– У тебя была туахха, и ты провел в т'хами семь циклов, – с расстановкой повторил Уайра. – Думаешь, это кому-то интересно? Мне – нет.
С возрастом фаата становятся раздражительными, отметил Дайт, не выпустив эту мысль наружу. Его ментальная блокировка была безупречной.
– Транс т'хами глубок и отключает сознание, – промолвил он. – Но все же я получил информацию. Некий сигнал. Вероятно, на подсознательном уровне.
Человек Земли в аналогичной ситуации сказал бы, что видел сон. Но фаата Третьей Фазы, тхо и полностью разумные, не нуждались в сне. Их физиологический цикл был иным: долгое бодрствование сменялось более кратким периодом туахха, временем повышенной эмоциональной активности, связанной с избытком половых гормонов. В древности туахха стимулировала размножение тем же способом, что у землян, кни'лина и других гуманоидных рас, но в нынешнюю эпоху это считалось нелепым и диким. Уже не меньше тысячи лет фаата практиковали искусственное осеменение, воспроизводство потомства шло через касту кса, а все остальные женщины были стерильны. Однако периодический выброс гормонов, заложенный слишком глубоко, в генетике расы и аппарате наследственности, им исключить не удалось, и древний инстинкт гасили полным забвением в т'хами. В этом состоянии беспамятства жизненные процессы замедлялись гораздо сильнее, чем во сне, почти исчезала потребность в воздухе и пище, а вместе с этим и сексуальная напряженность. И, разумеется, никто и никогда не видел в т'хами сновидений. Собственно, даже такого понятия не имелось.
Уайра растянул отвисшие губы. Это означало не улыбку, а гримасу недоверия; мимика фаата была другой, чем у землян.
– Транс т'хами действительно глубок, – согласился он. – Если ты получил какую-то информацию, она останется там, где была, за барьером сознания. Разумом ее не осмыслить.
– Ты забываешь, что я Держатель и что мой дар сильнее, чем у Нойаха или любого из живущих в Новых Мирах. Сильнее, чем у тебя, Столп Порядка, хотя ты самый опытный и мудрый среди нас. – Дайт согнул руки в жесте покорности. – Выйдя из т'хами, я вступил в контакт с квазиразумными, и это помогло мне вспомнить и осознать. Если связь прочна, барьеры падают… Ты понимаешь, о чем я говорю.
Он передал ощущение ментального полета в пустоте и ясности, такой же холодной, безграничной, как межзвездное пространство, лежавшее за теплым крохотным мирком Роона. Глаза Уайры сверкнули. Столп Порядка знал это чувство – как все фаата, способные к ментальному обмену. Тысячная часть их расы, интеллект цивилизации, ибо сотни миллионов тхо были всего лишь камнями ее пьедестала.
– Значит, ты получил сообщение, Держатель… Откуда пришли сигналы? С Эзата или через Провал?
– Через Провал? Не думаю. Даже Эзат слишком далек и недоступен для ментальной связи, пока там нет пяти-шести больших квазиразумных.
– Может быть, на Эзате построили Корабль, который сейчас приближается к нам, – возразил Уайра. – Или Корабль идёт прыжками со стороны Провала, и потому… – Он задумчиво сжал губы. – Нет, это маловероятно. Прошло не очень много времени с тех пор, как мы пересекли Провал. Рано посылать второй Корабль. В Старых Мирах подождут известий от нас, подождут Корабли, которые мы строим… Значит, все-таки Эзат?
– Сомневаюсь, Столп Порядка. Эзат слишком беден, и, хотя там снаряжают один Корабль, а не три, как в нашей системе, мы закончим раньше. В этом я уверен,
– Тогда откуда же пришли к тебе сигналы? И почему ты воспринял их в т'хами? Ты пробовал связаться еще раз?
– Да, но без успеха. Мы мало знаем о подсознательной ментальной связи, однако мне кажется… – Дайт был в нерешительности, – мне кажется, что это Корабль Йаты. Точнее, один из малых боевых модулей, который, очевидно, послан им к Роону или Т'хару с периферии системы. Я думаю, Йата возвращается.
Кожа под глазами Уайры обвисла, и Дайт не впервые поразился, насколько он стар. Может быть, старше Айве и всех, кто видел начало Третьей Фазы.
– Йата возвращается? – промолвил Столп Порядка. – Почему? Это не просто рано, это невозможно! Найти и заселить новую планету, вырастить новое поколение тхо, построить новый Корабль… Это требует времени!
Они обсуждали не суть уловленных Дайтом сигналов, а их вероятный источник, что было важнее. Ментальная волна рассеивалась на больших расстояниях, сигналы воспринимались смутно, их смысл искажался до неузнаваемости, и, кроме тою, посылка могла оказаться мысленным спонтанным излучением, не осознанным отправителем, не содержащим ничего такого, что он хотел бы сообщить. Отправитель был, разумеется, фаата – ментальный импульс чужака Дайт распознать не смог бы. Мозги у обитателей Галактики были устроены по-разному, и Третьей Фазе еще не встречались существа, с которыми удалось бы наладить прямой телепатический контакт.
Уайра ждал. Молчание затягивалось. За пологом силового экрана бесшумно струился водопад, солнечный диск просвечивал оранжевым пятном сквозь водную завесу, и громоздились над горами облака. Теплые дожди орошали плоскогорья, воздух там был жарким и влажным, но в огромной подземной полости дышалось легко. Царившие здесь тишина и прохлада успокаивали Дайта.
