Жрецы были сметены и буквально растоптаны давлением силы, исходящей от гостя. Они смутились, опустили глаза, как юные девы и безропотно стали ждать, что будет дальше. Ардни видя их не способность возражать, рассуждать и сопротивляться, продолжил:
— Хорошо. Я открою вам секрет, почему передумал и пришёл сюда. А пришёл я сюда не вас слушать, но вам сказать. И если вы хоть немного знаете меня, то знаете и то, что я никогда не говорю дважды. Поэтому слушайте меня внимательно. Я тот, кто имеет трёхмерные силы и силы эти огромны и для вас недостижимы. Я тот, кто разорит и разметает весь народ Страны Рек, сделав их своими слугами, и перед кем встанут на колени все народы арья. Я тот, кого устрашатся ваши боги, ибо я сам бог и по праву сильного буду главенствовать над ними. Я тот, кто породит новую жизнь для всех живущих и начнёт новый круг для всего мироздания. И я начинаю своё восхождение. Для достижения предназначения я убью не только своего папашу, но и всех, кто попытается мне помешать или воспротивится моей воле. В следующем круге жизни будут жить только те, кто пойдёт со мной. Я даю вам выбор. Вы хотите власти, но только я вам её дам, если, на то будет моё желание. Я новый бог и веду с собой новых властителей неба. Но не скрою. Мне нужны будут новые жрецы, которые будут властвовать над умами будущего народа, жрецы, которые будут меня воспевать и подчиняться мне беспрекословно, как верховному богу на земле.
С этими словами Ардни встал, а в костре вдруг что-то взорвалось и искры с треском рассыпались во все стороны огненным цветком. Жрецы вздрогнули и вытаращили глаза на стоявшего перед ним человека, назвавшего себя богом. Руки у них заметно дрожали, лица были бледными, и видно было, как по ним струился пот от напряжения. Шла самая настоящая ментальная атака.
Ардни так же спокойно и обыденно вышел из шатра и зашагал к тому месту в оцеплении, где и зашёл. Все стражники стояли, нервно перетаптываясь с ноги на ногу, схватившись за древко своих копий. Напротив, них безмолвно стояла плотная цепь, до зубов вооружённых молодых людей. Она состояла их всех ближников и почти всех лучников. Те, завидев атамана издалека, приняли угрожающий вид, натянув луки. Охранение задёргалось и опасливо опустило перед собой пики, как будто ими можно было защититься от стрел. Один из воинов, через участок которого Ардни выходил из шатрового городка, услышал сзади себя шаги, резко оглянулся, обернувшись, и попытался наставить на него свою пику, но не успел, так как Ардни её перехватил. На лице стражника застыла паника. Атаман остановился и спокойно сказал воину:
— Не дёргайся.
Тот замер. Ардни прошёл вплотную к охраннику и вышел за пределы оцепления, зашагав к обозному кругу на ходу выкрикнул:
— Всем общий сбор. Уходим домой.
Долгожданная весть о том, что потерянные бабняки нашлись, застала атамана на следующий день в ванной с пивасиком, в которой он отмокал после тренировочных скачек на колесницах. Состояние было расслаблено до дрёмы. Сознание было там же, только эмоциональное блаженство тягуче плавало в его сущности. Поэтому, когда как ошпаренный прибежал с докладом Шум Дождя и, не успев отдышаться от быстрого бега выпалил:
— Атаман! Мы их нашли. Всех в одном месте.
Ардни, среагировал неожиданно спокойно и по виду даже равнодушно. Он лишь лениво приоткрыл глаза. Посмотрел на радостно скалившегося Шумного, облокотившегося на бортик его «отмокалки», который продолжал дышать, как загнанная лошадь и тихо спросил:
— Где?
— За рекой Русой. Они в землях Пани, — Шум Дождя утёр взмокшее лицо рукавом, и ещё сделав несколько глубоких вдохов, сбивчиво и резко рубя фразы, принялся рассказывать.
— Там у них. На полночь[51], - он махнул рукой куда-то себе за спину, — есть Дырявые Горы. В этих горах полно пещер. Туда Пани свой бабняк спрятал, три сиротских и ещё к ним примкнули два соседних рода. Один так себе, а вот второй — Тана, большой и богатый. Все подходы закрыли земляными стенами и завалами. Вход и выход только один. Ну, прямо как у нас.
