Еще раз заверив редактора в том, что материал получится совершенно забойный и ради этого стоит похлопотать и даже заплатить типографии штраф за задержку номера, Денис положил трубку. Перед ним действительно стояла сложная проблема. Как подать весь этот ворох разоблачений? Как, под каким углом объединить эти две тайны в нечто единое?
Можно было писать примерно так. Экономист-либерал Алексей Тарасов создал некий секретный фонд, чтобы ему было легче лавировать в пучине надвигающегося кризиса (помнится, Тарасов нечто подобное на днях вещал по ящику; не про фонд, конечно, а про кризис). Но он не знал, что реакционер Безбородов давно за ним следит и создал даже особую группировку, чтобы свалить реформатора Тарасова. И эта группировка схватила молодого клерка, причастного к созданию фонда, и теперь хочет устроить показательный процесс. Прогрессивный клерк сидит в узилище, а его начальник бегает в администрацию Президента, пытается его вызволить.
Да, так написать можно. Получить тарасовские комментарии по поводу причин и задач созданного им фонда будет легче легкого. Злобные выпады Безбородова против своего врага – еще легче. Но так писать не надо. Что, Тарасов его нанял, чтобы его затею защищать? Или они друзья неразлейвода? Смешно. Да и материал, написанный в таком аспекте, получится слишком правильным и вялым. Читателей это не слишком заинтересует. Нет, не годится.
Можно подать иначе. Про то, как патриот-государственник Игорь Юрьевич Безбородов, озабоченный происками врагов и агентов вражеского влияния, собрал таких же патриотов, соратников и они повели борьбу с супостатом-либералом Тарасовым. И натолкнулись на страшную аферу этого либерала, который сговорился с мошенником Николовым и создал на двоих секретный фонд, чтобы вернее и проще им было присвоить деньги пенсионеров и бюджетников, вызвать социальное недовольство (возможно, даже бунт) и в итоге ослабить Россию. Так получится логичней, и резонанс больше будет.
Но и так он писать не станет – все по той же причине. Он что, у Безбородова на жалованье состоит? Оказывать кому-то неоплаченную услугу – самая большая глупость, какую только можно представить. А Денис глупостей не совершает и «за так» ничего не делает. Нет, выставлять себя дураком Денис Дозоров не станет.
Имеется и третий вариант. Можно написать о том, как две группировки – одна во главе с Тарасовым, другая во главе с Безбородовым – рвут на части государство, интригуют, грызутся между собой. Ничем при этом не брезгуют: одни заключают тайный союз с мошенником Николовым, другие создают новое ГКЧП… А президент тем временем бездействует, а простые люди становятся жертвами мошенников… Вот это будет самый верный подход! Государственный, можно сказать, подход. Сюда, в эту схему, уложится и этот секретный фонд, созданный Тарасовым, и его соглашение с Николовым (ах как уложится!), и группировка Безбородова, и арест этого клерка… как его… ага, вот – Алмазова. Вот это будет правильная подача сенсации. Это будет настоящая бомба!
Денис Дозоров пододвинул к себе клавиатуру, достал из холодильника бутылочку энергетического коктейля (он предпочитал его чаю и кофе), создал новый документ. Подумав, набрал заголовок: «Смертельная схватка в Кремле». Еще подумал и написал подзаголовок: «В борьбе за власть и деньги враждующие группировки в правительстве не гнушаются ничем. Одни идут на сговор с мошенником Николовым, другие создают новое ГКЧП».
Это был не окончательный вариант. Это пока было как-то вяловато, не хлестко. Но для начала работы годилось. Денис не любил работать, пока у него не было заголовка, – материал тогда получался несколько аморфным. А он был профессионалом и любил свою работу. На самом деле любил.
Глава 17 Шерсть паршивой овцы
– Значит, говоришь, забегал наш либерал? – спросил генерал Шаповалов. – Засуетился?
– Скачет прямо как заяц, когда за ним лиса гонится, – подтвердил заместитель Генпрокурора Крутых. – То туда, то сюда… И к Петрову сбегал, и к Быстрову, а теперь и у Салтанова побывал.
– Что ж, чует наш экономист, что скоро и его черед настанет, – резюмировал Безбородов. – Спросят с него за все его художества.
