— Не знаю, — сказал Игорь.
— А вы видели фильм «Война и мир»?
— Нет, — сказал Игорь.
— Вы всегда такой скучный?
— Что? — спросил Игорь.
— Вы, наверное, молодой ученый… Все думаете и думаете…
— Извините, — сказал Игорь, — кажется, звонят?
— Я ничего не слышу.
— Пойду открою, — сказал Игорь.
Венька и Шуруп танцуют со своими дамами, а мы с Игорем сидим на подоконнике и курим. Во дворе еще не убран строительный хлам. Железной грудой лежат разобранные леса, рядом штабеля белого кирпича. У подъезда разгружают машину с вещами. Трое мужчин ворочают в кузове огромный шифоньер. На ступеньках стоит женщина с завернутым в красный платок котом и смотрит на них. Переживает. Не грохнули бы, чего доброго, этот нелепый желтый гроб.
— Наконец-то ты по-человечески будешь жить, — говорю я.
Игорь почти два года обитал в маленькой комнатке рядом с прозекторской, где он вскрывал трупы. Днем эта комнатка была кабинетом, а ночью спальней. Случалось, что Игорю приходилось проводить ночь рядом с покойником, который, прикрытый простыней, лежал на длинном узком столе в соседней комнате. Я, кажется, не трус, но не хотел бы провести ночь с таким соседом. А Игорь мог читать, спать, есть и даже ни разу не вспомнить, что за тонкой перегородкой лежит покойник.
— Помог бы мне обзавестись хозяйством, — говорит Игорь. — У меня пока стол, три стула и раскладушка… Я не очень соображаю в этом деле. Надо ведь покупать что-то?
— Это приятные заботы, — говорю я.
— Старина, — говорит Игорь, — забирай свои шмотки и переезжай ко мне?
— На работу далеко, — отвечаю я. — А там рядом.
— Как хочешь… Вот тебе ключ, когда вздумаешь — приходи.
Игорь вынимает из кармана новенький ключ с кольцом и отдает мне.
Раздается звук пощечины. Это Иванна залепила Веньке. Он сконфуженно стоит посредине комнаты и держится за щеку.
— За что же это? — поинтересовался я.
— Он знает за что, — говорит Иванна. Глаза ее потемнели и сверкают, как у рассерженной кошки.
— Какие у нее глаза! — наконец-то замечает Игорь.
Рассерженная Иванна уходит на кухню.
— Надо ее успокоить, — говорит Игорь.
— Она такая… Возьмет и уйдет.
— Я ей альбом покажу.
— На фотографиях ты получаешься хорошо, — говорю я. — Даже немного похож на какого-то артиста…
— На какого? — спрашивает Игорь.
— Забыл, — отвечаю я.
Когда Иванна вернулась в комнату, Игорь достал из чемодана альбом, где была старательно отображена вся его спортивная биография, и подошел к ней. Иванна села на стул у стены и стала листать альбом. Глаза ее все еще метали молнии. Но я-то знаю Иванну, она долго не может сердиться. Длиннющий Игорь, перегибаясь пополам, объяснял ей. Иванна сначала слушала равнодушно, а потом заинтересовалась. Вениамин стоял у окна, крутил в руках пустую бобину. Изредка бросал любопытные взгляды в их сторону.
Видя, что в этот вечер ему не удастся вернуть расположение Иванны, Вениамин быстренько перекинулся на Люсю, которую Шуруп с удовольствием передал ему. Сначала Венька слушал ее, а потом включил на полную мощность магнитофон и пошел с ней отплясывать какой-то сверхмодный танец. Люся была покладистой девушкой, и Венька закрутил ее, закружил, то опускал на пол, то поднимал под потолок. Люся только взвизгивала.
В прихожей раздался звонок. Я пошел открывать. На пороге стоял Глеб Кащеев. В руках пакеты. Он, улыбаясь, смотрел на меня.
— Андрюшка! Сколько лет, сколько зим! Я тебя тут как-то разыскивал…
Как будто между нами ничего не было! Он готов был облобызать меня, и я невольно попятился.
— Да бери же, старик, свертки, а то уроню… — это мне. — Эй, новосёлы, я приветствую вас! Потрошитель, почему лифта нет? — повернулся он к Игорю.
Кащеев сразу заполнил просторную комнату собой и своим голосом. Он заставил девушек разложить на столе закуску, подмести пол. Ходил по комнате большой, лохматый и распоряжался.
— А ну, показывай свою хату, — гремел Глеб. — Кухня маленькая — это плохо… Если ты когда-нибудь женишься — в чем я сомневаюсь, — жена тебе не простит такую кухню… Ванная отдельно — везет же человеку! Чулан… Сюда ты будешь прятать чужих жен, когда мужья нагрянут…
Сказал и осекся, взглянув на меня. Впрочем, тут же перестроился… Я смотрел на него и не чувствовал злости. Мне как-то стало все равно. После той истории, когда я увидел Кащеева в комнате Марины, я много думал о них. И пришел к выводу, что мы с Глебом не были друзьями. Но я никогда бы так не поступил, как Глеб. Это я знаю твердо.
