– Сумасшедших, Руслан Олегович, не судят. Их отправляют на принудительное лечение. У нас в районе с этим все в порядке. Лечиться она будет долго, до полного и окончательного выздоровления, которое, я уверен, наступит не скоро. Если вообще наступит.
– Издеваешься, да? – догадался он.
– А нечего хамить, – злорадно сказал Романыч. – Посмотрим, как вы теперь погусарите, не прячась за широкой спиной следователя Мукаева, которому все сходило с рук. Как из табельного оружия будете по воронам палить, уважаемых людей в Нахаловке бить по лицу, в окна по ночам лазить к чужим женам
– Ба! Да ты завидуешь!
– Превратили Р-ск черт знает во что! А прокуратуру в балаган!
– Ладно, я посмотрю, как ты запоешь, когда тебе на голову свалится маньяк. Или у «уважаемого человека» из Нахаловки особо уважаемую тачку уведут. Прямо из-под уважаемого окна. И ты с ним будешь уважительно объясняться. Когда в балагане, как ты говоришь, показатели резко пойдут вниз.
– А вот этого вы не дождетесь. И вообще, допрос окончен, протокол подписан. Идите себе, продолжайте отдыхать. Вы же в отпуске. Я вас больше не задерживаю, Руслан Олегович. И дверью, пожалуйста, не хлопайте. Избавляйтесь от вредных привычек. Вам это пригодится, когда будете искать работу.
Дверью хлопать он не стал. Хотя настроение было испорчено. У них есть оружие и есть мотив. Леся ничего не может сделать, потому что ничего не помнит. Она не может сказать, что произошло в сауне и кто на самом деле застрелил Нахрапьева. Это должен выяснить он. Надо ехать в Москву. Опросить свидетелей. Тех самых сотрудников супермаркета, которые в тот день отдыхали в сауне.
А вдруг?
Вечер
– Я вижу, Алексей Петрович, что вы с энтузиазмом взялись за работу, – сказал Зайцев широкой спине Ладошкина, не отрывающего взгляда от монитора.
– А это занятно, – ответил тот экрану.
– Нашли что-нибудь интересное?
– Угу.
– Распечатайте, – кивнул он на принтер.
– Я пока только собираю информацию. Ее еще надо отсортировать и подготовить справку.
– Что ж. Не буду вам мешать.
Беседовать с Ладошкиным он не будет. Есть занятия и поважнее. Вчера вечером он получил образец для сравнительной генетической экспертизы: несколько волос Инны Александровны Мукаевой. Сегодня утром они были отправлены в лабораторию.
Недавно приехал врач, чтобы осмотреть Ольгу. Они сейчас в спальне на втором этаже. Настало время их побеспокоить. Закрыл дверь кабинета, в котором работал Ладошкин, и увидел, как по лестнице спускается врач. Спросил:
– Ну, что с ней?
– Нервное и физическое истощение. Нужно нормальное питание, витамины. И никаких диет!
– А какой срок?
– Что вы имеете в виду?
– Я имею в виду ее беременность.
– О чем это вы? И в помине нет!
– Вот как?
– Я выписал ей лекарства. Рецепт на столе. Пройдет время, и все наладится. Месяц-другой.
– Сколько я вам должен за визит? – Петр полез в карман за деньгами.
Когда за врачом закрылась дверь, поднялся наверх к Ольге. Она лежала на кровати лицом к стене.
– Я могу с вами поговорить? – спросил Зайцев, плотно прикрыв дверь.
– Я устала…
– Понимаю. Но разговор серьезный.
– Оставьте меня в покое!
– Ведь вы не Ольга.
– Откуда вы знаете? – Она резко села на кровати.
– Догадываюсь. У вас изменились привычки. И вы не беременны.
– Откуда вам известно, что Ольга беременна?
– Она неоднократно говорила об этом своему сожителю. Я имею в виду Ладошкина.
– Она от него беременна?
– Нет. От другого человека. И мне теперь понятно, почему вы знаете его имя-отчество и как он выглядит. После того как я съездил в Р-ск, – она вздрогнула, – я многое понял. Давайте поговорим откровенно. Я вижу, с вашей памятью не все так безнадежно. Та женщина, что была с вами в сауне, чувствует себя гораздо хуже. Оно и понятно. Она находилась там дольше. А вы выбежали практически сразу.
– Почему вы думаете, что я вас обманываю? – Голые, без ресниц глаза смотрели на него настороженно.
– Если вы боитесь, что не сможете дать то, что нам нужно, то вы правильно боитесь. Вы ведь ничего не помните о «Стиксе», потому что вообще о нем не знаете. Но есть человек, которому вы дороги.
– Вот как? И кто это?
– Не припоминаете?
– Если честно, нет.
– Да это и неважно. Главное, что он есть. И нам он тоже пока нужен. Потому что у него имеется ценная для нас информация. И по этой причине вы пока побудете здесь, в этом доме. Даже если вы и не Ольга. Леся, да?
– Ну, допустим.
– Я буду по-прежнему звать вас Ольгой. Этот разговор пока останется между нами. Ладошкину тоже ничего не говорите. Отзывайтесь на имя «Ольга» и ведите себя, как прежде. Не припомните, кстати, как это случилось?
