– Не волнуйтесь, Пуаро, – примирительно сказал Джепп.
– При чем здесь волнение? Я глубоко удручен.
– Чем? Тем, что этот молодой человек понесет заслуженное наказание?
– Нет. Тем, что я внушил вам эту идею. Да-да, я, Эркюль Пуаро! Я привлек ваше внимание к Карлотте Адамс, я посоветовал выяснить, о чем она писала сестре. Я направлял каждый ваш шаг!
– Эти шаги я предпринял бы и сам, – брюзгливо отозвался Джепп. – Вы всего лишь немного меня опередили.
– Cela ce peut[54]. Но меня это не утешает. Если мои идеи нанесут вам – вашей репутации – вред, я себе этого никогда не прощу!
Джепп слушал его с веселым изумлением, и мне показалось, что он углядел в высказываниях Пуаро не слишком благородные мотивы. Он подозревал, что Пуаро завидует ему, столь удачно разрешившему сложную задачу!
– Не волнуйтесь, – повторил он. – Я не стану скрывать, что кое-чем обязан вам в этом деле.
И он подмигнул мне.
– Оставьте! Я за похвалами не гонюсь! – Пуаро даже языком прищелкнул от нетерпения. – Более того, хвалить здесь некого и не за что. У вас под ногами пропасть, и виноват в этом я, Эркюль Пуаро!
Он замолк с выражением глубокого горя на лице. Джепп не выдержал и расхохотался во все горло. Пуаро надулся.
– Простите, мсье Пуаро – Джепп вытер глаза. – Но у вас такой вид, будто наступил конец света. Давайте не углубляться. Я все беру на себя. Процесс будет шумным, тут вы правы. Но будьте уверены, я сделаю все, чтобы этого молодчика признали виновным. Не исключено, конечно, что умный адвокат спасет его светлость от виселицы, – присяжные у нас сердобольные. Но и в этом случае мне хуже не станет. Всем будет ясно, что мы поймали убийцу, а повесят его или нет – это уж другое дело. А если вдруг в суд явится младшая помощница горничной, зарыдает и скажет, что убила она, – что ж, я выпью таблетку и не буду жаловаться на вас. Вот так.
Пуаро смотрел на него с тихой грустью.
– Как вы уверены! Как вы всегда уверены! Вы никогда не сомневаетесь, никогда не спрашиваете себя: а прав ли я? Никогда не размышляете, не говорите себе: это слишком просто!
– И прекрасно себя чувствую! А вот вы, простите за резкость, каждый раз слетаете на этих вопросах с катушек. Почему дело не может быть простым? Что в этом плохого?
Пуаро вздохнул и безнадежно покачал головой.
– C'est fini![55] Я больше ничего не скажу.
– Вот и хорошо! – с облегчением произнес Джепп. – Вернемся к нашим баранам. Хотите, расскажу, чем я занимался?
– Разумеется!
– Я нанес визит достопочтенной Аделе, и она слово в слово повторила рассказ его светлости. Может быть, они работают в паре, но сомневаюсь. Скорее всего он ее обманул. К тому же она в него явно влюблена. Вся затряслась, когда узнала, что он арестован.
– Правда? А секретарша – мисс Кэррол?
– Вроде бы не особенно удивилась. Хотя кто ее знает...
– А жемчуг? – спросил я. – Выдумка это или правда?
– Чистая правда. Он отнес его в заклад на следующее утро. Но сути это не меняет. Я думаю, что он решился на убийство в театре. Он был в отчаянии, не знал, как поступить, и в тот момент, когда он увидел свою двоюродную сестру, у него в голове возник план. В принципе он был к нему готов – вот почему у него оказался ключ. Я не верю, что он его «вдруг» нашел и «машинально» положил в карман. Так вот, он говорит с кузиной и понимает, что ее тоже можно использовать, чтобы подтвердить потом свою невиновность. Он строит ей глазки, намекает на жемчуг, она ловится на эту удочку, и они уезжают из театра. Как только она заходит в дом, он следует за ней и прямиком направляется в библиотеку. Возможно, лорд Эджвер задремал в кресле. Как бы то ни было, он расправляется с ним в течение нескольких секунд и выходит в холл. Наверное, он хотел опередить свою кузину и выйти из дома раньше ее, чтобы она застала его на улице, у такси. Таксист тоже мог не заметить, что он заходит в дом, они ведь подъехали с противоположной стороны, и таксист сидел спиной к дому. Для него наш герой делал вид, что прогуливается туда-сюда в ожидании дамы.
На следующий день Марш, разумеется, закладывает жемчуг. Пусть думают, что он без гроша! Затем, когда о преступлении становится известно, он запугивает девушку, и они решают сообщить, что провели антракт вместе, в театре.
– Тогда почему они этого не сделали? – спросил Пуаро, глядя на него в упор.
Джепп пожал плечами.
– Он передумал. Или решил, что ей такое не под силу. Она ведь нервная.