Марину с тех пор я не видел. И все мысли о ней гнал прочь. Марину я даже меньше обвинял, чем Глеба. Я сам когда-то внушал ей, что мы оба свободны от каких-либо обязательств друг перед другом. Мне было хорошо с ней, и я не задумывался серьезно о наших отношениях, которые казались мне прочными и незыблемыми. Я был уверен в Марине. Кстати, там, в Крякушине, я почти не думал о ней. И даже газету с очерком Кащеева прочитал что-то на третий или четвертый день. Там мои мысли были заняты Олей. И лишь когда нашел в лесу узенький пояс от ее платья, вспомнил о Марине. А если бы Оля не оттолкнула меня? Тогда вспомнил бы я о Марине?..
Глеб подошел ко мне, обнял за плечи. Я стряхнул его руку.
— Нам надо, старина, поговорить, — сказал он. — Здесь шум, гам. Пошли на кухню?
Я сел на единственную табуретку, он взгромоздился на подоконник. Глядя, как он покачивает толстой ногой, обутой в желтую туфлю, я вспомнил про маленькую красную тапочку Анны Аркадьевны, которую он старательно нащупывал. Там, в комнате Марины. Интересно, понравился Глеб старухе? Должен понравиться. Он весьма представительный, и немного пухлые руки его без мозолей…
— Мы с тобой, старина, друзья… — начал Глеб.
— Были, — перебил я.
— В конце концов мы, мужчины, будем ли из-за какой-то…
— Ты имеешь в виду Марину? — спросил я.
— Дай мне в морду и забудем… Что поделаешь, если уж так все вышло?
— Ничего не поделаешь, — сказал я.
— Я не понимаю, почему ты все это так близко принял к сердцу? Если бы она была твоя жена…
— Тебе этого не понять, — сказал я.
— Ведь ты не любишь ее?
— Дело ведь, в общем-то, не в Марине… Я тебе не верю, Глеб. Понимаешь, не верю ни на грош! Человек, который поступил, как ты, способен на все. Как говорят старые вояки, с таким человеком, как ты, нельзя ходить в разведку.
Глеб заерзал на подоконнике, снял очки и стал вертеть их в руках. Я видел, что он расстроился, но помочь ему не хотел. И вообще мне этот разговор не нравился.
— И все-таки в жизни бывает, когда…
— Прекратим этот разговор, — сказал я.
Помолчав, Глеб сказал:
— Марина просила передать, что хочет с тобой встретиться.
— А я не хочу, — сказал я. — Тоже можешь передать ей…
Сашка играл на гитаре и пел. Иванна и Люся примостились на одном стуле. Иванна смотрела на Сашку, и глаза ее влажно сияли. Игорь и Глеб пили пиво. Венька сидел рядом с Кащеевым и тоже держал в руке стакан. Шуруп пел какую-то печальную песню, и мне стало совсем грустно. Захотелось уйти и побродить одному по городу, но я остался.
За столом стали громко говорить. Сашка не любил, когда его не слушают. Он встал и вместе с девчонками ушел на кухню. Обиделся.
— Вот сейчас идет борьба с пьянством, — говорил Кащеев. — Кстати, Игорь, что это мы дуем пиво? Нет ли у тебя где-нибудь в заначке спиртишки?
— Не имею такой привычки казенный спирт брать.
— Ради такого случая, как сегодня, мог бы… Так вот, вызывает меня редактор и предлагает написать статью про пьяниц. Примерно на подвал… Сами понимаете, тема знакомая… Почему бы не написать? На всякий случай, иду к секретарю дяде Косте. Так, мол, и так, буду статью про пьяниц писать. Оставляй место для подвала на воскресенье… Он говорит — дескать, этот важный вопрос нужно обсудить не здесь, а в спокойной творческой обстановке…
— Это на тебя похоже, — заметил Игорь.
— Слушайте дальше… Какой-то тип облил дяде Косте брюки пивом. Я, конечно, не стерпел, чтобы всякие подонки выплескивали пиво на штаны моего ответственного секретаря, и выбросил этого гнусного типа в окно на клумбу. Тут, откуда ни возьмись, милиционер и всех нас пригласил в отделение… Что делать? Дядя Костя бледный как полотно. Шутка ли, ответственный секретарь попал в милицию. А там доказывай, что ты не верблюд…
— Так вам и надо, — сказал Игорь.
— И тут мне приходит в голову идея… — продолжал Глеб. — Разрешите, говорю дежурному, позвонить по важному делу? Он разрешил. Снимаю трубку и звоню редактору домой…
— Гениально! — сказал Венька.
— Трали-вали, объясняю ему, что, мол, собираю материал для статьи… И вот в одном злачном месте, где я нашел великолепных алкоголиков, меня вместе с ними прихватили в милицию… Редактор рассвирепел и тут же позвонил начальнику отделения, так и так, нашего сотрудника задержали во время исполнения служебных обязанностей… Газета готовится помочь вам, выступить против пьяниц, а вы… и так далее!
