Гораздо проще было топить Кейтлин. Крутые ребята постоянно этим занимаются.
Я всегда ходила в библиотеку, чтобы постить от имени Билли Хокинса. Никогда не пользовалась собственным компьютером или мобильным. Мои планы на Билли шли дальше грязных историй.
Тем вечером я отправилась в магазин, где продавались мобильники, и расплатилась наличными за одноразовый телефон — неотслеживаемый, какими пользуются наркоторговцы.
Вернувшись домой, я подключила свой мобильник и флешку к компьютеру.
***
Я дождалась похорон.
Семья решила провести их в узком кругу. Я была разочарована, что меня не пригласили. Хотела посмотреть, как они воют над опускающимся в землю гробом. Особенно мне хотелось увидеть брата Кейтлин, теперь уже осознавшего смерть отца. Один вид страдающего малыша подарил бы мне восхитительные оргазмы.
— Хотелось бы мне, чтобы ты была рядом, — сказала Кейтлин по телефону.
Она все еще не вернулась в школу, и, похоже, никто не рассказал ей о грязи, которой ее поливали онлайн. Я дружила с ней в фейсбуке. Кейтлин и раньше редко там сидела, а теперь и вовсе перестала что-либо постить. Неудивительно, если учесть, что творилось.
— Я буду с тобой мысленно, — сказала я. — И в твоем сердце.
Это было слишком сладко, но она проглотила.
— Спасибо, Ким. Надеюсь, мы скоро увидимся.
Я почувствовала, что она что-то скрывает, поэтому надавила:
— Расследование продвинулось?
— Не знаю. Наверное, не очень.
— Ужасно тебе об этом говорить, но ходят слухи, что у Дерека с этим проблемы.
Кейтлин сглотнула так громко, что я услышала.
— Они спрашивали меня.
— О Дереке?
— Да, о той ночи.
По коже пробежали мурашки.
— Что ты им сказала?
— Я должна была что-то сказать. Не могла говорить, что этого не было, и солгать полицейским. Я сказала, что мы переспали. Боже мама была в комнате и все слышала.
Она заплакала.
— Ты не сказала им, что он тебя изнасиловал?
— Нет! Не смогла. Я не хочу, чтобы об этом узнали, особенно мама.
— Как вообще всплыло его имя?
— Они подумали... подумали, что Дерек и папа могли поссориться из-за этого.
— А они поссорились?
— Нет! То есть... я не знаю... но нет. Это невозможно.
Я не знала, открыли ли детективы кому-нибудь из ее родных, что это я рассказала им о Дереке. Кейтлин об этом не говорила, и я решила, что она не в курсе.
— И что теперь? — спросила я.
— Не знаю. Я просто хочу пережить... похороны.
Это слово причинило ей боль, и я ущипнула себя за сосок.
— Что ж, — сказала я, — просто помни, что я тебя люблю.
— Я тоже люблю тебя, Ким.
— Завтра тебе надо вернуться в школу. Так будет лучше.
После нашего разговора я пошла в библиотеку и загрузила фотографии Кейтлин на компьютер. Обрезала каждую, чтобы комнату не узнали. Некоторые я сделала, когда нашла ее голой на кровати, изнасилованной пьяным, потерявшим контроль Дереком. Но она была в отключке, и я смогла поменять положение тела и щелкнула ее в разных позах. Все выглядело так, словно она мастурбирует. Я фотографировала со вспышкой, и на многих снимках было заметно влажное пятно на простыне и сперма Дерека на ее теле.
Залогинившись как Билли Хокинс, я зашла в группу. Теперь там было больше постов против Кейтлин, чем за Дерека. Я убедилась, что рядом никого нет, запостила грязные фотки и написала: «Мы с приятелями спустили в этот спермосборник, и она наслаждалась каждой минутой». Я вышла из Сети, пока никто не заметил, чем я занимаюсь. У фейсбука было правило не постить порнографию, но для того, чтобы кто-то узнал об этих фотках, нужно было о них сообщить. Люди в «Спасти Дерека» вряд ли стали бы это делать. К тому времени, как кто-то напишет жалобу, фотки разлетятся по Сети и их увидит вся школа. Фейсбук забанит Билли Хокинса, а не меня. Я же могу создать сколько угодно таких Билли.
19
— Боже, — выдохнула я. — Я редко онлайн. Я их не видела.
— Проснись, Ким, — сказал Брайан. — Их видели все. Они провисели в группе весь день, прежде чем их удалили.
Я закрыла лицо ладонью:
— О господи.
Мы сидели за ланчем, но почти не ели, слишком возбужденные скандалом.
Эми покрутила в пальцах банку диетического лимонада:
— Поэтому мы и не фотографируемся обнаженными. Никогда не знаешь, где это всплывет.
— Кто-нибудь знает этого Билли? — спросила Дакота.
— Ага, — ответил Брайан. — Несколько парней говорили, что он раньше учился здесь.
— Полный урод.
— Да уж, его рожа дерьмо в унитазе напугает.
— Думаешь, она реально с ним трахалась?
— Эй, ты же видела фотки, — сказала Эми. Она повернулась ко мне: — Ты ей сказала?
— Боже, нет. Как вообще сказать кому-нибудь, что вся школа видела ее голой?
— Не просто голой. Ее явно...
— Знаю, знаю.
Дакота снова на меня уставилась.
— Но она непременно узнает. Многие сохранили фотографии и показывали тем, у кого нет фейсбука.
— Господи!
— Эй, — сказала Эми. — Я говорила тебе: не связывайся с ней. Она больная. Хватит общаться с этой сучкой. Почему ты ее не бросаешь?
Я ей не ответила. Вместо этого посмотрела на Дерека. Он единственный ел. Не хотел разговаривать. Я обрезала фотки как можно лучше, чтобы никто не понял, что это моя спальня для гостей. В кадре оказались только простыни, но один Дерек видел ее такой той ночью. Он был пьян, но мог что-то помнить. Дерек почувствовал мой взгляд и посмотрел на меня, прежде чем вернуться к еде.
— Блин, — сказала Дакота. — Я бы точно не хотела быть сейчас на месте Кейтлин.
— Или вообще когда-нибудь, — заметила Эми.
— Стоит ей показаться в школе, и ее из-за этого затравят.
— Смешают с грязью. Так ей и надо.
Брайан повернулся ко мне:
— Кстати, когда она вернется?
— Завтра, — передала я им слова Кейтлин.
Закончив ланч, мы пробыли во дворе до конца перемены. Раздался звонок, и Дерек поплелся за мной, а остальные разошлись.
Он похлопал меня по плечу, когда мы остались одни:
— Эй.
Я развернулась и посмотрела в его измученное лицо.
— Что?
— Те фотографии... Дерьмо.
— Что с ними?
— Они из...
Я
