армейским спецам. До этого военные инженеры или, скажем, медики хоть и числились по военному ведомству, однако чины имели гражданские, что, во-первых, вносило изрядную путаницу, а во-вторых, было просто не справедливо.
Чтобы немного сгладить армейцам замену красивой и яркой старой формы на новую невзрачную, было одновременно введена сразу целая пачка различных наградных, отличительных и классных знаков. За время службы, за участие в боевых действиях. За меткую стрельбу, за участие в штыковой атаке, за прохождение специализированных военных курсов и многие другие. Всего различных знаков и нашивок было учреждено — с учетом деления их по классам и степеням — почти три десятка. Теоретически знающий человек теперь вполне мог рассказать о военном послужном списке стоящего перед ним солдата или офицера только по одному взгляду на форму. Полностью заменить такие значки старую «красивую» форму конечно не могли, но новый способ «понтоваться» в войсках прижился моментально, став еще одним кирпичиков в деле построения новой более боеспособной армии.
Очевидно, что все вышеперечисленное просто невозможно было внедрить в жизнь одномоментно. Реформу планировалось растянуть на 4 года и закончить к 1835 году, на практике же она затянулась на еще больший срок. Там как раз у нас первые казнозарядные пушки подоспели, и пришлось срочно вкладываться в перевооружение артиллерии, что затянуло окончание всех преобразований аж до 1837 года.
* * *
Техническая получилась такая глава, заклепочная. Мне такое не сильно нравится, но уж очень важный вопрос тут поднимается. В любом случае жду ваши комменты по поводу такой военной концепции, ее актуальности и реализовываемости на описываемый момент.
Глава 10
Еще одним заметным — пусть и не на столько, как старт военной реформы — событием конца зимы стал пуск в серию нового магистрального паровоза, который должен был прийти на смену выпускавшемуся целых десять лет подряд с незначительными улучшениями — что для этих времен, когда техника прогрессировала буквально семимильными шагами, выглядело изрядным достижением — М-1821.
За десять лет на конвейере — полноценным конвейером это назвать было нельзя, но практику разбивки техпроцесса на отдельные простые операции на моих производствах внедряли повсеместно — этот тип паровоза был выпущен серией в четыре сотни штук, что позволило не только покрыть все свои потребности, но и немного заработать на их экспорте
Выкупленные когда-то у Демидова Черепановы оказались воистину прекрасной находкой. Они чувствовали технику на уровне интуиции, а после того как младший из них по моему настоянию прослушал курс лекций соответствующего факультета Пермского университета, к этому добавилась еще и крепкая научная основа.
Так или иначе новый локомотив «подрос» в плане мощности почти в два раза до 220 л/с а колесная формула мутировала в достаточно экзотическую 0−4–2. Проблема недостаточно тяжелых рельсов пока никуда не ушла — переход на двухпудовый рельс ударил бы по километражу, который мы могли укладывать ежегодно — и таким большим количеством осей мы решали вопрос излишнего давления на полотно.
Одновременно с постановкой М1831 на конвейер в Нижнем, в Орле началось сооружение еще одного паровозостроительного предприятия. Длина Российских железных дорог ежегодно увеличивалась и уже существующего производства нам стало не хватать. Нужно было расширяться.
Тот разговор, который, как мне кажется, многое изменил в мироощущении наследника, случился совершенно случайно. У меня как раз в разгаре была очередная реформа, которая буквально выжимала из императора всероссийского все соки, и я был изрядно на взводе. Раздражение копилось-копилось и выплеснулось наружу самым неожиданным и даже, я бы сказал, курьезным способом. Казалось бы где император, и где куча мусора… Но давайте все же по порядку.
Мы ехали с наследником с Обводного канала, где располагался мой механический завод, домой в Михайловский. Любящий всякую машинерию Саша — до сих пор одну из его комнат во дворце занимала большая игрушечная железная дорога, с которой наследник не смотря на свои тринадцать лет продолжал регулярно возиться — почти всегда с удовольствием катался туда со мной, и этот день не стал исключением.
— Тормози, — заметив на улице большую чуть ли не до второго этажа кучу мусора, я стукнул кулаком в переднюю стенку кареты, после чего транспортное средство тут же замедлилось и, плавно качнувшись на рессорах, остановилось.
— Что такое? — Недоуменно закрутил головой сын, который до того сидел погрузившись в свои мысли.
— Вот эта куча мусора тут была неделю назад и две недели назад, сейчас мы поищем того, кто за это все отвечает и спросим с него. Что вообще происходит, и почему в моем городе такой беспорядок, — я открыл дверь кареты и спрыгнул на брусчатку.
— Да… — Сзади послышалось обескураженный возглас наследника.
Признаюсь, просто накопилось. Сорвался, захотелось на кого-то покричать, вылить накопившиеся эмоции. Да, глупо, да не слишком достойно императора огромной страны… Но в конце концов… Homo sum, humani nihil a me alienum puto. Я человек, и ничто человеческое мне не чуждо.
— Найдите-ка мне квартального, быстро, — бросил я казачкам конвоя, которые высыпали из двух карет сопровождения. — Кто тут отвечает за порядок… Будем выяснять, отчего эту кучу мусора вторую неделю не вывозят.
Квартальный надзиратель — вообще-то полицейский чин, который имел достаточно обширные полномочия и в широком смысле присматривал за порядком на вверенной ему территории. То есть это был не дворник, который сам должен был убирать мусор, но человек, который отвечал, чтобы такого просто не было на его территории.
Квартальный — невысокий толстоватый мужичок лет на вид сорока с хвостиком — прибежал подгоняемый казаком минут через десять. Судя по красному лицу и вступившему на лбу поту — хотя в Питере было совсем не жарко в эти дни — даже короткая пробежка далась полицейскому достаточно тяжело.
— Ваше императорское величество, квартальный Родионов по вашему приказанию прибыл, — казалось, полицейский сейчас бухнется прямо на брусчатку, изрекая сакраментальное «не вели казнить» в чисто гайдаевском стиле.
— Почему не убрано уже третью неделею? — Я мотнул подбородком в сторону злосчастной мусорной кучи. При ближайшем рассмотрении было видно, что основу ее составляли битые кирпичи, куски штукатурки и прочий строительный мусор, который за прошедшие дни стал обрастать уже и прочей гадостью. Как это обычно бывает, люди, видя беспорядок, и сами начинают тут же потихоньку вносить свой вклад. Вокруг уже начали копошиться крысы и вороны, растаскивая объедки в разные стороны да и запах… Хорошо еще температура по весенней поре была не слишком высокой, иначе воняло бы это
