перенос изображения в неизменном виде и похоже на работу сложных клеток, обнаруженных Хьюбелом и Визелем в первичной зрительной коре (см. рис. 5.5), которые реагируют на линии с одинаковой ориентацией на всем участке поля зрения. Еще одной полезной функцией стала нормализация усиления, регулирующего уровень входных сигналов таким образом, чтобы каждый блок работал в пределах определенного диапазона (в коре это реализовано через подавление обратной связи). Сигмоидная функция выхода также была заменена блоками линейной ректификации (ReLUs), которые имеют нулевой выход до четкого порогового значения и линейно увеличиваются выше него. Элементы ниже порогового значения эффективно исключаются из сети, что ближе к тому, как работает пороговое значение у настоящего нейрона.
С тех пор как сверточные сети были усовершенствованы, они стали больше напоминать архитектуру зрительной коры, какой ее представляли в 1960-х годах. Однако все изменения имели математическое обоснования и эффективность повысили способами, которые способен понять инженер, в то время как в 1960-х годах мы могли только догадываться о функциях простых и сложных клеток или о том, для чего нужно распределенное представление на вершине иерархии. Это пример того, как много могут дать тесные взаимосвязи между биологией и глубоким обучением.
Столкновение глубокого обучения и визуальной иерархии
Патриция Черчленд, философ из Калифорнийского университета в Сан-Диего, специализируется на нейрофилософии[225]. Например, эпистемология изучает научное знание и, в конечном счете, зависит от того, как знание представляет мозг. Конечно, это не мешает философам думать о знании как, говоря словами Иммануила Канта, о «вещи в себе», независимо от мира. Однако даже животным для начала необходимо обоснованное знание, чтобы найти безопасное место и выжить. В 1992 году мы с Патрицией Черчленд написали книгу «Вычислительный мозг»[226] для разработки системы понятий в нейробиологии, основанной на больших совокупностях нейронов. Нас вдохновило поразительное сходство в схемах работы скрытых элементов обученной многослойной сети и групп нейронов, записанных поочередно. Эта книга выдержала переиздание и является хорошим учебником для тех, кто хочет больше узнать, как обрабатываются данные в мозге. Джеймс Дикарло из МТИ недавно сравнил отклик нейронов на разных уровнях иерархии зрительной коры обезьян, обученных распознавать изображения объектов, с откликов элементов в сети глубокого обучения, обученной распознавать те же изображения (см. рис. 9.2)[227]. Он пришел к выводу, что статистические свойства нейронов в каждом слое сети глубокого обучения вполне соответствуют свойствам нейронов в кортикальной иерархии.
Сходство между свойствами элементов в сети глубокого обучения и свойствами нейронов в зрительной коре, характеристиками сетей и характеристиками человеческого мозга – загадка, особенно учитывая то, что мозг вряд ли будет использовать для обучения метод обратного распространения ошибки. Обратное распространение ошибки требует, чтобы на сигналы об ошибке каждый нейрон в каждом слое откликался с гораздо большей точностью, чем в уже известных обратных связях. Тем не менее другие алгоритмы обучения более биологически правдоподобны – например, алгоритм машины Больцмана, использующий синаптическую пластичность Хебба, найденную в коре. Это ставит интересный вопрос: существует ли математическая теория глубокого обучения, применимая к большому классу алгоритмов обучения, в том числе к алгоритмам в коре мозга? Я уже упоминал о разделении поверхностей на категории на верхних уровнях иерархии в главе 7, где поверхности принятия решений более плоские, чем в нижних слоях. Геометрический анализ поверхности принятия решений может углубить математическое понимание как сетей глубокого обучения, так и мозга.
Одно из преимуществ сети глубокого обучения – мы можем фиксировать данные из каждого блока в сети и следить за потоком информации по мере ее перехода из слоя в слой. Подход к анализу искусственных сетей позже можно будет применять для анализа нейронов в головном мозге. Одна из потрясающих особенностей этой технологии в том, что за ней обычно стоит хорошее объяснение, подталкивающее во всем разобраться. Первые паровые машины инженеры создавали, опираясь лишь на интуицию: теория термодинамики, которая объяснила, как те работают, появилась позже, одновременно с повышением эффективности двигателей. Анализ сетей глубокого обучения физиками и математиками идет полным ходом.
Рабочая память и долговременное хранение данных
Нейробиология прошла долгий путь с 1960-х годов, и сегодня у нас гораздо больше знаний о мозге. В 1990 году Патриция Голдман-Ракич научила обезьяну запоминать место, которое освещалось на короткое время, и поглядывать на него после периода задержки[228]. Записывая сигналы из префронтальной коры мозга, Голдман-Ракич сообщила, что некоторые нейроны, первыми отвечающие на сигнал, сохраняли свою активность весь период задержки. В психологии это называется рабочей памятью, благодаря ей мы можем держать в уме от четырех до десяти элементов в процессе выполнения задачи, например когда набираем номер телефона.
Традиционная сеть прямого распространения передает входные сигналы вверх по сети по одному слою за раз. Включение рабочей памяти позволит данным, поступившим позже, взаимодействовать со следом, оставшимся после данных, введенных в сеть ранее. Например, при переводе предложения с французского языка на английский первое введенное французское слово влияет на порядок английских слов. Самый простой способ реализовать рабочую память в сети – добавить рекуррентные соединения, которые типичны для коры головного мозга. Повторяющиеся связи внутри слоя и обратные связи с предыдущими слоями позволяют ненадолго группироваться входным данным, поступившим в разное время. Такие сети были изучены в 1980-х годах и широко используются для распознавания речи[229]. На практике это хорошо работает для краткосрочных взаимосвязей, но плохо – когда разрыв между входами велик, так как влияние входа ослабевает со временем.
В 1997 году Зепп Хохрайтер и Юрген Шмидхубер нашли способ преодолеть проблему распада, который они назвали сетью долгой краткосрочной памяти (Long short-term memory; LSTM)[230]. Основная идея в том, чтобы передать информацию в будущее без потерь, как в период задержки в префронтальной коре мозга обезьяны. В сети LSTM есть сложная схема для принятия решения, как именно объединять новую входящую информацию со старой. Как следствие, растянутые во времени взаимосвязи сохраняются выборочно. Эта версия рабочей памяти не использовалась в течение 20 лет, пока не была воскрешена и реализована в сетях глубокого обучения, где оказалась очень успешной во многих областях, зависящих от последовательности обучения входов и выходов, включая видеоролики, музыку, движения и речь.
Шмидхубер – один из руководителей Института исследований искусственного интеллекта Далле Молле в Манно, крошечном городке в районе Тичино на юге Швейцарии, недалеко от лучших туристических троп в Альпах[231]. Он как Родни Дейнджерфилд[232] в области нейронных сетей. Он изобретательный и единственный в своем роде, однако не считает, что его достаточно
