— Только не говори, что вы могли быть знакомы.
— Нет, но я слышал о существах со сходным механизмом восстановления. Только на людей они совершенно не похожи. Это мелкие медузы, которым достаточно их естественной среды, чтобы справиться с любыми повреждениями. Почти любыми… — поправил себя побратим и продолжил: — Они на время покрываются твёрдой оболочкой, а когда процесс завершается, снова становятся медузами.
— Тия — не медуза, — уверенно возразил я.
— Нет, конечно. Но не всем же быть потомками обезьян и рептилий, — рассмеялся Дэрен в ответ.
Я не совсем понял, что он имел в виду, только спорить не решился. Ведь помимо драконов в мире существовали русалки и дриады. Нам с Шаталкой и вовсе встретилось существо, имевшее признаки присущие насекомым. Так почему бы и не быть таким, как Тия? В конце концов, это никак не влияет на моё отношение к ней.
***
На первые знаки внимания я наткнулся, отправляясь на выполнение одного из срочных контрактов. Сезон приготовлений к зиме подходил к концу, а в близлежащих лесах было небезопасно.
Особенно на болотах, куда с весны никто не решался заглядывать, из-за кикимор и обманников. Поговаривали ещё, что ими заправлял жуткий мстительный дух, но свидетелей, способных внятно о нём рассказать не было. Градоправитель и вовсе заверял, что местные многое выдумали и просто не захотели мараться. Мягко говоря, странное заявление, учитывая, что от летних и осенних сборов напрямую зависит то, насколько сытной будет зима.
Букетик сухих васильков торчал над ручкой двери, перевязанный тоненькой красной ленточкой. Я аккуратно, чтобы не рассыпались, взял цветы двумя пальцами и поднёс к глазам. На первый взгляд, ничего необычного в таком подарке не было — должно быть Роснен решил преподнести его «госпоже магичке». Только чутьё охотника встрепенулось, рождая чувство неясной пока угрозы.
«Дэрен останется с ней», — напомнил я себе, удержавшись от порыва вернуться и предупредить. О чём только?
Всё будет в порядке. Какое-то время…
Я медленно разжал пальцы, с лёгким недоумением глядя на то, как порыв ветра уносит цветочный прах.
19. Васильки
Леса близ Виссы славились обширными грибными и ягодными угодьями. Потому и собирателей обычно было гораздо больше чем охотников. Особенно на исходе лета и по осени. Только в этом году находилось не так много смельчаков с лукошками. И бродя по опавшей листве, я натыкался на огромные перезревшие шляпы, сочащиеся душистым янтарным маслом и жёсткие одеревеневшие остовы ножек, едва тронутых насекомыми.
На какую-то долю мгновения мне почудилось, что я оказался не где-нибудь, а в самом сердце некролеса и сейчас на меня выпрыгнет одна из полумёртвых тварей. Но пугающий морок сдуло первым же порывом ветра и где-то среди облетевших деревьев послышались людские голоса.
— Сюда, скорее беги сюда! — манил звонкий девичий голосок.
— Я тут! — вторил ей, голос другой плутовки. — Обернись же!
Обе подружки задорно хохотали, вторил смех ловившего их парня и слышался треск веток под их ногами. Ни дать ни взять, развлекается бесстрашная местная молодёжь, наплевав на запреты старших.
Остановившись на мгновение, я прислушался к голосам и решил взять правее. Не то чтобы уж очень не хотелось пересекаться с живыми людьми — насчёт последнего как раз уверенности не было. И пришёл я не за тем, чтобы участвовать в чужих забавах.
— У нас гость, у нас гость! Смотри-ка, он хочет уйти… — с нотками восторга и обиды прозвучал чей-то голос совсем близко.
Я прибавил шаг, уклоняясь от цепких ветвей, норовивших ухватить меня за волосы и одежду. Лес впереди на первый взгляд ничем не отличался от того, который оставался за спиной. Только какое-то странное марево дрожало в воздухе и не покидало плохое предчувствие.
— Пусть бежит, коли хочет, — произнёс другой невидимка, и в голосе этом слышалось обещание и мрачное предвкушение.
