У Росса был такой жалкий вид, что я поспешил успокоить его:
– Пуаро непременно нужно было уехать, но я знаю, что он вернется домой не позже пяти. Почему бы вам не позвонить или не зайти в это время?
– Спасибо. Знаете, я, пожалуй, так и поступлю. В пять часов?
– На всякий случай позвоните сначала, – сказал я.
– Хорошо. Я позвоню. Спасибо, Гастингс. Возможно... возможно, это очень важно.
Я кивнул и повернулся к миссис Уилдберн, которая продолжала одаривать гостей ласковыми словами и вялыми рукопожатиями.
Исполнив свой долг, я вышел из зала и почувствовал, как кто-то берет меня под руку.
– Не бегите так! – произнес веселый голос.
Это была Мэри Драйвер – хорошенькая и прекрасно одетая.
– Добрый день! – сказал я. – Где вы прятались?
– В том же зале, что и вы, за соседним столом.
– Я не заметил. Как дела в магазине?
– Отлично, благодарю вас.
– Суповые тарелки пользуются успехом?
– Суповые тарелки, как вы нетактично выразились, пользуются успехом. Когда они всем порядком надоедят, придется придумать что-нибудь другое. Например, пузырь, который будет крепиться ко лбу с помощью пера.
– Какой ужас! – сказал я.
– Вовсе нет. Мы должны помочь страусам. Они уже давно живут на пособие по безработице.
И она засмеялась.
– До свидания. Я решила немного отдохнуть от магазина и сейчас поеду за город.
– Правильно сделаете, – одобрил ее я. – В городе сегодня ужасно душно.
Я тоже прогулялся по парку и вернулся домой около четырех. Пуаро еще не было. Он появился без двадцати пять с сияющими глазами и довольной улыбкой.
– Судя по всему, Холмс, – сказал я, – вы нашли посольские ботинки.
– Они должны были сыграть не последнюю роль в контрабанде кокаина. Очень остроумная затея. Последний час я провел в дамской парикмахерской. Там была одна шатенка, которая наверняка покорила бы ваше сердце.
Пуаро почему-то уверен, что я неравнодушен к шатенкам, а я считаю ниже своего достоинства спорить.
Раздался телефонный звонок.
– Наверное, это Дональд Росс, – сказал я, подходя к телефону.
– Дональд Росс?
– Да, молодой человек, с которым мы познакомились в Чизвике. Вы ему зачем-то нужны.
Я снял трубку.
– Алло, говорит капитан Гастингс.
– О, это вы? – раздался голос Росса. – Мсье Пуаро уже пришел?
– Да, только что. Хотите поговорить с ним или приедете?
– У меня всего несколько слов. Наверное, я могу сказать их и по телефону.
Когда трубку взял Пуаро, я стоял так близко, что слышал приглушенный голос Росса.
– Мсье Пуаро? – Голос звучал взволнованно и нетерпеливо.
– Да.
– Простите, что беспокою вас, но мне кажется очень странной одна вещь. Она связана со смертью лорда Эджвера.
Рука Пуаро, сжимавшая трубку, напряглась.
– Продолжайте, пожалуйста.
– Вам это может показаться полнейшим вздором...
– Нет-нет, говорите.
– Мне это пришло в голову, когда сегодня за обедом речь зашла о Париже...
Я услышал очень слабый звонок.
– Одну секунду, – сказал Росс и, видимо, положил трубку рядом с аппаратом.
Мы молча ждали – Пуаро с трубкой в руке, я – стоя рядом с ним.
Прошло две минуты... три... четыре... пять.
Пуаро беспокойно пошевелился и взглянул на часы. Затем он опустил трубку на рычаг, снова поднял ее и вызвал телефонную станцию. Через несколько минут он повернулся ко мне.
– Трубка у Росса по-прежнему снята, но он не отвечает. Быстрее, Гастингс, найдите в телефонной книге его адрес. Мы немедленно едем к нему!
Глава 26
ПАРИЖ?
Через несколько минут мы уже сидели в такси. Пуаро был мрачен.
– Я боюсь, Гастингс, – признался он, – я боюсь.
– Но не считаете же вы... – Я остановился.
– Мы имеем дело с человеком, который уже дважды нанес смертельный удар. Он, не колеблясь, решится на третий. Он вертится, как крыса, спасая свою жизнь. Росс опасен, следовательно, от Росса нужно избавиться.
– Неужели то, что он собирается сказать, было так важно? – недоуменно спросил я. – По-моему, он так не считал.
– Значит, он ошибался. То, что он собирался сказать, было, я думаю, крайне важно.
– Но как и кому об этом могло стать известно?
– Вы сами сказали, что он говорил с вами там, в «Кларидже», в присутствии множества людей. Какое безумие! Почему, ну почему вы не привели его с собой? Надо было защитить его, проследить, чтобы никто не приближался к нему прежде, чем я его выслушаю!
