— Пигментация? Меланин? — Дмитрий тряхнул непривычной еще кудрявой шевелюрой. — Я что-то никак не пойму, вы колдуны или ученые?
— И того, и другого понемногу, — пожала плечиком Кристина. — Но вообще-то мы Охотники на мертвяков, если ты еще не заметил.
— Да уж заметил-заметил…
Дмитрий задумался.
— Слушай, а ты сама могла бы поменять нам внешность? — поинтересовался он.
— Теоретически — могла бы, ну а практически… — Кристина усмехнулась. — Знаешь, неохота ходить уродиной.
— Но ты же вылечила мне ногу!
— Нога — не рожа. Я всего лишь заживила рану. А тут… — девушка провела рукой по лицу. — Тут нужен настоящий мастер, истинный скульптор человеческих тел. Не только опытный целитель, но и хороший пластический хирург, прекрасно знающий анатомию и уже набивший руку на обычных операциях со скальпелем. Тогда и заговоры пойдут впрок. Иначе получится полная лажа.
— А Алексей Феодосьевич? Он ведь хороший хирург, правда? — дрогнувшим голосом спросил Дмитрий. Лажу на рожу ему не хотелось.
— Не из самых лучших, вообще-то. — Кристина понизила голос и покосилась на дверь. Видимо, не хотела обидеть отсутствующего хозяина кабинета. — Средненький. В Москве есть специалисты и покруче, но и Алексей Феодосьевич тоже вполне себе на уровне. Знаешь, сколько лет он уже в этом бизнесе?
— Сколько? — Рекомендация, данная врачу уже после проведенной операции, Дмитрию что-то не очень понравилась.
— Много. Во всяком случае, для наших нужд его опыта и мастерства пока хватает.
«Пока»? Дмитрий с тревогой посмотрел в зеркало. Нет, кожа вроде не сползает лоскутами, волосы не выпадают и лицо не пухнет. Но все равно после откровений Кристины стало как-то неуютно.
— А почему бы вам не поискать более квалифицированного специалиста? Ну… для надежности.
— Это не так просто, — ответила Кристина. — Во-первых, далеко не каждый человек согласится сотрудничать с Охотниками на мертвяков. Для этого самому нужно быть Охотником. Во-вторых, не всякий хирург способен так же хорошо освоить целительные заговоры и научиться изготавливать снадобья, как он обращается со скальпелем. Ну, и в-третьих… — девушка вздохнула. — Слишком велик риск нарваться на уже занятого профессионала.
— В каком смысле — занятого? — не понял Дмитрий.
— Особой клиентурой. Среди лучших пластических хирургов могут оказаться такие, кто сотрудничает с Орденами. Мертвяки часто прибегают к услугам подобных специалистов.
— А им-то это зачем? — удивился Дмитрий.
По губам Кристины скользнула злая усмешка.
— Мертвые «тела» тоже нужно время от времени подправлять. А опытный хирург-пластик может работать с любыми пациентами.
— Процессы разложения, да? — попробовал угадать Дмитрий.
Значит, они все-таки проявляются у живых мертвецов.
— Нет, — мотнула головой Кристина. — Смерть над мертвяками не властна. Но и жизнь тоже. В этом все дело. Сами по себе «тела» не изменяются. Они навсегда застывают в том возрасте, в котором были инициированы своим Мертвым Братством. Теоретически момент инициации — это вечный момент.
— Хм… — Дмитрий озадачился. — А разве плохо быть вечно молодым?
— Это прекрасно. Но опасно. Как отреагируют люди, когда заметят, что человек, живущий среди них, не подвержен старению? Что подумает нация, если одно поколение за другим будет видеть свежие лица своих лидеров или их окружения? Как такое можно объяснить? Как скрыть после этого существование Мертвых Братств?
«М-да, пожалуй, это проблематично», — вынужден был признать Дмитрий.
— Конечно, при помощи «маски»-морока можно превратить пышущего здоровьем молодца в дряхлеющего старца, — продолжала Кристина. — Но это — не то. Это лишь временная мера. Ни один Орден не сможет долго поддерживать такую иллюзию, даже если его адепты станут появляться на публике редко и на короткое время. Здесь нужны более радикальные средства.
— И ты хочешь сказать…
— Да-да-да, именно это я и хочу сказать, — закивала Кристина. — Чтобы не вызывать подозрений у окружающих, члены Мертвых Братств вынуждены искусственно накладывать на себя следы возрастных изменений. Они не способны стареть, но они научились правдоподобно изображать старение. То же самое и со смертью. Они не умирают, если их не убивать, но они симулируют смерть.
— Симуляция старения и смерти — это звучит как-то…
— Понимаю. Странно звучит. Но это действенный защитный прием, который позволяет сохранять тайну Мертвых Братств. За «смертью» следует визит к пластическому хирургу, обслуживающему Орден, и новое «возрождение». В новом облике. Но, как правило, в том же возрасте, в котором произошла инициация. Потом опять начинается искусственное «старение».
Дмитрий в замешательстве потер лоб:
— В мозгах такое не укладывается! Обычно к пластической хирургии прибегают, чтобы продлить молодость.
— Обычно — да. Но у мертвяков — другие проблемы.
«Как и у Охотников за мертвяками», — подумал Дмитрий. Они с Кристиной тоже ведь пришли в эту клинику не для того, чтобы сохранить молодость или избавиться от внешних дефектов.
Чтобы спасти жизнь — вот зачем.
* * *
Дверь кабинета открылась. Вошел Алексей Феодосьевич, сияющий, как неоновая вывеска в ночи.
— Все сделано в лучшем виде, — с порога объявил он, — и даже быстрее, чем я предполагал!
Доктор протянул два паспорта, упакованных в новенькие кожаные обложки. Кристина на свой взглянула лишь мельком, перелистнула пару страниц и спрятала документ в карман куртки. Дмитрий разглядывал свою паспортину с большим интересом — долго и придирчиво.
Новое лицо на фотографии. Новая фамилия: теперь он какой-то Кочубеев. Новое отчество: Васильевич вместо привычного — Ильич. Новые серия и номер паспорта. Новые дата и место выдачи. Новая прописка, то бишь адрес постоянной регистрации…
Ого! Московский, кстати, адресок-то. Дмитрий улыбнулся. Вот, оказывается, как просто можно в наше время получить заветный штампик и стать полноправным «ма-а-асквичом». «Хоть проблем с патрулями теперь не будет», — подумал он. И тут же одернул себя. Вообще-то, проблемы могут быть, и еще какие. Если стражи порядка выяснят, кем он является на самом деле. И если в форме этих самых стражей окажутся мертвяки…
Он снова скользнул взглядом по развороту с фотографией.
Да, изменилось все. Только имя осталось прежним. Его, как и раньше, звали Дмитрием. Но, с другой стороны, мало ли Дмитриев в российской столице?
— Имена вам не меняли, — объяснил Алексей Феодосьевич, обращаясь только к Дмитрию. — Так будет проще.