Четверо единомышленников собрались за столом в кабинете Игоря Юрьевича на очередную встречу. Настроение у всех было приподнятое. Об аресте тарасовского помощника они знали и раньше. (Да и как не знать: ведь Игорь Юрьевич лично сообщил главе Следственного комитета Быстрову о создании под крылышком у Тарасова некоего секретного фонда и о роли в этом деле ближайшего тарасовского помощника.) А сегодня Виктор Петрович Крутых рассказал подробности визитов Тарасова к своему начальнику Петрову и к главе Следственного комитета Быстрову. А сам Игорь Юрьевич, как лицо наиболее осведомленное, сообщил о беседе вице-премьера с главой президентской администрации. И добавил соображения, которыми с ним поделился один из ближайших помощников Салтанова. По словам этого помощника, выходило, что глава администрации каким-то образом вмешиваться в дело Алмазова не будет. А что касается их собственной группы, то глава Администрации Президента уже на следующий день позвонил Самому и осведомился, знает ли глава государства о собраниях, происходящих у Безбородова. Что ответил Сам, неизвестно, но Салтанов после разговора выглядел совершенно удовлетворенным и больше никаких действий не предпринимал.
– А что мог ему ответить Президент? – заметил Игорь Юрьевич, заканчивая свой рассказ. – Ведь мы в самом начале сообщили главе государства о нашем намерении встречаться. И почему хотим, и зачем – все рассказали и получили «добро». Так что зря Алексей Константинович с доносом бегал – не приняли его донос.
– Может, еще куда теперь побежит? – спросил Семен Чубушный. – Может, к Самому попробует пробиться?
– А какой смысл? – отвечал на это Виктор Крутых. – Он же понимает, что Салтанов все ему доложит.
– Да, положение у нашего экономиста – не позавидуешь! – сказал генерал Шаповалов. – Так ты говоришь, – обратился он к заместителю Генпрокурора, – в Следственном комитете хотят завернуть этого помощника, вместе с Николовым и несколькими его подручными, в один большой процесс?
– Да, мне так говорили, – подтвердил Крутых. – Но точно утверждать это я не могу: прямого выхода на Быстрова у меня нет.
– Прямой выход у Игоря Юрьевича есть, – сказал отставной генерал КГБ, взглянув на хозяина кабинета.
– Имеется такой выход, – кивнул Безбородов. – Но я им по пустякам не пользуюсь. Только в самых важных случаях.
– Что ж, мы можем заключить, что определенную пользу в этом деле мы принесли, – подытожил генерал Шаповалов. – Теперь надо подумать, как эту пользу сделать максимальной. Как добиться устранения не только самого Тарасова, но и всей его команды. Выкорчевать всю эту заразу!
Это были именно те слова, которые собирался сказать Игорь Юрьевич. Это он, по праву хозяина и главы их собрания, должен был подвести итоги проделанной работы и поставить новые задачи. Отставной генерал в очередной раз его перебил и смазал все впечатление. Нет, терпеть такое дальше было нельзя.
– Петр Иванович слегка забежал вперед, – заметил Безбородов. – Так сказать, принял командование на себя, словно командир в бою контужен. Но я пока цел. И хочу сказать, что такую задачу – нанести удар по всей тарасовской команде – я уже перед собой поставил. Я наметил встретиться с твоим начальником, Виктор Петрович, чтобы поделиться своими соображениями о перспективах этого дела. А также я планирую выйти и на Президента, чтобы в ходе беседы обрисовать положение с этой историей и подчеркнуть антигосударственный характер действий вице-премьера.
– Очень хорошая мысль! – похвалил его Шаповалов. Отставной генерал, кажется, совершенно не заметил колкости, которую отпустил в его адрес хозяин кабинета, не заметил его попытки отстоять свое лидерство. – Именно глава государства должен поставить здесь точку!
– А еще, Игорь Юрьевич, вам еще раз надо выйти на главу Следственного комитета, – сказал Виктор Крутых.
– Это зачем же? – удивился Безбородов.
– Чтобы решить судьбу фонда, основанного этим тарасовским приспешником, – объяснил заместитель Генпрокурора. – Ведь на счету этого фонда сейчас лежит свыше миллиарда рублей. Надо определить, куда и на что пойдут эти деньги.
– Как куда? – удивился генерал Шаповалов. – Ясное дело – в бюджет.
Отставному генералу КГБ было все ясно. Он явно не понял мысль, содержавшуюся в словах Виктора Крутых. Это и понятно: человек старого склада. Зато остальные участники совещания сразу осознали важность темы, поднятой заместителем Генпрокурора.
– Бюджет как море, – заметил Семен Чубушный. – Так сказать, безбрежен. Миллиард для него – словно капля. Растворится – и не найдешь. А для каких-то конкретных нужд сумма очень даже приличная.