Показался долгожданный просвет между деревьев. И побежать бы туда со всех ног, слушая шелест мыслей. Своих ли, навязанных — не так важно. Важно оставаться начеку…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я снова остановился как вкопанный, оглушённый биением собственного сердца и, более не слыша за ним шепотков. Только ощущая неумолимое приближение твари, её холодные неживые ладони почти коснувшиеся моей спины.
Резкий разворот взметнул листья под ногами. И удар стилета пришёлся по мертвенной коже горла. Хлынула чёрная кровь и та, что прикидывалась девицей, раскрыла в немом удивлении рот с синюшными губами. Товарка нечисти издала яростный вопль, бросаясь в лобовую атаку. Не желая встречаться с этими почерневшими мертвячьими когтями, я оттолкнулся от дерева и пнул тварь в грудь, отправляя на ближайший сук. Послышался стон, и нежить задёргалась, пытаясь вырваться.
Несколько кратких мгновений хватило, чтобы опознать в противнице мавку и лишить её псевдожизни. По-настоящему она умерла гораздо раньше, навсегда оставшись совсем юной девчонкой с ещё не оформившейся фигурой, едва прикрытой ветхим сарафаном. Мавка могла бы многое рассказать о том, что с ней случилось, но вряд ли стала бы. Не после того, что я совершил с её подружкой.
— Охотник-охотник, а ты смел, коли к нам забрёл, — разнёсся над болотом вкрадчивый голос, на сей раз принадлежавший молодому мужчине. — Только напрасно. Не уйти тебе…
— Живым не уйти, — рассмеялся чей-то бесплотный голосок в ветвях и затих в зарослях осоки.
— Это мы поглядим, — равнодушно хмыкнул я.
Мавки и прочие злобные духи, бывшие при жизни людьми, меня не страшили. Они не выносили серебряного или зачарованного оружия и в своём посмертии продолжали жить в плену иллюзий, видя в каждом встречном своего убийцу. И одной жертвой они не ограничивались, продолжая убивать, пока не обрывалось их проклятое существование. Наглядный пример того, как совершённое зло, порождает зло ещё большее. Оттого в истреблении низшей нечисти никогда не существовало компромиссов.
— Убийца, — прошелестел голос, и болото будто бы тяжко вздохнуло.
Быть может, убийца. Кто в этот момент как раз размышляет о травле мавок в естественной среде обитания, явно не может быть кем-то другим.
— Не сбежишь от нас.
— Разве я бегу? — не выдержал я, присаживаясь на ближайший пенёк и рассматривая сквозь морок окрестности. На знаменитые варерские топи и близко не походило. К тому же, последние дожди обошли эту местность стороной и среди многочисленных болотных окон виднелись довольно широкие утоптанные тропки.
И всё же, помня о прошлых странствиях по болотам, я выломал омертвевший ствол тоненькой ольхи.
— Что бы ты ни искал, найдёшь только смерть! — явственно прозвучала за спиной угроза.
— А как же клюква и морошка? Я вот туесок даже прихватил…
Об этом я позаботился заранее. Тия обрадуется, если принесу ягоду. А какой глинтвейн можно сварить.
Я мечтательно улыбнулся.
Болотный стон перерос в странный злобный рокот, прокатившийся по округе. Хозяин же сего места появляться не спешил. Хотя я чувствовал на себе чей-то пристальный взгляд и исходившую от незримого наблюдателя лютую ненависть.
Этим низшая нечисть себя и выдаёт. Она лишена изобретательности. Не задумываясь, подчиняется посмертной иллюзии или же идёт на поводу голода. Будто тянется своими чёрными, почти осязаемыми щупальцами жадного внимания. Чем сильнее испытываешь страх или пытаешься игнорировать их присутствие, тем назойливее они становятся. Главное, подгадать тот самый момент и не позволить ударить исподтишка.
Каким бы сильным ни был хозяин болот, он рано или поздно повторит ту же ошибку. Его злость уже давит, а значит, ждать осталось недолго. И каждый шаг вглубь леса приближают нас обоих к опасной черте. Ведь где-то там, в топях, среди мёртвых деревьев и болотных кочек нашёл последнее пристанище человек, чей мстительный дух следует за мной по пятам.
Тем временем, голоса принялись зазывать уже наперебой. То притворялись кем-то из местных, попавших в беду, то пытались выдать себя за моих друзей, благополучно оставшихся в Виссе.
