Зрение прояснилось, и я тупо всмотрелся в бегущие столбцы цифр. Расчет шел. Расчет показывал, что… Я не поверил своим глазам! Если бы мы отправились к планетам Союза, наш путь, состоящий так же из трех прыжков, прошел бы по незаселенным, пустынным секторам космоса. Так уж сложилось бы, что, выныривая из подпространства, мы бы оказывались за тысячи миллиардов километров от обитаемых планет. И все бы ничего, но была одна загвоздка: территория никогда не бывает пустой, никому не принадлежащий. Так и космос поделен на части, а пустынным космосом владеют пираты. Уж они вряд ли дадут нам спокойно пройти. Лишь если нам несказанно повезет, такой встречи не состоится.
На самом деле мы еще ни разу не вступали в бой. Ситуации, когда конфликт заходил далеко были, но в самый последний момент мне удавалось все решить мирным путем. Мы не были детьми, чтобы слепо воевать. Ворон имел хорошее оснащение, на нем нашлось достаточно оружия и систем защиты, но никто не горел желанием применять все это в жизни. До сего момента нам везло.
Полети мы из точки старта кротчайшими траекториями, и нам вряд ли удалось бы избежать встречи с пиратами. Но теперь все изменилось и при этом удивительным образом.
Начав этот злополучный прыжок в сторону Земли, мы непонятным образом выправили курс так, что до планет Союза нам осталось уж немногим дальше, чем до Земли — два прыжка. Эти прыжки выводили нас у населенных и дружественных планет, в безопасной близости от дружественно настроенных чужих.
— Ворон, вербальное обращение, — не смотря на бьющуюся головную боль, я окинул пилотов и навигатора торжественным взглядом. — Отмена курса до Земли. Вектор один действителен. Вектор два и три — курс на планетарную систему Союза, сектор ноль.
— Есть, капитан, — отозвался корабль.
— Мы не летим на Землю? — деловито спросил Денис.
— Нет, не летим, — расслабляясь, отозвался я. — У Земли не будет никаких шансов, если мы не обеспечим ей защиту.
— Разрешите идти, капитан? — поднимаясь с кресла, спросил Агатон. — Полет стабилен, мы больше не нужны…
— Да, все свободны, идите, отдыхайте.
Оба пилота, не задерживаясь, вышли из рубки, а вот Денис остался сидеть в кресле.
— Ты что-то бледен, — сказал он. Сизов, так же, как Змей и Родеррик, знал о том, каких жертв мне стоило общение с кораблем. — Опять говорил с Вороном?
— Незачем было обнадеживать людей, — кивнул я и поморщился: это простое легкое движение вызвало новый прилив.
— Ты бы шел поспать, — предложил навигатор. — Я подежурю.
— Мне не уснуть, Денис, с такой болью. А Змей мне ничем не поможет. Лучше подежурю я, посмотрю на подпространственный коридор. Разум успокаивается от его красок.
— Змей считает, что это вредно, — напомнил Денис.
Ворон тоже так считает, — подумал я, но сказал совершенно другое:
— Знаю, Стас говорит, что это сродни наркотикам. Потому я приказываю Ворону отсеять тридцать процентов цветов. Считается, что это снижает вред.
— Смотри, — хмыкнул Денис, — тебе виднее, но не навреди себе. Теперь ты особенно нужен. Когда встало все с ног на голову.
— Хочешь мне что-то сказать?
— Да, — кивнул навигатор. — Только не в обиду. Ты был и будешь капитаном Ворона, свое право ты не раз доказывал, но сегодня здорово сплоховал. Можно было всех собрать, но не надо было предоставлять им выбор. Ведь мы всего лишь члены команды, а управляешь нами ты. Вместо этого ты позволил членам экипажа посеять в твоей душе сомнения. Если ты не можешь принять решение, если ты не находишь в себе силы…
— Побейся головой об стену и найди их, — закончил я.
— Совершенно верно, — вдруг согласился Денис. — Как ты нашел их когда-то, чтобы отказаться сотрудничать с торианцами. Знаешь, я ведь не ожидал, да. До того случая я все же больше думал, ты простой парень. С тех пор я очень уважаю тебя, Антон, но сегодня ты ошибся.
Я хмыкнул.
— Хочешь немного поболтаю? Собственный опыт, между прочим.
— Байки послушать, это я всегда за.
— Не стоит сарказма, — Денис поерзал в кресле, устраиваясь поудобнее. — Это история о моей бытности подводником…
— Давно хотел спросить, что случилось там, на Земле? Почему сорвался Стас, и как вышло, что вы сдружились?
— Сколько вопросов, сколько вопросов, а я еще не начал рассказ! Ладно, не люблю я то время… Был у меня нервный срыв, знаешь ли.