– У Йаты могли быть трудности, – наконец произнес он. – Мы не знаем, что встретилось ему. Боевой флот дроми или хапторов, наемники лоона эо, караван сильмарри, орбитальные базы п'ата или шада… Но в одном я уверен: сигнал пришел от моего потомка. От сильного Держателя Связи, чьи импульсы преодолели большое расстояние и были восприняты родственным мозгом. – Он коснулся ладонью лба, сделал паузу и продолжил: – Мои потомки с Мейтани не вступали в контакт, это проверено. Остается Тийч. А Тийч ушел с Йатой и не может появиться здесь без Корабля. Значит, Йата возвращается.
Снова наступила тишина. Потом Уайра спросил:
– Ты уверен насчет Тийча?
– Он мой потомок, – упрямо повторил Дайт. – Кого еще я мог услышать? На огромном расстоянии, подсознательно, в трансе т'хами?.. Тийча, только Тийча! В этом я не ошибаюсь, Столп Порядка, спектр излучения мне знаком и распознается безошибочно. У Тийча проявились те же генетические особенности, что у меня. Сильный Держатель! А со временем станет еще сильнее.
– Что же ты слышал? Или видел?
Дайт закрыл глаза и сосредоточился, восстанавливая ментальную картину.
– Модуль… малый боевой модуль, – тихо произнес он, посылая видение тесного замкнутого пространства. Полумрак, заключенный в стенах кабины, контактная пленка, растянутая от пола до потолка, и ощущение окружающей пустоты, темной, холодной и безбрежной… Он не мог сказать, куда направляется летательный аппарат, но это представлялось очевидным – к Роону или Т'хару. Эти модули создавались для боя, внутрисистемных перелетов и патрулирования, радиус их действия и ресурсы были ограничены. Значит, Роон или Т'хар… скорее, Роон, если вспомнить, что здесь обитала ведущая Связка, Связка Уайры.
– Малый модуль, – эхом отозвался Уайра. – Что-то еще?
– В нем были двое.
– Разумеется, двое! Не сам же Тийч им управляет! – В голосе Столпа Порядка опять скользнуло раздражение, сразу сменившись озабоченностью. – Корабль возвращается, и Йата отправил модуль, словно желая о чем-то сообщить… Если он встретился с дроми или хапторами… особенно с дроми… и если они идут за нашим Кораблем… – Теперь в ментальных импульсах Уайры была не озабоченность, а настоящая тревога. – Я посоветуюсь с Фойном и Йассом, а ты отправь предупреждение на Т'хар. Мы вышлем несколько модулей с координирующим мозгом, этим займутся Йан и два других Стратега… Ты можешь определить направление, Держатель?
– Сектор между орбитами Роона и Т'хара, ориентированный на Мейтани, – сказал Дайт. – С Мейтани тоже надо отправить разведчиков. Там большой квазиразумный и два моих потомка. Возможно, они найдут Корабль и тех, кто его преследует.
Мысль о неведомой опасности внезапно пронзила его. До сих пор жизнь на Рооне была такой приятной и спокойной… Впрочем, повод для тревоги казался слишком неопределенным – чтобы там ни говорил Уайра, а Йата мог вернуться по тысяче причин. Например, потому, что выбранное направление полета бесперспективно, а биоресурсы экипажа исчерпаны – случалось, что самки-кса вдруг прекращали плодоношение или приносили ублюдков-мутантов. В этом случае генофонд и банк спермы нуждались в обновлении.
– Верная мысль насчет Мейтани, – согласился Уайра. – Свяжись со своими потомками, пусть возьмут под контроль периферийное пространство. Но их главная задача – сохранить Корабли… Скажи им об этом, Дайт!
– Я не забуду, Столп Порядка.
– Иди. Да не увидим мы мрака Затмения!
Сделав знак почтения, Дайт направился к гравитационной шахте и спустился на нижний ярус. Тут, в лабиринте центра Связки, в сплетении коридоров, лестниц и пандусов, тесных камер и просторных залов, царило оживление; пожалуй, не было на планете другого места, где трудились бы пять сотен полностью разумных и восемь-десять тысяч тхо. Большей частью тут занимались эмбриональной хирургией, селекцией самок и повышением их плодовитости, адаптацией воинов и работников к условиям Роона, а также проблемой ментальной генетики. Последнее было важнейшим моментом для всей цивилизации фаата, и тем более для Новых Миров, малого ее осколка, заброшенного в другую галактическую ветвь. Кса осеменялись только спермой полностью разумных, но дар к мысленному контакту наследовался в одном-двух случаях на десять тысяч и показывал тенденцию к снижению. Попытки вывести расу телепатов, столь многочисленную, продуктивную и жизнестойкую, чтобы избавиться от тхо, были пока безрезультатны, и прогресс Третьей Фазы по-прежнему определялся миллионом особей, способных общаться напрямую с квазиразумными симбионтами. При этом одни специалисты полагали, что активизация ментальных генов является всего лишь вопросом времени, другие – что надо добиться передачи нужных признаков как по мужской, так и по женской линии, но были еще третьи, считавшие, что дело движется к новому Затмению. Их не любили. Никто не любит мрачных пророчеств, что, однако, не мешает им сбываться.
