно того стоит.
— Думаю, никто не справится. Всё же, несмотря ни на что, каждый из них по силам не уступает никакому отдельному роду, — естественно свой род Вурдор считал выше.
— Роду-то да, а вот клану… — Гедран тоже не считал, что его клан слаб.
— Ну, это понятно, но не бросишь же ты все силы на борьбу с ними? Война на уничтожение? Там и Королевство в тихую поможет, наёмников за денег наймут. Оно тебе нужно? — говорил он так, словно отговаривал своего собеседника.
— Это точно, — последовал тяжкий вздох. — А потом ещё и соседей своих позовут, и совсем тяжко придётся.
— Вот-вот, поэтому брось ты эту идею, — Вурдор решил сменить тему разговора.
— Идея, — отмахнулся он от этих слов рукой. — Не смеши меня. Какая идея? Просто мысли вслух.
— Ладно, лучше скажи мне, моя внучка у тебя? — раз с этой темой было покончено, старик решил поспрашивать про своих потомков.
— Мила? — уточнив, спросил глава золотого клана Барретта — князь Гедран Барретта.
— Она самая, — ответил глава золотого клана Мергенов — князь Вурдор Мергенов.
— Дома, с дочкой. Эллис просила, чтобы я разрешил внучке твоей на ночь остаться, — ответил он, а потом уточнил. — А чего? Опять поссорились?
— Ах, и не спрашивай, — очередной раз за день, тяжело вздохнув, ответил ему Вурдор.
— Понимаю, понимаю, — понимающе сказал Гедран. — Девочки они такие. Вроде и наказать надо, но рука не поднимается.
— А вот надо бы, — сразу оживился Вурдор. — Глядишь, и поумнеют сразу. А то, как что, сразу к бабкам жаловаться. И вот мне потом старые кошёлки мозги выносят. И ведь не скрыться потом в доме нигде. Хоть работай целый день, — закончил Вурдор, чуть дёрнув плечом, видимо вспомнив что-то неприятное.
— Из-за чего хоть на этот раз? — с сочувствием глядя на своего друга, спросил Гедран.
— Мальчики, — нехотя ответил он.
— Влюбилась? — спросил Гедран, ожидая, что внучка его друга связалась не с тем мальчишкой.
— Да нет. Я ей говорю: внучка, смотри, вот какой мальчик замечательный, и семья хорошая. Я же не говорю ей сразу его полюбить и выйти за него замуж. Просто присмотреться, прикинуть, что да как. Может и понравится, — Вурдор говорил так, словно он даже сейчас пытался уговорить внучку прислушаться к его словам.
— А она что? — с интересом спросил Гедран.
— А она: Дед, я сама буду принимать решения, с кем мне встречаться, — явно передразнивая свою внучку, сказал он.
— Молодёжь…. Им бы дай только целыми днями развлекаться, — покивав головой, сказал Гедран.
— И не то слово. Вот раньше было не так. Чтоб я своему отцу стал перечить?! Да я потом день не смог бы сидеть. И не дай бог, деду сказать поперёк его слова или воли. Не то, что день сидеть, я месяц вздрагивал бы от любого шума. Как дед сказал, так в семье и будет. А сейчас…. Внучка! Понимаешь?! Внучка перечит! А бабки ей потакают, — возмущённо закончил он.
— Будет тебе, Вурдор. Она же девочка, тем более, сколько ей лет? Она вроде чуть старше моей Эллис? — Гедран решил успокоить своего друга.
— Да, 16 ей недавно исполнилось, — старик, который от возмущения вновь перешёл на крик, снова снизил свой голос.
— Ну вот. Сейчас у неё возраст такой. Себя вспомни в этом возрасте. Не поверю, что не спорил с дедом, не то, что с отцом, — напомнил Гедран.
— Ха, было дело, — чуть улыбнувшись, сказал Вурдор. — Ох, и доставалась же мне тогда от них обоих. Помню тогда, здание к чертям собачьим снёс. Чуть ли не под корень. Ну и ор тогда от деда стоял. Я думал, что оглохну. Он у меня был сурового нрава, хороший был человек, — предавшись приятным воспоминаниям, он окончательно успокоился.
— Видишь. А она, подумаешь, не хочет с мальчиком встречаться. Не торопи её, пусть сама выберет. Да и не мужские это дела, в свахи лезть. Женщин что ли в доме не хватает? — Гедран знал, на что нужно надавить в разговоре со старым другом.
— Ой. Да баб этих в доме пруд пруди. Была бы моя на то воля, всех бы замуж отдал, а то ходят мне тут, — категорично взмахнул рукой Вурдор, словно отправляя всех подальше от себя.
— Ну, ты сейчас наговоришь, — не стал соглашаться с другом Гедран.
— Да я же им добра желаю. Мужа себе найдут, будет им кому мозг выносить. А то же отцу не пожалуешься, боятся, а деду можно. Дед у них хороший, если что может отцу нужные вещи сказать, — если бы кто-то увидел Вурдора со стороны, никто бы в жизни не признал в этом брюзжащем деде главу золотого рода и клана Мергенов.
— Да не волнуйся ты так. Не останутся они в девках старых, ещё всё впереди. Пусть покапризничает. Вон у меня проблема посерьезней, — чуть грустно закончил Гедран.
— Эх, да, друг мой. — Тоже чуть взгрустнув, сказал Вурдор. — Как успехи?
— А сам как думаешь? Дочку проще замуж отдать, если у неё хоть кто-то на примете есть, чем найти где-нибудь достойного жениха, который бы подходил по ситуации. А то талдычит: Как скажешь отец. Как тебе будет удобно. Ты только скажи, и я тебя послушаюсь, — он сказал это словно монашка. — Вот как тут быть? Может, ты мне подскажешь?
— Эх, стар, я видимо стал для всего этого. Согласен, поступишь так, а потом как посмотришь на кровиночку свою, и сердце кровью обливается, — похлопав по плечу своего друга, сказал Вурдор. — И что? Совсем ей никто, что ли не приглянулся?
— Может и есть кто. Да только из неё и клещами ничего не вырвешь. Говорит как заведённая. Я ей и так, и сяк. А она всё об одном, — теперь пришло время Гедрана жаловаться.
— А жена чего говорит? Может тебе ничего Эллис и не говорит, а ей да шепнула на ушко? — Вурдор принялся утешать своего друга.
— Может и шепнула чего, только мне почему-то никто не собирается на ушко шептать, мыслями делиться не спешат. Я уж и дурного чего подумал, но к счастью всё обошлось. Но теперь и думать чего не знаю, — сокрушался под конец Барретта.
— Эхххх…. — тяжело протянули оба синхронно, словно понимая, что забот у них целый вагон и маленькая тележка.
После этого они решили не говорить о грустном, поэтому просто болтали на отвлечённые темы, дожидаясь, когда придёт запоздавший император. Но он не опаздывает, нет, просто император дает, таким образом, собравшимся поговорить, решить, как они будут себя вести, и