Он уже почти восстановил дыхание и, выпалив всё это, устало присел на насыпь ванны, повернувшись вполоборота к Ардни, ожидая, что скажет атаман. Атаман вновь закрыл глаза, как бы продолжая прерванную негу, но на самом деле мозг его лихорадочно заметался в вариантах уже планируемого налёта. Шум Дождя молча сидел, зная, что атаман не просто так нежится в ванной, а думает. Наконец, Ардни не открывая глаз и не выходя из расслабленного состояния, тихо скомандовал:
— Собирай ближников на круг.
Шумный сполз по насыпи и вскочив на ноги, тут же уточнил:
— Только ближников?
Ардни открыл глаза и, переведя тело в сидячее положение, подтвердил:
— Да, — и немного помедлив, добавил, — и тех, кто нашёл, тоже веди. Подробности пытать будем.
Но Шум Дождя почему-то так и не побежал исполнять повеление. Он стоял и как-то хитро улыбался, явно что-то ещё желая сказать. Ардни поднялся на ноги и заметив это, спросил:
— Ты ещё чем-то меня обрадовать хочешь?
— Нет, атаман, — замялся Шумный, — просто на Трикадруке с народом пообщались. Знаешь, как ары нас зовут?
— Как? — полюбопытствовал Ардни.
— Маруты.
— Почему Маруты? — неподдельно удивился атаман.
— А кто же его знает?
— Ну, Маруты, так Маруты. Я не возражаю, — улыбнулся Ардни.
Он уже несколько раз раздумывал над тем, как будут называться его новые боги, тех, которых он породит. Он понимал, что они ары и этого у них теперь никто не отнимет, но они станут выше, поэтому должны будут обладать особенным названием, которое бы их качественно выделяло из окружения. А тут народ их оказывается, уже назвал. Притом вполне благозвучно. «Ну, народу виднее», — думал атаман, — «нам на него опираться, а им на нас молиться и слагать легенды». Но тут его размышления перебил всё ещё не убежавший Шумный:
— А речников, знаешь, как прозвали?
Ардни ничего не сказал, а лишь вопросительно на него посмотрел, как бы спрашивая.
— Дасу, — со смехом выдавил пацан.
— Дасу? — переспросил атаман, — это те, кто способен лишь прислуживать?
— Ага, — бойко подтвердил он.
— Ладно, — прервал его радость Ардни, — о слухах и делах у аров поговорим позже. Сейчас у нас на «передке» речники, — он осёкся, и широко улыбнувшись и подмигнув Шуму Дождя поправился, — то есть Дасу.
Шумный захихикал, даже как-то по-женски, развернулся и побежал собирать круг.
Ближний круг проходил под непрестанный гул возбуждённых Марутов. С этим народным названием все согласились сразу и безоговорочно. Круг закончился ничем. Разговоров было много. Были и идеи, но все как одна разбивались о невозможность их воплощения с той долей вероятности, которая требовалось для дела. Притом думать о походе надо было, учитывая самые неблагоприятные условия. Система укреплений не позволяла захватить пещеры с наскока, как они делали всегда и в общем-то по-другому и не умели. Необходимо было найти выход, вернее вход. Дырявые Горы со всех сторон были неприступны. Почти. Проникнуть туда можно было с одного входа с реки и с противоположного со стороны дремучего, непролазного леса. Особую сложность представляли из себя пацанские ватаги речников, в первую очередь своей многочисленностью. На три мужицких артели охотников, приходилось аж шесть пацанских ватаг, благодаря которым незаметно подойти к пещерам, так же не представлялось возможным. Атаковать, как обычно на скорости колесницами было нельзя, это стало понятно всем и сразу. Подойти пешими и незамеченными для неожиданной атаки, тоже не получалось. Чьё-то предложение обложить и брать измором вообще вызвало смех. В конечном итоге все умозаключения сошлись в единую формулу: «око видит, зуб неймёт». После долгих дебатов ажиотаж по поводу найденных бабняков спал и постепенно утих. Было принято единственное решение — направить в район будущих действий ещё один отряд для разведки, но на этот раз с чёткими требованиями по поводу того, что надо разведать. Впервые во главе отряда, состоящего из людей Шумного, проныр, способных без масла пролезть в любую щель, были направлены трое опытных ближников во главе со Щедрым. Задача перед ними стояла одна: на месте осмотреться и найти способ, как можно накрыть и разграбить столь лакомую добычу с минимальными потерями людей и времени. До Дырявых Гор было пять с половиной дней перехода. Поэтому ждать отряд лазутчиков с вестями надо было почти три седмицы.
