Он разбудил жену и сказал, что у него с головы украли корону.
- Да ты разве в короне лёг спать? - удивилась королева. - В сейфе смотрел?
Отпер король сейф. А корона себе на месте лежит!
Королева уснула, а король никак. Мысль не даёт: а ведь из сейфа корону умыкнуть могут. Нет, не стану я её больше с головы снимать. И спать в ней буду.
И перестал король снимать корону. Челядь поначалу удивлялась. Королевский портной недовольство высказывал:
- Ваше Величество! Вы бы венец временно сняли, а то он за мантию цепляется, когда меряю.
Ничего, привык, вырез для головы стал больше делать.
Или банщик, к примеру, беспокоился:
- Спину-то я вам, Ваше Величество, потёр, а как голову в короне мыть - ума не приложу.
Ничего, приспособился.
Только жена-королева никак не могла привыкнуть.
- Ты, - говорит, - твоё величество, короной своей весь лик мне изъязвил. Камни на ней хоть и драгоценные, но впиваются больнее обыкновенных. Выбирай - или со мной будешь спать, или с короной.
"Эко напужала, - подумал король. - Баб много, а корона одна".
Спал он каждую ночь крепко, но однажды всё-таки услышал: королева в соседнем покое с кем-то разговаривает.
"А кто бы это с ней может быть?" - думает король. И стучится.
- Ах! - вскрикивает за дверью королева. - Минуточку, не входите!
Выждал король минутку и входит. А из-под кровати чьи-то ноги в сапогах торчат.
- Почему они здесь торчат? - спрашивает король супругу.
- А почему бы им не торчать? Я тебе новые сапоги в подарок купила. И вот один генерал попросил разрешения их примерить, чтобы такие же себе купить. А твоего стука испугался. Вылезай, генерал, все свои.
Выбирается генерал из-под кровати, а король думает: "Может, он сначала сапоги хочет примерить, а потом корону? Не к власти ли рвётся?"
И спрашивает:
- Какой у тебя, генерал, размер фуражки?
- Шестьдесят четвёртый, Ваше Величество!
"А у меня пятьдесят шестой, - облегчённо подумал король. - Так что генералу моя корона велика".
И, успокоившись, вышел.
Выйти-то вышел, но новая мысль допекать стала. Ладно, у данного военачальника не голова, а походный котёл. Но другим-то генералам корона может прийтись впору. Вызвал наутро прокурора и велит:
- Измерить окружности голов у всех генералов! У кого размер мой - немедля обвинить в заговоре!
Так и сделали. Остались только генералы с мелкими головами. У кого размером с редиску, того король главнокомандующим назначил. С редьку - генерал армии. С репу - генерал-полковник.
И вдруг главный генерал-разведчик приносит королю запечатанный в пакет слух: на королевство кто-то хочет напасть.
- Насколько проверенный слух? - спрашивает король.
- Наполовину. Кто-то хочет, но кто - неизвестно.
- А мы никому не отдадим свою корону, - говорит король. - Нам и самим она впору.
И повелел он всем генералам собрать войска и отправиться на все четыре границы, чтобы отразить нападение, с какой бы оно стороны ни грозило.
Увели генералы свои полки. И ни слуху о них, ни духу. Как в воду канули. Но вот как-то раз гуляет король по городской стене. Боже, что это? Со всех сторон пыль клубится! Не ворог ли грядёт?
Повелел король запереть ворота. А тут и те, что пылили, припылили - свои генералы на взмыленных лошадях.
- Вы что создаёте нездоровую экологическую обстановку вокруг города? - вопрошает король. - И почему припылили без полков?
- А мы, - объясняют, - свои полки выдвинули вперёд, а на них долго никто не нападает. А согласно наступательной стратегии это означает, что превеликие силы против нас враг в своём тылу копит. Вот мы и кинулись за подмогой.
- Подмоги не будет! Весь народ уже у вас в полках. Немедленно возвращайтесь обратно к войскам.
- Нет, - возражают генералы. - Обратно не поедем. У нас военная доктрина сменилась. Мы переходим от наступательной стратегии к оборонительной тактике.