– Да, – задумчиво произнес Пуаро, – нервная. А не кажется вам, – добавил он после недолгого раздумья, – что капитану Маршу значительно проще было бы съездить на Риджентгейт одному? Тихонько открыть дверь своим ключом, убить дядю и вернуться в театр. Зачем ему понадобился таксист под окном и нервная девушка, которая в любую минуту может спуститься по лестнице, а потом и выдать его?
Джепп ухмыльнулся.
– Это мы с вами так поступили бы. Но и вы и я немного поумнее, чем капитан Рональд Марш.
– Вы уверены? А мне показалось, что он умен.
– Но уж никак не умнее Эркюля Пуаро! Я, например, в этом уверен.
И Джепп рассмеялся, хотя Пуаро смотрел на него с неприязнью.
– Если он невиновен, то зачем он подбил Карлотту Адамс на этот фокус? – продолжал Джепп. – Этот фокус нужен был только для одного – чтобы защитить настоящего убийцу.
– Тут я с вами совершенно согласен.
– Ну, наконец-то.
– Может быть, он действительно говорил с ней, – задумчиво произнес Пуаро, – в то время как на самом деле... Нет, это глупо. Кстати, как вы объясняете ее смерть?
Джепп прокашлялся.
– Несчастный случай. Я все-таки считаю, что несчастный случай, хотя и очень уж своевременный. Доказательств, что Марш имеет к этому отношение, у меня нет. После театра алиби у него бесспорное. Он был с Дортхаймерами в ресторане до начала второго, а она легла спать значительно раньше. Нет, я думаю, что ему невероятно повезло, как это иногда случается с преступниками. Если бы она осталась жива, он придумал бы, что с ней делать. Прежде всего он бы ее запугал. Наверняка внушил бы, что ее арестуют за соучастие в убийстве, если она расскажет правду. А потом запросто заткнул бы ей рот новой кругленькой суммой.
– И вы считаете... – Пуаро, не мигая, смотрел перед собой, – и вы считаете, что мисс Адамс послала бы на смерть другую женщину, в то время как сама располагала бы доказательствами ее невиновности?
– Сильвию Уилкинсон не повесили бы. Все гости сэра Монтегю Корнера располагали теми же доказательствами.
– Но убийца этого не знал! Он рассчитывал, что Сильвию Уилкинсон повесят, а Карлотта Адамс будет молчать.
– До чего же вы любите поговорить, мсье Пуаро! Вы прямо-таки убеждены, что капитан Марш – невинный барашек. Неужели вы поверили в его историю о человеке, который проскочил в дом вслед за Аделой?
Пуаро пожал плечами.
– А вы знаете, кто, по его словам, это был?
– Наверное, я мог бы догадаться.
– Он говорит, что это был актер Брайан Мартин. Как вам это нравится? Человек, который даже не был знаком с лордом Эджвером!
– Тем более капитан Марш должен был удивиться, увидев его входящим в дом лорда Эджвера, да еще со своим ключом.
– Ха! – презрительно выдохнул Джепп. – К вашему сведению, Брайана Мартина не было в тот вечер в Лондоне. Он ужинал с одной юной дамой в Моулси. В Лондон они вернулись после полуночи.
– Меня это не удивляет, – спокойно отозвался Пуаро. – А юная дама тоже актриса?
– Нет. Она хозяйка шляпного магазина. И не кто иная, как подружка мисс Адамс – мисс Драйвер. Надеюсь, вы согласитесь, что ее показания не вызывают подозрений.
– Соглашусь.
– То-то же. И хватит сопротивляться, – снова засмеялся Джепп. – Насмех придуманная история – вот что это такое. Никто не входил в дом № 17 и в соседний дом тоже. А из этого следует, что его светлость лжет.
Пуаро грустно покачал головой.
Джепп, дружески улыбаясь, поднялся со своего стула.
– Ну хватит, хватит, мсье Пуаро, все ясно.
– Что такое «Д., Париж, ноябрь»?
Джепп пожал плечами.
– Какая-нибудь старая история. Неужели девушка не могла получить полгода назад подарок, который не связан с преступлением? Будьте благоразумны.
– Полгода назад, – пробормотал Пуаро, и неожиданно глаза его засверкали. – Dieu, que je suis bete![56]
– Что он говорит? – спросил у меня Джепп.
– Слушайте! – Пуаро тоже встал со своего места и даже легонько ткнул пальцем Джеппа в грудь. – Почему горничная мисс Адамс не узнала шкатулку? Почему ее не узнала мисс Драйвер?
– Что вы имеете в виду?
– Потому что шкатулка появилась у мисс Адамс совсем недавно! Возможно, кто-то хочет, чтобы мы считали, будто она получила ее в ноябре. Но она получила ее недавно, а не тогда! Ее купили только что! Джепп, друг мой, умоляю вас, проверьте это! Перед нами новая версия! Ее купили не здесь, а за границей. Может, в Париже. Если бы ее купили здесь, кто-то из ювелиров сообщил бы нам. Ее фотографии и описание помещались в газетах. Да-да, Париж. Скорее всего Париж. Умоляю вас, выясните это. Мне очень, очень нужно знать, кто такой Д.
