куда сподручнее на сытый желудок.
Метнувшись в весеннюю часть замка, я быстро отыскала тамошний зал, заставленный бесконечными цветочными композициями, и через широкую веранду попала в сад.
Запахи там стояли непередаваемые. Пышные шапки сирени, белые капельки ландышей, крупные чаши магнолий… Все это благоухало так, что голова шла кругом. И я бы с радостью насладилась ароматами, если бы не куда более низменная потребность – голод.
Плюхнувшись на одеяло рядом с Крисом, я бесцеремонно взяла точно такой же сэндвич, как у него, и отхватила добрую треть за один укус. Пока я с набитым ртом, разговаривать со мной ему будет довольно затруднительно.
– Я так рад, что ты пришла, – улыбнулся он, наблюдая за усердной работой моих челюстей.
– М-м-м, – промычала я, и означать это должно было что-то вроде «пошел к черту».
– А у меня для тебя подарок, – он сунул руку во внутренний карман и протянул мне розовую бархатную коробочку.
Вот никогда не видела второго такого парня, который бы настолько любил этот цвет. Сегодня Крис даже рубашку розовую напялил. Благо, у него хватило ума хотя бы отчасти прикрыть ее синим пиджаком. Прям не человек, а сахарная вата на ножках!
Коробочку я, само собой, проигнорировала, сделав вид, что кроме сэндвича меня ничего не интересует. Собственно, так оно и было: реальность даже превзошла ожидания, потому что кроме бекона там была еще фантастическая остренькая салями.
– Пожалуйста, – не унимался Крис. – Хотя бы посмотри!..
Я проглотила очередной кусочек. Вообще говоря, я бы предпочла с ним уединиться, – с сэндвичем, само собой, а не с Крисом. Но весь мой горький опыт подсказывал: Весенний так просто не отстанет. А если он и дальше продолжит меня уламывать, то без изжоги не обойдется.
Вздохнув, я взяла коробочку, открыла, готовая тут же демонстративно захлопнуть и пихнуть обратно дарителю… И замерла. Там лежала серебряная подвеска. Изящная такая, тончайшей работы. В виде маленькой феи с двумя крылышками и крошечным розовым кристаллом в руках. Я смотрела на нее – и не могла отвести взгляд. Никогда не питала страсти к ювелирным украшениям, но эта феечка отчего-то покорила меня до глубины души.
– Это ты держишь мое сердце, – Крис достал подвеску, и кристалл блеснул на солнце. – Пусть она напоминает тебе обо мне. Даже если мы больше никогда не увидимся.
Приподняв мои волосы, Крис застегнул подвеску у меня на шее, я же пребывала в оцепенении и не знала, что ответить. Только машинально провела пальцами по цепочке и коснулась своей феи.
– Прости за утро, – Крис невинно клюнул меня в щеку. – Ты мне снилась… И я не смог удержаться, а потом… В общем, я не должен был приставать. Хорошо, что ты меня одернула. И обещаю: больше этого не повторится.
Я – одернула?! Я ведь только назвала его по имени! И это было не «Крис, перестань!», а «Крис, еще!»… Но разве в таком признаешься?! Я столько раз повторяла, что не собираюсь с ним спать, что теперь сказать, что я передумала… Тем более, я и не передумала вовсе… Так, поддалась минутному помутнению.
– Спасибо, – выдавила я, чувствуя, как горят щеки.
– Тебе очень идет, – Крис, похоже, решил примерить амплуа джентльмена, даже целоваться уже не лез и за коленку не лапал. Удивительно, как способна преобразить мужчина новость о том, что отцом ему в ближайшее время не стать!
Когда от припасов почти ничего не осталось, а я поняла, что в меня не влезет больше ни крошки, Крис предложил прогуляться по саду.
Его будто подменили: он с такой любовью и нежностью рассказывал мне о каждом растении! В школе я терпеть не могла биологию, и мне казалось, что скучнее науки не придумаешь, но Кристиана я слушала, затаив дыхание. И гадала, как он умудрился так мастерски скрывать столь обширные познания, кося под поверхностного мальчика-мажора с затянувшимся пубертатом.
Весенний раскрылся мне с другой стороны, и я поняла, что к своей должности, – если это можно так назвать, – он относится более, чем ответственно. Он не только помнил названия и сорта всех своих цветов, он еще и рассказывал мне о их происхождении. Просто кладезь знаний какой-то!
– Ты только посмотри! – он восхищенно склонился над небольшим кустиком пиона. – Малышка Сара Бернар…
– Ты зовешь цветы по именам? – удивилась я.
– Нет же, это название сорта, – Крис присел на корточки. – Его вывел известный французский селекционер Пьер Лемуан. И назвал в честь актрисы Сары Бернар. Она жила в девятнадцатом веке. Фантастическая женщина! Великий талант. Поклонники даже называли ее «Божественной Сарой». Сорт довольно старый, но я посадил его у себя только в прошлом году… И смотри-ка, уже готовится зацвести! – он ласково коснулся пухлого розового бутона.
– Постой-ка, – я недоверчиво посмотрела на этого чудо-садовника. – Ты что, сам его посадил? Разве это не магия? Не элементали?
– Нет, – Крис гордо поднялся. – Все, что здесь растет, я посадил собственными руками. Знаешь, работа в саду… Она успокаивает и вселяет надежду. Ты даешь растениям новую жизнь, ухаживаешь за ними… И они отвечают любовью на любовь, – он вдруг помрачнел. – В отличие от людей.
Я напряглась, ожидая, что Крис опять затянет старую шарманку, но вместо этого он подошел к другому кусту, и по его лицу скользнула тень.
– Что-то не так? – спросила я, но тут же увидела ответ собственными глазами: белые цветы вяли, а листья на верхушке куста начали сохнуть.
Крис задумчиво оторвал пожелтевший лист, повертел в руке, а потом разжал пальцы, и лист безжизненно опустился на землю.
– Началось… – шепнул Крис едва слышно.
– Что именно? – нахмурилась я. – Может, его полить? Или удобрения там какие…
– Есть вещи, от которых удобрения не спасают, Злата, – Крис развернулся и медленно побрел в другую сторону.
Я не узнавала его. Грустный Крис?! Нонсенс какой-то! Он вел себя так, будто поменялся местами с Рейданом: тот же отрешенный взгляд, те же упаднические интонации. Что за черт? Он же не мог так сильно расстроиться из-за меня? Я видела злого Криса, возбужденного, злорадного, веселого, азартного, хитрого… Но вот эта печальная его версия совершенно выбила из колеи.
– Ты можешь объяснить нормально? – догнала его у террасы, похоже, Крис решил вернуться в замок.
– Зачем тебе это? – он обернулся и бросил на меня пронзительный взгляд, от которого мне стало в конец неуютно. – Разве тебе не наплевать на этот мир? Ты ведь привыкла сжигать мосты, Злата. Все будет по-твоему: очень скоро ты вернешься домой. Какая разница, что ты оставишь здесь после себя?
– Я хочу знать, – подошла к Крису вплотную. – Пожалуйста.
Он горько усмехнулся.
– Природа