Пролезли они благодаря своим мелким головам сквозь щели в городских воротах и объявили осадное положение.
Сидели-сидели генералы в осаде, ждали-ждали нападения, не дождались и вместе со всеми горожанами да и с королём заодно перемёрли с голоду. Один только горожанин случайно в живых остался. Продал он оставшуюся от короля корону и путешествует как интурист.
Вот так и подумаешь: слава те, Господи, что в нашей стране не монархия, а демократия. У нас даже ничего похожего никогда не будет.
Герберт КЕМОКЛИДЗЕ,
ЯРОСЛАВЛЬ
В.В.В.
В.В.В.
КРУГЛАЯ ДАТА
В ЦДРИ состоялся вечер "Вспоминая Виктора Веселовского". Он был приурочен к 75-летию отца-основателя "Клуба 12 стульев" "ЛГ". В зале и на сцене собрались люди, знавшие Виктора Васильевича, работавшие с этим незаурядным человеком - эпохой в истории сатирического жанра.
На вечере выступили Аркадий Инин (благодаря которому собравшиеся стали первыми зрителями свежего "Кинокапустника"), Леонид Колпаков, Игорь Макаров, Евгений Обухов, Валерий Поволяев, Алексей Пьянов, Ефим Смолин, Александр Хорт и др. К "др." в данном случае относятся три лауреата 16-й полосы, которым на вечере были вручены премии "Золотой телёнок". Это писатели - Георгий Териков, Илья Криштул и художник Сергей Тюнин.
Юбилейный вечер состоялся в первую очередь благодаря усилиям многолетнего друга шефа 16-й полосы, члена правления ЦДРИ Владимира Бонч-Бруевича.
Редакция, как сказал бы Веселовский, категорически благодарит всех участников вышеназванного мероприятия.
ЭПИГРАММСЫ/ МОНЕТЫ «КЛУБА ДС»
ЭПИГРАММСЫ/ МОНЕТЫ «КЛУБА ДС»
ЭПИГРАММСЫ
Не хватает меня на поэму,
Не хватает меня на сонет -
Для чего мне рубить полено,
Если в нём Буратино нет?!
Зачем дрожащий лист на ветке
И из просвета робкий луч?
Зачем поёт синица в клетке?..
Как я в невежестве дремуч!
Листвою оскудевшими ветвями
Себя дубы под ветром обнимают,
Короче, если русскими словами -
Пора пришла. И люди выпивают.
Игорь МАКАРОВ
МОНЕТЫ "КЛУБА ДС"
Глазами крепостных художников
Глазами крепостных художников
ВЫСТАВКА
В Музее экслибриса и миниатюрной книги Международного союза книголюбов (ул. Пушечная, 7/5, стр. 2) открылась выставка "Поэма Торквато Тассо "Освобождённый Иерусалим" глазами русских крепостных художников". На ней представлены в копиях акварельные иллюстрации к одному из самых выдающихся произведений мировой литературы - поэме "Освобождённый Иерусалим" (1559-1675) знаменитого итальянского поэта Торквато Тассо (1544-1595). Иллюстрации были выполнены в начале 1812 года крепостными художниками князя Николая Борисовича Юсупова (1750-1831) на специальных листах, заранее вплетённых по воле владельца в книжный блок библиофильского издания поэмы, выпущенного в Парме в 1794 году одним из ведущих издателей и типографов своего времени Джамбаттист[?] Бодони (1740-1813).
Образцами для художников Ф.Г. Сотникова, Е.А. Шебанина, М.Ф. Полтева и Ф.П. Ткачёва послужили гравюры, созданные во второй половине XVIII века французскими художниками Г.Ф. Бургиньоном (Гравело) и Ш.Н. Кошеном и сопровождавшие французские издания 1771-го и 1784-1786 годов. Однако цветовое решение, самостоятельно разработанное русскими художниками, и особенности передачи ими поз и мимики героев поэмы придают акварелям неповторимое своеобразие и делают их уникальным памятником европейской культуры.
Выставка продлится до 26 марта.