– Но мне и в голову не пришло... откуда я знал... – заикаясь, произнес я.
– Простите, Гастингс. Вам не в чем себя винить. Я – даже я – не мог бы этого предвидеть. Убийца хитер, как тигр, и так же жесток. Ах! Мне кажется, мы никогда не приедем.
Но мы наконец приехали. Росс жил в Кенсингтоне, на втором этаже большого дома. Дверь в вестибюль была отворена, широкая лестница вела наверх.
– Как легко войти сюда незамеченным! – воскликнул Пуаро, поднимаясь в квартиру Росса.
На площадке второго этажа мы увидели узкую дверь, запиравшуюся автоматически. К ней кнопкой была приколота визитная карточка Росса.
Мы прислушались. Было совершенно тихо.
Я толкнул дверь, и, к моему удивлению, она открылась.
Мы вошли внутрь и оказались в узком холле. Прямо перед нами была гостиная, дверь в которую была отворена, слева еще одна комната.
Сначала мы направились в гостиную, представлявшую собой часть некогда большого зала. Она была неброско, но уютно обставлена. На маленьком столике в углу стоял телефон, рядом с ним лежала снятая трубка. В комнате никого не было.
Пуаро быстро, но внимательно осмотрелся и покачал головой.
– Это не здесь. Пойдемте, Гастингс.
Мы вернулись в холл и прошли в соседнюю комнату. Это была крохотная столовая. Спиной к двери сидел, вернее, лежал, уронив голову на стол, Росс.
Пуаро склонился над ним.
– Мертв. Заколот ударом в голову,– побледнев, как полотно, прошептал он.
* * *
События этого дня очень долго преследовали меня потом, как ночной кошмар. Я никак не мог избавиться от тяжелейшего чувства вины.
Когда вечером мы остались с Пуаро одни и я начал поносить себя за легкомыслие и беспечность, Пуаро остановил меня:
– Нет, друг мой, нет, не вините себя. Какие у вас могли возникнуть подозрения? Вы так доверчивы!
– А у вас они возникли бы?
– Я – другое дело. Я всю жизнь имею дело с убийцами и знаю, что каждый раз желание убить становится сильнее и сильнее, пока наконец самый тривиальный повод...
Он подавленно замолчал.
После того как мы обнаружили труп Росса, Пуаро совершенно ушел в себя. Со странным равнодушием наблюдал он за действиями вызванной нами полиции, за допросом жильцов дома. В глазах его стоял немой вопрос. Вот и сейчас, когда он заговорил, в глазах его появилось то же вопросительное выражение.
– У нас нет времени посыпать голову пеплом, Гастингс, – тихо сказал он, – нет времени размышлять, что произошло бы, если... Бедному Дональду Россу было что нам рассказать, а насколько это было серьезно, мы можем судить по тому, что его убили. Поскольку нам уже никогда не удастся его выслушать, то остается одно – догадаться. Мы должны догадаться, что его так удивило, и у нас есть ключ.
– Париж? – спросил я.
– Да, Париж.
Он встал и принялся ходить по комнате.
– Париж фигурировал в этом деле много раз, но, к сожалению, в обстоятельствах, друг с другом не связанных. «Париж» написано на золотой шкатулке. Париж, ноябрь прошлого года. Тогда там находилась Карлотта Адамс. Возможно, Росс тоже? Может быть, она была там с кем-то, кого Росс знал? Кого он видел с мисс Адамс и при каких обстоятельствах?
– Теперь мы никогда не узнаем, – сказал я.
– Ошибаетесь, узнаем! Должны узнать! Возможности человеческого мозга поистине безграничны, Гастингс! Что еще нам известно о Париже в связи с этим делом? Пожилая, маленького роста женщина в пенсне забрала шкатулку из магазина. Знал ли ее Росс? Герцог Мертонский находился в Париже в день убийства. Париж, Париж, Париж. Лорд Эджвер собирался в Париж – вот еще одна линия! Что, если его убили, потому что кто-то не хотел, чтобы он туда ехал?
Он сел и сосредоточенно нахмурился, весь во власти своих размышлений.
– Что же произошло за обедом? – пробормотал он. – Вероятнее всего, случайно услышанное им слово или фраза навела его на мысль о том, что он обладает какими-то важными сведениями, которым он до этого не придавал значения. Кто-нибудь упоминал в разговоре Францию, Париж? Я имею в виду – из сидевших рядом с вами, Гастингс?
– Упоминал, в связи с вышедшей там книгой. И я рассказал о gaffe Сильвии Уилкинсон.
– Возможно, в этом и кроется разгадка, – задумчиво произнес Пуаро. – Слово «Париж» в сочетании с чем-то еще. Но с чем? Куда он в это время смотрел? И о чем говорил?
– О шотландских предрассудках.
– А на кого смотрел?
– Точно сказать не могу, но, по-моему, на тот конец стола, где сидела миссис Уилдберн.