– Что случилось?
– Там, в сауне. Она на вас напала?
– Кажется. – Женщина наморщила лоб. – Я этого не ожидала. На какое-то время я отключилась. Меня привел в чувство ожог. Дикая боль.
– А почему она на вас напала?
– Я не знаю.
– Я, похоже, знаю. Ситуация для нее была критическая. Она планировала исчезнуть, спрятаться. Потому что она приговорена.
– Кем? – вздрогнула женщина.
– У нее есть вещь, которая ей не принадлежит.
– Этот… «Стикс», да?
– Запомнили?
– Меня же без конца об этом спрашивают! – пожаловалась она. – Но я ничего не помню! Не понимаю, чего от меня хотят!
– Успокойтесь. Больше не будут спрашивать.
– А этот человек… Он меня заберет?
– Я думаю, да, – улыбнулся Зайцев.
– Но я же такая страшная! Мне нужна пластическая операция! Скажите, у него есть деньги?
– Вряд ли.
– Боже! Боже мой! – зарыдала она, уронив голову на колени. – Как же я буду теперь жить?! Как?!! Я этого не хотела!!!
– Да, вам не повезло, – спокойно сказал он. – Не повезло в том, что вы оказались на нее так похожи. Хотя уже не похожи. У вас шрам на щеке. Теперь вас ни с кем не спутаешь.
– Замолчите!
– Жизнь длинная, Леся. Кто знает, как все повернется? Ситуация сложная, но не безнадежная. Может статься, вы и добудете деньги, сделаете пластику, вновь станете красавицей.
Она перестала плакать, отняла руки от лица, сверкнули яркие, цвета морской волны глаза.
– Не сомневайтесь, я что-нибудь придумаю!
– Вот видите! Вы – боец. Это хорошо. Я вам даже симпатизирую, честное слово. Но симпатии симпатиями, а работа работой. Отдыхайте. Сегодня вас больше не побеспокоят.
Он вышел из спальни, аккуратно прикрыв за собой дверь. Момент истины. Это не та женщина. Не Ольга. Но надо это доказать. Если та придумала комбинацию в сауне, нужно это доказать. Собрать информацию. На слово ему никто не поверит. Придется идти в магазин. В супермаркет, где работала кассирша, чтобы доказать , что это не Ольга.
И еще один момент: убийство Нахрапьева. Кто-то же его застрелил. Ладошкин утверждает, что Ольга. Но если в спальне сейчас не она, то…
Нужен мотив. Это могли сделать три человека: кассирша из супермаркета, Ольга или… Ладошкин. Алексей Петрович тоже мог убить, потому что пистолет в домик для отдыха принес именно он. А вот кассирша об оружии не знала. Кто из них застрелил менеджера по персоналу и за что? И почему все пошло не по плану?
Ночь
Воровато оглянулся на дверь: закрыта ли? Что ж, Петр Иванович слово сдержал. Никто его не беспокоит во время работы. Крепкие здоровые парни, все, как один, спортсмены, а мозгов – с грецкий орех. И сам начальник ненамного умнее. Оставил ему даже не лазейку, а окно в мир! Доступ в Интернет! Или он думает, что у Леши Ладошкина память плохая? Среднестатистическая? А Алексей Ладошкин помнит более ста телефонных номеров и много другой ценной информации держит в голове. Ему красный диплом дали не за красивые глаза и не за папины деньги. Он его честно заработал. Мобильный телефон, который они отобрали, пусть оставят себе на память. И записную книжку тоже. Вся информация у Леши не в блокноте – в голове.
Еще раз оглянулся на дверь и забарабанил по клавиатуре:
«Уважаемый Павел Эмильевич!
Эти люди захватили меня в заложники. Держат в коттедже, мне принадлежащем, у дверей круглосуточная охрана. Заставляют на них работать. Хорошо, что у меня есть выход в Интернет! Позвонить не могу, телефон забрали. В доме полно жучков. Следят за каждым моим шагом. Они хотят получить от меня записи Ивана, о которых я понятия не имею! У меня их нет, я вам уже говорил.
Сделайте все возможное, чтобы вытащить меня отсюда. В полицию обратиться не могу по причинам, хорошо вам известным. Начальника их зовут Петром Ивановичем. Машин у них две, номера прилагаю.
Передайте привет Альбине Робертовне, надеюсь, она меня еще помнит.
Помогите мне!!! Взамен все, что угодно!!!
Алексей ».
Отправив по электронной почте послание, он почувствовал себя немного лучше. Нет, Эмильевич его не бросит. Леша Ладошкин ему еще пригодится. Почту просматривает секретарь, сортирует и наиболее важную информацию передает заму. А тот уже докладывает начальнику. Разберутся. Завтра Павел Эмильевич получит его сообщение.
Выключил компьютер. Пора спать. Его место в гостиной, на диване. Эта дрянь, из-за которой его, собственно, и мучают, залегла в спальне на втором этаже. Провела его. Но каким образом? До сих пор он не в состоянии этого понять. Ведь не было ничего! Каждый раз тщательно обыскивал ее сумочку, он отслеживал все контакты. И вдруг откуда-то выплыл «Стикс». Диск с записями Саранского существует. Сто процентов. Но где он? Где?