— Тяжело погружаться?
— Э, нет, — он помотал головой. — Тяжело работать бок о бок с человеком, к которому твоя девчонка ушла! В общем, прошло это, но я бузил, и оказался списан по профнепригодности. Слишком много залетов, знаешь ли. Напился потом, я ж не сухопутная крыса, переживал. Подрался, как водится, даже повода не помню. Башку мне благополучно тогда и пробили, в больничку залетел, а попал к твоему родственнику, он тогда в хирургии по обмену премудростями был.
Денис замолчал.
— Коротенько ты управился. Что у вас там стряслось, почему Стас семью бросил? — не отставал я.
— Вот ты ж настырный, Змей бы тебе ничего рассказывать не стал, — навигатор сощурился.
— Но ты же расскажешь правду своему капитану? — с полуулыбкой уточнил я.
— Ну, только если мне прикажут, — Денис кашлянул в кулак. — В Ираке террористы захватили больничку городскую и Стаса вместе с нашей миссией и МЧС перебросили туда стоять на подхвате. Я тогда не пришей кобыле хвост ошивался, меня бы туда и не пустили вовсе. Пришлось поуламывать лечащего врача, повезло, что он проболтался за рюмкой с огурцом. В общем, прилетели мы, там жара, пыль — не продохнуть. Ну, давай 76-й Ил разгружать, медикаменты, аппаратура медицинская. Вроде как заранее уже на жертвы рассчитываем.
На место прибыли, лагерь временный разбили недалеко, тенты натянули. Я при твоем дяде вроде как помощником был.
Денис вздохнул.
— Эти уроды то и дело постреливали из окон, то подранят кого, то на смерть. Кровь на песке сразу кажется черной… а мозги все равно розовые.
В общем, боевики спокойно не сидели, никого близко не подпускали. Выдвинули требования, чтобы преступников, каких-то их братьев освободили. А больница та роддомом оказалась, два детских отделения. На момент захвата в ней почти двести человек было, включая персонал.
В общем, не понравились боевикам палатки и шмальнули они с крыши из гранатомета, все белые тентики сгорели мигом. Мы со Стасом как раз покурить вышли, отделались легко, так, по земле покувыркались. Иракцы прытко штурмовать взялись, в горячке боя нескольких боевиков положили, своих семеро потеряли и откатились, потому что террористы детей убивать начали.
В общем, пытать стали женщин беременных, а мы и не знали, раны свои зализывали. Потом второй штурм был на следующий день, тут уж спецназ половину больницы разнес к чертям собачьим, не получилось у них на мирных договориться. Шестьдесят один погибший.
Нас сразу за штурмовиками пустили. По мокрым от крови лестницам. Черт дернул Стаса в подвал заглянуть, впрочем, туда врача звали. Вот это его и сломало, лучше тебе не знать, Антон, что эти звери с женщинами там делали. Стас одну бедняжку пытался спасти, два дня за ее жизнь боролся, да не потянул.
Вот такая жизнь.
Я молчал. О чем-то подобном я догадывался, и всегда хотел узнать правду. Но вот узнал и подумал, что такие подробности мне вовсе ни к чему. Часто так бывает: хочешь чего-то, добиваешься, а потом оказывается, что зря как-то ты этого хотел. Что не нужно оно.
— Ладно, — наконец прервал я затянувшееся молчание. — Рассказывай про морячка.
— Вот такая жизнь, — повторил Денис, вздыхая. — Ладно, тот случай был, когда я числился старпомом капитана на атомоходе. Милое местечко, да не для нас, для индийцев испытывали? Катюша — так мы ее ласково назвали за глаза. К-152, атомная силовая установка, более семьдесят три человека экипажа. Думаю, мы были не оригинальны с выбором имени, правда, Антон?
Я промолчал.
— Обкатывая это корытце, погружались на предельные глубины, участвовали в учениях. Это такие маленькие и очень серьезные войнушки, за которые ты получаешь свои дурацкие баллы и проходишь под грифом жив-нежив. Подлодка уничтожена вероятным противником. Вероятный противник уничтожен атомоходом 745. Говорят, потом в реальных боевых условиях легче. Черт его знает, может и вправду легче, но нам, слава богу, не довелось по-настоящему воевать.
Но знаешь что? Подводные лодки, на самом деле, самое хрупкое и уязвимое сооружение, которое когда-либо создал своими руками человек. Сдается мне, крылья Икара были надежнее. Уж сколько самолетов падает, там есть хоть какой-то шанс выжить, но под воду людям соваться все же не стоило! Вот уж где-где, а на подводной лодке одно неверное движение, одно сомнение и все — смерть. Не такая уж медленная, но очень жестокая. Утонуть — не самое приятное дело.
