потом проглотить их. Я не хотела курить, но была в отчаянии. Если скуренные до фильтра сигареты затянут петлю на еще не сформированной шее зародыша, я начну, но только втайне, чтобы не повредить имиджу и не стать зависимой.
Еще я могла получить травму.
У женщин с высоким уровнем физического и эмоционального стресса чаще случались выкидыши. На ум приходили верховая езда и пауэрлифтинг. Я могла заняться более интенсивной гимнастикой, глазом не моргнув. Решила, что нашла выход, когда подумала записаться на бокс, но отбросила идею из боязни попортить личико.
Никогда не думала, что буду мечтать о спазмах в животе и выкидыше, но я залетела. Меня отымели по полной.
Теперь в моей жизни появился еще один Блэкли, и его тоже надо было уничтожить.
***
Я занервничала, когда мне позвонили из полиции.
Грязные фотки Кейтлин получили все в районе. С Симоной случилась почти такая же истерика, как с ее дочерью в последний день в школе. Она позвонила мне в ярости, спрашивая о Дереке и его отношениях с Кейтлин. Я повторила ей то, что она уже знала, и извинилась, что мне больше нечем с ней поделиться. Женщина была в бешенстве — я представила ее с пеной у рта и оскаленной, как пес из «Куджо», — давила на меня, пытаясь раздобыть информацию, которую я могла скрывать.
— Ты должна сказать мне правду, Ким. Всю правду. Я знаю про вечеринку.
Я понимала, что Кейтлин призналась против воли. Теперь о вечеринке знали все. Это в любом случае дошло бы до Симоны.
— Простите. Это была просто вечеринка. Я хотела познакомить ее с чирлидершами. Даже не заметила, как они с Дереком ушли.
— Это не твоя вина. Ей следовало рассказать мне, что это была обычная, а не пижамная вечеринка. Если бы я знала, что там будут парни... Она ведь еще ребенок, не знает, как вести себя с такими, как Дерек. Почему, ради всего святого, она переспала с ним?
— Думаю, она просто уступила. Он старше, красавец, спортсмен. Знает, как очаровать девушек и получить то, что хочет.
— Но если он это получил, зачем ее мучить?
— Понятия не имею. Может, он хотел большего. Я знаю, Кейтлин жалеет о том, что произошло.
— А ты... — Она колебалась. — А ты не думаешь, что он ее заставил?
Я помедлила, давая ей услышать мой тяжелый вздох:
— Думаю.
На линии послышалось влажное шмыганье.
— Вот сукин...
— Кеитлин клянется, что он этого не делал, но я думаю, ей просто стыдно в этом признаться. Я просила ее рассказать вам. — Я сделала вид, что плачу, напоминая Симоне: я тоже всего лишь девочка. — Я пыталась, правда.
— Ты не виновата, милая. Я не сержусь на тебя.
— Хорошо.
— Думаешь, это все его рук дело?
— Не знаю. Эти снимки... они разлетелись по всей школе.
— Но это он их сделал и показал другим. Я знаю, что это он. Моя малышка совершила ошибку, когда переспала с ним, но других мужчин у нее не было, это точно. Значит, Дерек ее сфотографировал и разослал снимки всем нашим знакомым. Он сукин сын, и я с ним поквитаюсь. Запомни мои слова. Он покойник!
Я знала, что на почтах есть камеры наблюдения, но разве можно отследить, кто отправлял определенное письмо? Я в этом сомневалась. Была осторожна и не оставила улик. Надела перчатки, хотя стоял теплый день. Платила наличными. На почты заходила в разных куртках и в вязаной шапке — спрятала волосы, чтобы трудней было опознать, если копы будут просматривать записи. Я никогда не действовала наобум, учитывала даже малейший риск.
— Надеюсь, того, кто это сделал, поймают, — сказала я. — Неважно, Дерек это или нет.
Попрощавшись, я повесила трубку и вытащила из комода одноразовый неотслеживаемый телефон. Фотографии я в него уже загрузила и прикрепила к общему сообщению, которое отправила всем в ее записной книжке.
Хочу, чтобы каждый из вас кончил мне в рот.
Унесла телефон в гараж и раздавила его в тисках с отцовского верстака. В эту ночь забирали мусор, так что я вышла с ведром и огляделась. На улице было пусто. Я подошла к соседскому мусорному баку и бросила в него половину обломков. Другую половину скормила баку через дорогу. Вернувшись в комнату, я смеялась, пока не заболели бока. Как же хотелось, чтобы эта боль повредила мелкому засранцу в моем животе!
22
Я не удивилась, когда полицейские попросили нас с отцом снова прийти для дачи показаний. Когда это случилось, я должна была нервничать, но вместо этого на меня снизошел жуткий покой. Я чувствовала себя так, словно плыла по миру в непроницаемом пузыре, который не только защищал меня, но и отводил подозрения. Представив его, я поняла, что он полон чужой крови, теплой и пахнущей мокрыми монетками. Не сомневалась, что копы интересуются не мной, а Дереком Шехтером, и оказалась права.
Я им рассказала.
Дерек всегда груб с девушками. Однажды он попытался принудить меня к сексу на парковке «Эпплби», но я смогла от него отбиться, и он в меня не вошел. Дерек никогда не приставал к девчонкам младше себя, так что я не следила за ним с Кейтлин, как должно. Я признаю, что мы все немного выпили. Когда я заметила, что они ушли, было слишком поздно. Дерек спустился вниз, пошатываясь, застегивая штаны. В руке у него был телефон. Тогда я ничего не заподозрила, теперь думаю, что он им фотографировал. Дерек сказал, что они с Кейтлин переспали, она немного ломалась, но ей понравилось и у девочки вроде нее «нет» — значит «да». Я нашла Кейтлин без сознания, обнаженной в гостевой спальне. Она действительно отключилась. Я не могла ее разбудить. Тогда мне показалось, что она слишком много выпила, так что я просто укутала ее одеялом и закрыла дверь.
На следующий день Кейтлин была ужасно расстроенной. Говорила, что чувствовала себя словно одурманенной — не могла пошевелить пальцем, когда Дерек на нее набросился. Я пыталась убедить ее, что нужно сказать родителям и сообщить о насилии, но она была очень напугана. Взяла с меня клятву, что мы сами с этим разберемся. Мне не хотелось давать обещаний, но я понимала, насколько она расстроена. Кейтлин не хотела, чтобы хоть кто-нибудь узнал о том, что случилось.
Конечно, Дерек растрепал всей школе. Не говорил, что изнасиловал ее, просто что переспать с
